Потом папа позвонил одному своему другу, другому, спрашивал какие-то «контакты», а после снова и снова перезванивал кому-то. Я вообще не видел, чтобы мой папа столько по телефону разговаривал.
Потом он маму ходил встречать, чтобы она одна по темноте собаки не испугалась или собаку не напугала. Там сложно было понять.
А с утра он снова собаке еду отнёс. И она, когда поела, даже поближе к папе подошла и будто извинилась перед ним. Но когда папа к ней руку протянул, погладить себя не дала, а снова к своим щенкам убежала. К вечеру второго дня папа всё-таки нашёл по телефону тех, кого искал: он дозвонился в собачий приют, как сам сказал, «хорошим, ответственным людям». Я спросил: «Зачем приют?» И папа объяснил мне, что нельзя собаку оставить на улице. Во-первых, ночи становятся холодными. Щенки могут замерзнуть. А во-вторых, собака опять может кого-то напугать, и тогда случится беда.
И вот ещё через день приехали знакомые папиных друзей из приюта для животных. Собака вышла к папе сама. Может, потому что поняла, что он к ней на разговор пришёл, а может, на запах колбасы. Но только я сам своими глазами видел и своими ушами слышал, как мой папа целый час с собакой разговаривал! Если бы мне кто такое рассказал, я бы никогда не поверил. Собака сильно нервничала, когда щенков забирали, но не мешала, будто понимала, что ей не навредить хотят, а помочь. А потом сама за щенками в машину пошла и позволила на себя ошейник одеть.
Папа сказал, что мы обязательно съездим её навестить. И мы ездили. И не один раз. И корм собачий в приют привозили. Там было ещё много разных собак, но наша встречала нас как настоящих друзей. И главное, я видел, что теперь и она, и её щенки в безопасности, и у них есть дом.
Вот такая история была. Жалко только, что мы тогда не взяли её со щенками к себе домой… Я о таком только мечтать могу.
Очень вовремя я эту историю про собаку вспомнил… Я решил ненадолго про слово «урод» забыть, обошёл беседку с тыльной стороны и сел на траву рядом с Ленкой. Подумал, что если она меня ещё раз обзовёт, то я её точно стукну, хоть она и взрослая уже. А нечего обзываться.
Ленка на меня даже головы не повернула, а только отодвинулась немного. И тогда я сказал ей: «Лен, не плачь. Я понимаю». Она оборвала меня резко: «Чего ты понимаешь, сопляк?»
Да что ж такое! Я подышал немного, чтобы обида прошла, как мама учила, и продолжил:
– Лен, я думаю, что у тебя или что-то очень болит, или тебя обидел кто-то очень сильно, раз ты на меня кидаешься гадкими словами. Наверное, какой-то злой человек навредил тебе или ударил тебя, и теперь ты людям не доверяешь. И плачешь от страха и одиночества.
Ленка вдруг на меня уставилась, как та собака, с которой папа разговаривал, только глаза у Ленки были ещё грустнее и вокруг них – чёрное от туши размазанной.
– Костик, что мне делать? Как жить?
И сумку свою «Шанель» прижала к груди, как родную. А я снова вспомнил, как папа действовал, и говорю:
– Нужно найти какого-то хорошего и ответственного человека.
– Легко сказать, – вздохнула Ленка.
А я добавил важное:
– И я – не урод.
И Ленка извинилась искренне:
– Прости меня.
Мы так ещё немного посидели на траве. Не хотелось оставлять Ленку с её одиночеством.
8. Про общественное мнение
Я рад, что у меня появился новый друг, Игорь. Есть только одна сложность: он никогда не сидит на одном месте, так что поговорить с ним почти невозможно. Это не очень большая проблема, я как-то сразу почувствовал, что он тоже, как Оля, всегда за меня. И я за него, и он это тоже понял.
В школе после уроков учительница собрала нас на классный час и сказала, что мы будем обсуждать один важный вопрос. Важным вопросом оказалось поведение в школе. Учительница приводила нам хорошие и плохие примеры поведения. Плохим примером был Игорь. Хоть он и из параллельного класса, но его уже все учителя знали. Вот что значит – яркая личность.
Нам с Олей примеры с Игорем совсем не понравились. Всё было совсем не так, как думали о нем другие люди. Но большинство одноклассников стали соглашаться и даже ябедничать на него: как он мимо пробегал и толкнул, как он с парты у кого-то в своём классе всё уронил и как он во дворе кого-то испачкал и на газоне повалял.
Мы с Олей оказались в меньшинстве. Нам Игорь очень нравился. Меня он тоже на газоне несколько раз валял, но это было весело. Как мы подружились, Оля на переменах всегда вместе с ним теперь бегает, но только она никого не толкает. Всё-таки девчонки умеют быть аккуратными, даже когда бегают.
Я понял: «сложилось общественное мнение», что Игорь очень большой хулиган и плохой человек. Про хулигана я мог бы и согласиться, но человек он хороший. В этом у меня сомнений не было.
Про «общественное мнение» я узнал совсем недавно во дворе, когда у нас состоялось собрание жильцов. Мама с папой не хотели на него идти и время тратить, но соседи решали какой-то важный вопрос, пришлось участвовать. Ну и я тоже решил пойти послушать.
Оказывается, речь шла о наших гаражах. Почти никому гаражи не нравились. Взрослые говорили, что гаражи – опасное место для детей. Я был с этим не согласен. Гаражи – самое интересное место для детей. Там можно на стенах рисовать, в узких проходах между ними прятаться, а на некоторые можно прям на крышу забраться и устроить там наблюдательный пункт. Мне такой пункт не нужен. Я в гаражах редко бываю, но точно знаю: если бы спрашивали у пацанов в нашем переулке, то они бы все были против того, чтобы гаражи сносили.
Ещё в одном из гаражей постоянно что-то ремонтировал наш сосед Саша, и папа мой с удовольствием к нему в гости ходил. Там у Саши инструментов – на все случаи жизни. Ни в одной квартире столько не поместится. И все наши соседи к нему со своими проблемами обращаются. Если что у кого сломалось, сразу к Саше. Он нужные инструменты берет и приходит чинить. Вот если гаражей не будет, то придётся соседям у себя дома все эти инструменты хранить, чтобы у Саши дома место для жизни осталось.
Есть у нас соседка из дома № 1, Эльза Семёновна. Вот она про гаражи громче всех кричала. Оно и понятно: у неё, наверное, никогда ничего не ломается. С Эльзой Семёновной никто особенно не дружит, потому что она всегда всех критикует и всегда ищет виноватых. В чем? Да во всём. Даже в плохой погоде. Мы её во дворе редко видим, только когда собрания происходят, а она любит выступать на собраниях.
В этот раз она возмущалась злее обычного: «Гаражи – это рассадник! Это опасно! Это некрасиво! Это несовременно!» Будто гаражи – её личная проблема.
Мне слово «рассадник» понравилось. Оно показалось мне красивым. Надо подумать, где бы его можно было говорить.
Многие соседи Эльзу Семёновну поддержали. Дедушка из дома 3А воздержался. Так и сказал: «Я воздержусь». «Воздержаться» – значит не иметь своего мнения. Это было странно. У дедушки на многие вещи мнение давно сложилось.
За гаражи были только мой папа, Саша и ещё несколько мужчин, которые там машины ставили. Я тоже был «за», но мне сказали, что я ещё слишком мал для голосования и поэтому мой голос не учитывается. Общее собрание постановило, что гаражи надо снести.
Мне было жаль. С тех пор как я подружился с Игорем, у меня зрел план вместе с ним по этим гаражам попрыгать. Но я обычно долго думаю, перед тем как что-то новое начать делать, поэтому ещё не успел свой план осуществить.
Все уже собрались уходить, когда я спросил: «А что на месте гаражей будет, когда их снесут?»
Эльза Семёновна сказала:
– Там будет прекрасное свободное место!
– Пустое? – спросил я.
– Пустое, – подтвердила она.
Ну не знаю… Не уверен, что нужно что-то ломать для пустоты. Хотя… Может быть, она была права? Я заметил, что правдой часто называют то, во что верит большее количество людей. Мне бы хотелось разобраться вот в каком вопросе: «общественное мнение» – это всегда правда? Вот если мне это «мнение» не нравится, значит, я за «неправду»? Это очень сложно…
Папа сильно расстроился из-за гаражей, мама не очень, но решила папу поддержать: «Ну что поделаешь, Эльза умеет создавать общественное мнение». А папа возмутился: «А если эта Эльза подумает, что нас с тобой нужно снести, и общественное мнение создаст, тоже ничего?» Мама засмеялась: «Ну что ты глупости говоришь. Посмотри на другие районы. Уже почти нигде нет гаражей. Мы там ещё одну детскую площадку можем обустроить». – «У нас уже есть большая детская площадка», – буркнул папа и закрыл тему, потому что понял, что мама спорить с общественным мнением не будет. Возможно, ей не нравилось, что папа много времени с Сашей в гараже проводит.
Я задумался: а что делать, когда все думают как-то так, а ты по-другому? Вот у нас в школе общественное мнение назначило Игоря невоспитанным. А он и «спасибо» всегда говорит, и «извини», если на тебя наступил нечаянно. И помочь он всегда готов. Даже если ты ему и не друг.
Игорь хорошо в математике понимает. Он никогда не жадничает дать списать. На контрольной быстрее всех свой вариант решает, а потом ещё одноклассникам помогает их варианты решить.
Однажды он очень хотел со мной во дворе погулять, а у меня ещё уроки не были сделаны. Так он быстро ко мне прибежал и сказал: «Что там у тебя? Математика? Ерунда! Сейчас я тебе быстро всё объясню».
Если бы учителя слышали, как он математику объясняет, они бы тоже поняли, что у него – талант. Но у них не хватает на Игоря терпения. Он не может просто так стоять и объяснять. Ему для объяснения нужно двигаться: крутиться на одном месте, или подпрыгивать, или руками размахивать. Кто ж такое у доски потерпит! А я сразу всё понял и запомнил, что Игорь объяснял. Это было ещё и весело. Не думал, что можно радоваться от математики.
На классном часе, на которым мы про правила поведения говорили, я попробовал высказаться в защиту Игоря, но у меня не очень получилось. Я сразу слов правильных найти не смог. А «общественное мнение» уже сложилось. Оно было сильнее меня. Девчонки с первой парты мне крикнули: «Ой, Костик, хватит! Ты всегда хорошим хочешь казаться!» Это было обидно.