– Понятно. Береги себя, – задумчиво произнесла Зинаида. – Не буду задерживать, посуду помою, дверь закрою своим ключом. До связи. Думаю, увидимся, я тут еще побуду.
Лена почти выбежала из дома. В машине глубоко и прерывисто вздохнула. Эта встреча с Зинаидой… Ее уверенность и отсутствие любых сомнений, удовлетворенность полным и полезным существованием. Ее идиллическая игрушечная ферма, красивое цветочное хобби, которое бизнес. Это все так гладко, поверхностно и прямолинейно, как и отношения Лены с Гришиным. Слишком идеально, удобно и комфортно со всех сторон, чтобы быть, а не казаться правдой. Просто умение и привычка лакировать действительность? И это, конечно. Но есть что-то еще. То, что может полностью сдвинуть реальную картинку, как «Красный платок» Моне, под которым чем-то забитый сейф. Сдвинешь картину – и перевернешь все представления, а может, и жизнь.
Лена немного отъехала от дома Гришина, остановилась у обочины и набрала в поиске «Яндекса» название Digitalis purpurta. Господи, какая же она непросвещенная. Это же просто наперстянка. Та самая наперстянка, которую впаривают «народные целители», а в научных статьях ничего хорошего, мягко говоря.
Вот:
Ядовитые растения: наперстянка
«В растениях наперстянки содержится ряд ядовитых веществ (глюкозиды, гитоксин и др.). Листья, стебель, корни и семена ядовиты в зеленом и сухом виде. Отравления ею довольно редки, так как животные обычно избегают ее. Однако известны случаи отравления наперстянкой лошадей, овец, уток. Наиболее подвержены отравлению лошади, в частности, при скармливании им сена, содержащего большое количество наперстянки красной».
Дальше о людях:
«При тяжелом отравлении наблюдается сбой дыхания, тахикардия, галлюцинации… Возможен летальный исход».
Красивое хобби у Зинаиды с ее неизменным партнером Гришиным. Конечно, они профи. Легко объяснять, что самые полезные природные средства могут стать опасными в руках дилетанта или преступника. Они-то, конечно, не ошибутся. И приведут медицинские примеры, когда ядовитые вещества в тщательно выверенных, индивидуальных дозах спасали жизни. Лена и сама об этом читала. Но она, кажется, никогда не была доверчивым младенцем. Ее сила в логике. А по ней получается, что любое сильное средство можно использовать в противоположных направлениях. Как против болезни, так и против жизни. Тут уж куда дорога бизнеса выведет.
Лена сразу и безоговорочно поверила в порядочность Владимира и его благородную миссию целителя и просветителя, контакт с Зинаидой на это вроде никак не повлиял. Но… почему Лене стало так плохо, вернулись даже утренняя слабость, тошнота и туман в голове? И дело не в том, что она узнала о пурпурном яде, а в том, что два милых и таких полезных обществу человека вдруг показались ей одним токсичным существом. Да, в красивых цветах. За ширмой картины «Красный платок».
Костин на пожаре
Коля и Сергей при знакомстве обменялись дружеским рукопожатием и быстрыми оценивающими взглядами. В кухне за кофе три участника встречи по очереди старательно изложили все, что читали и думали о погоде в данный момент и климате в целом. О чем бы люди говорили в самый легкий и самый тяжелый час, если бы не погода? Если бы не потребность расслабиться, присмотреться друг к другу и преодолеть барьер собственного протеста перед очень серьезными, больными и шокирующими темами.
Прошли растянутые минуты, в течение которых ни Виктория, ни Кольцов никак не выдавали своего нетерпения. Было понятно, что Коля должен решиться сам на тот рассказ, ради которого так непросто искал и выбрал слушателей. Такую решимость легко сбить одним словом или даже взглядом.
Наконец Коля отодвинул чашку с почти нетронутым кофе, откашлялся и начал:
– В общем, ребята, начну с начала и продолжу в том порядке, в каком получится и запомнил. Если можно, пока не перебивайте вопросами. А то совсем собьюсь. Давайте с ними потом.
– Все нормально и понятно, – спокойно произнес Кольцов. – Не надо торопиться и, главное, помни, что мы с Викой – не следствие и не суд. Мы всего лишь самые заинтересованные в правде люди.
– Да, конечно. Для того чтобы тебе, Сергей, окончательно стало понятно, почему я здесь. Если коротко: мы с Викой встречались на первом курсе до того, как она познакомилась с Серовым и вышла за него. У меня потом как-то все пошло не так. Типа разочаровался в профессии, дотерпел до диплома, а потом ушел в рекламный бизнес. Сейчас у меня с женой Олей свое рекламное агентство. Работаем с бывшими коллегами, в том числе – с Серовым и Варламовым. Оба мужа Вики – наши клиенты. Но они оба, думаю, не догадываются о том, что у нас с Викой что-то было. Да и она сама, наверное, уже забыла, пока я не явился и не напомнил.
– Очень внятное вступление, – одобрил Кольцов. – Можно тему не развивать. Я оценил ваши позиции. Только не комплексуй. Переходим к дате и фактам?
– Так и сделаю, – тяжело вздохнул Коля. – Значит, так. В тот день, третьего декабря, Оля с утра не могла дозвониться ни до Серова, ни до его помощницы Высоцкой. Нам нужно было, чтобы они подписали договор на сотрудничество по продвижению его картины, составленный нашим юристом. Обычно с ними встречалась Оля. Но в тот раз ближе к вечеру нам на работу позвонила дочка Таня и сказала, что у нее сильно болит голова, ее тошнит и она горячая. Тане еще нет одиннадцати. У нее довольно слабое здоровье, мы постоянно за нее боимся. Короче, Оля сразу подхватилась и помчалась домой. А я остался закончить дела в конторе и продолжил звонить Серову и Высоцкой. Дозвонился до Алексея где-то часов в десять вечера. Он выслушал и предложил, чтобы я подъехал к нему домой прямо сейчас. Сказал, что у него собрались друзья, Юля тоже там и они все точно будут в его квартире еще несколько часов как минимум. Я, конечно, поехал. Был на месте примерно в одиннадцать.
Николай вдруг резко встал и начал нервно шарить по своим карманам:
– Вика, у тебя можно курить? Хотя никак сигареты не найду… А, вот они. Извините, но с ходу не получается. Как вспомню тот чертов двор, тот дом, как из кино о призраках, – так потряхивает.
– Конечно, кури, Коля, – мягко произнесла Виктория. – Не торопись и не нервничай так. Нам всем не по себе, но вместе легче, чем по одному. Ты только сначала скажи, что тогда было с Таней, а то потом будет не до того.
– Танюше тогда на самом деле нездоровилось. Озноб, небольшая температура, слабость. Оля срочно вызвала знакомого врача. Он осмотрел, дал лекарства и сказал, что на вирус не похоже. То ли переохлаждение, то ли последствие какого-то стресса. Короче, выяснилось, что Таня получила тройку за контрольную. А для нее это потрясение. Она у нас маниакальная пятерочница, все, что ниже, – трагедия. Я говорил, что она с рождения слабый, уязвимый ребенок… В общем, тогда все обошлось. Хотя мне сильно хотелось пойти и вмазать ее преподу. Не могло такого быть, чтобы Таня что-то сделала на тройку. Но Оля все время меня пасет в этом смысле. Однажды даже сказала: если хоть раз побегу разбираться с учителями и портить Тане жизнь, она со мной разведется.
Коля виновато улыбнулся Вике:
– Ты не думай, мы не ругаемся с женой. Мы только постоянно соревнуемся, кто лучше и правильнее защитит девочку от любого чурбана и всех злыдней и напастей, вместе взятых. Поженились, как говорится, от общих печалей, получили в награду Танюху. А она – такое хрупкое сокровище. Начинаем иногда защищать его друг от друга.
– Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом, – задушевно произнес Сергей, который уже созерцал содержимое холодильника. – А взрослыми они в наше время становятся, когда переступают через памперсы, чтобы сесть за комп. Грибоедову такая «комиссия» и не снилась. Сочувствую, старик. И вот что я обнаружил в холодильнике: вполне приличное красное вино. Для момента, когда чувства всмятку, а для решимости продолжать тему явно не хватает горючего, – это то, что доктор прописал. Ты как, Вика, не против?
– Конечно, за. Коля так переживает, что и у меня начинается трясучка. И за Таню стало очень обидно. Я бы, наверное, побежала разбираться с этим преподом.
– Вот и первый плюс того горестного факта, что вы с Колей расстались, – спокойно констатировал Сергей. – От двойного родительского безумия у детей двойная головная боль. Ты покурил, Коля? Тогда давай хлопнем по бокалу и наконец приступим к делу. Которое, кстати, не ждет. Прямо сейчас что-то и с кем-то происходит, и нам необходимо отслеживать процесс.
Коля послушно кивнул, опустошил свой бокал и вздохнул, кажется, с облегчением. Горючее пошло. Серей плеснул в его бокал следующую спасительную дозу.
– В общем, поднялся я по той темной лестнице на этаж, где квартира Серова. Это пятиэтажка, лифта нет. На площадке слышны звуки сборища, густой запах сигаретного дыма. Понял, что сюда выходят покурить. Дверь в квартиру не захлопнута, а чуть прикрыта. Захожу. Люди и накрытый стол в кухне, направо по коридору. Точно не скажу, сколько там было человек, не очень много, в этой конуре особо и не развернуться. Но все уже в активной кондиции: кто-то спорит, кто-то ржет, кто-то еще сидит за столом, выдавливает из бутылок остатки. Мне все показались незнакомыми, даже не у кого спросить, где хозяин и Юля. Вышел из кухни, пошел по коридору налево. Там дверь в комнату. Стукнул, не открывают, вошел так. Успел заметить, что комната почти пустая: диван, шкаф и стол. Распахнута дверь на балкон, оттуда мне ветер в лицо ударил…
– Коля, не тормози, – попросил Сергей. – Застрянешь в эмоциях, потеряешь нить событий.
– Да, нить, – горько произнес Коля. – Тут с балкона прямо на меня выбежал Алексей. Он меня не просто не узнал, он меня не видел в упор. Кажется, он ничего не видел. Лицо белое, перевернутое, глаза застывшие… Как будто привидение на том балконе узрел.
– Он был пьян? – подавленно спросила Виктория.
– Ты понимаешь, Вика, не могу сказать. И даже сомневаюсь, что это было опьянение. Я не раз видел Серова поддатым – это выглядело совершенно иначе. Он становился возбужденным, активным, иногда очень настойчивым в беседе, в споре даже яростным. Но никакой чуши и бреда от него никто не слышал, когда он был пьян. Он мог пошатнуться или упасть, но голова работала постоянно, в его обычном стремительном режиме. Только отказывал эмоциональный контроль. Ну, ты знаешь, наверное. А тут мне сразу показалось, что с Лешей случилось что-то ужасное или он сильно заболел. Кстати, запаха алкоголя я от него не почувствовал, а он практически врезался меня, но даже не понял, на кого или на что налетел. Выбежал из комнаты. Я не пошел за ним, потому что подумал, что ему надо в ванную или туалет. Я решил, что Серов на балконе был не один, вроде я слышал оттуда какой-то разговор, вроде женский голос. Подумал, что там могла остаться Высоцкая. Может, они поругались или вместе узнали что-то страшное…