– Перестань комплексовать, Лена, – произнес Кольцов. – Знаешь, я все еще надеюсь на то, что твои открытия и вытекающие выводы могут быть верными по сути, но на деле не настолько устрашающими, как тебе кажется. Не исключаю, что эта «система» – банальное мошенничество, разводилово с целью наживы, раз в том сейфе есть подозрительные финансовые документы. А серийные убийства… Такое предположение, разумеется, нужно срочно проверять, но пока не вижу мотивов. Зачем так рисковать всем, если можно бесконечно наживаться на слабостях живых людей. Я поделился с Никитиным твоими подозрениями по поводу злодейств кучки обычных медиков или псевдомедиков, каких полно сейчас повсюду. Знаешь, что он мне ответил? Вадим сказал: «Такая система может иметь большой смысл, но не ради одной наживы, а только ради власти, без которой настоящего криминального навара не бывает. Но какая власть может быть у шулеров от медицины?.. Впрочем, и такую версию не исключаю. Криминал совершенствуется и даже в каком-то смысле умнеет. Кто-то мог сообразить, что эффективнее убивать неудобных людей невидимыми способами, а не тупо топором и кувалдой».
– А вдруг это такая власть, какая нам даже в голову не приходит, – тихо произнесла Лена. – Я тут почитала об олигархах, которые хотели купить папу для своих разборок… Так у них власти полно, только мозги одноклеточных существ. А Владимир и Зинаида по-своему очень неглупые, дальновидные, расчетливые и, скорее всего, очень лицемерные и жестокие люди. Таких людей может привлечь власть над денежными мешками, которые самим себе кажутся большими воителями. Привлечь даже не ради наживы. Не только ради нее. А вдруг это такое извращенное удовольствие… Кто на самом деле станет искать каких-то коучей-консультантов рядом с настоящими авторитетами.
– Настолько неглупые люди, что могут забрать даже чужую власть? – продолжил Кольцов. – А это уже предположение в ранге великого прозрения. Сложный ты человек, дочь режиссера Серова. Чем тяжелее твое физическое и психологическое состояние, тем яростнее сопротивляется твой мозг. И что бы у нас ни получилось в итоге, скажу тебе сейчас одну вещь: я очень высоко ценю тебя, Елена Серова.
– Спасибо. Даже не рассчитывала, что ты можешь принять меня всерьез, – ответила Лена. – А если честно, то я надеюсь только на одно. На то, что весь этот кромешный, убийственный мрак существует только в моей голове. И на то, что возможны какие-то обычные, простые объяснения, типа магнитных бурь и вспышек на солнце. А люди, которых я знаю, ни в чем не виноваты. Они лжецы, но не убийцы же. Мне, конечно, очень не хочется, чтобы все объяснилось моей болезнью. Но знаешь, о чем я впервые в жизни задумалась. Я всегда считала себя обычной, совершенно бескрылой и без настоящего таланта, в отличие от папы и мамы. И это не самоуничижение, наоборот. Я считала, что мои достоинства – ум, рационализм, сила воли для решения своих задач – это просто другой талант. И для жизни он, возможно, более важен, чем папина гениальность. А сейчас я страшно хочу обнаружить в себе слабый отблеск того большого, несчастливого и победного огня, который папа ничем не может в себе потушить, залить в своей невероятной душе. Хочу верить, что в ряду моих заземленных, ограниченных качеств есть капля маминого вдохновения, творческого воображения и той боли, которую ей способны причинить страдания любого человека на земле. Ты понял, о чем я? Всегда хотела быть непохожей на своих слишком особенных родителей, стать сильнее, увереннее и в конечном итоге нужнее этому безразличному и зажравшемуся миру, который презирает и ненавидит чужие таланты.
А сейчас я хочу так же красиво заблуждаться, как мама и папа, и радоваться своим ошибкам, как они. Даже в детстве со мной такого не было: иногда хочу, чтобы не мир был плохой, а я. Потому что плохо о нем думаю. Хочу, но уже знаю, что это не так.
– Что я могу сказать, моя дорогая, – задумчиво произнес Кольцов. – Тут уж как повезет. Но ген прекрасного творчества в тебе точно есть. А такое открытие дорогого стоит.
Эта мелкая сволочь – гений
Кольцов вошел в кабинет Земцова. Тот говорил по телефону и поприветствовал друга кивком. Сергей сел и достал смартфон.
– Вид у тебя такой, Серега, как будто ты прямо сейчас что-то важное нашел или, наоборот, потерял, – заметил Земцов.
– Примерно так и есть, Слава, – Кольцов произнес это без своей обычной уверенности, что могло свидетельствовать только о необычности ситуации. – Нашел, потерял, после чего обнаружил что-то очень важное в потерянном. Понимаешь, дочь Серова… Нет, даже не так. Жена Серова, дочь Елена, а теперь вот и Настя Митина из группы «Поиск»… Я считал своим человеческим и мужским долгом щадить нежные чувства необычных и вполне прекрасных женщин. Их жизни представляются мне экстремальным, драматичным и даже трагическим путешествием из-за происков пока не установленной мрази. Я бережно промокал их горькие слезы, подставлял свое крепкое плечо и внимательно, с полным сочувствием выслушивал их трогательные и беспомощные соображения по поводу своих и чужих бед. Старался никого из них не обидеть с высоты профессионализма. И что же мы имеем, Слава? Я и о твоем доблестном отделе.
– Понял тебя, друг. Тебе кажется в минуту уныния, что мы в полной ж… И в каком-то смысле так и есть. Беспомощная и трепетная жена Серова вместе с Настей Митиной, которую в наших кругах принято считать токсичной психопаткой и занозой в заднице, нашли Серова. Они, а не мы.
– То есть это уже точно?
– Точнее не бывает. Масленников сейчас в больнице, где врач Федоров, местный благотворитель, прооперировал того, кого считал одиноким умирающими бомжом… ДНК, зубная карта – все сошлось. Наверное, прямо сейчас к нему пустят жену. И да, яд, которым Серов был отравлен, по составу совпадает с той дрянью, которую получила Высоцкая, уже находясь в камере СИЗО.
– Есть предположение, каким образом получила?
– Это не предположение. Сержант Тамара Игошина, которая была дежурной в ту ночь, давала Высоцкой какие-то таблетки, якобы из личного запаса, что мы увидели на записи с камер. Сейчас Игошина скрылась. А наняли ее две недели назад ввиду нехватки кадров. Никаких рекомендаций и поручительств. Такой прокол. Сейчас люди активно ищут информацию о ней, нащупали следы, поехали по ним. Так что у тебя с дочерью Серова?
– Я беспардонно записал нашу с ней беседу. Сейчас скину тебе. Ничего особенного, кроме того, что девушка, которая понятия не имела, что такое криминал и с чем его едят, сама с собой, взаперти, выстроила вполне логичную картину великого заговора двух шутов-коучей против многих жизней, в том числе и сильных мира сего. Я сначала слушал и про себя смеялся, сочувствовал бедняжке, чья психика так пострадала от потрясений, которых она по жизни не должна была узнать. А потом прослушал, уже сам, проверил, что мог. Айтишников своих озадачил… И получается настолько реальная картина, что я наконец понял выражение «мороз по коже». Сразу скажу, Слава, что умом продолжаю отталкивать фантазии Лены. Но окончательно отринуть и разбить их не получилось. Что-то есть.
– Что я тебе могу сказать в утешение? – задумчиво ответил Земцов. – Что мы, по крайней мере, в этом конгениальны: способны принимать правоту других. Сегодня ко мне на допрос должен прибыть психотерапевт Владимир Гришин, он же сожитель Елены Серовой. Она, кстати, разрешила матери передать нам фото документов, найденных в сейфе Гришина. Его бывшую супругу и действующую соратницу Зинаиду пока не смогли найти. Она тертый калач – или булка, как бы ее назвать… Появилась несколько раз в своей забронированной гостинице, пробыла там пару ночных часов, а затем уехала в неизвестном направлении, оставив в номере телефон. Ребята были уверены, что и хозяйка рядом с ним: не торопились ехать за ней, искали убедительный повод. Машины меняет постоянно: берет напрокат в разных местах. Но интересные факты биографии этой дамы уже выстраиваются в ряд. Некоторые выглядят почти умилительно. К примеру, Зинаида Гришина пятнадцать лет назад удочерила бедную сиротку четырнадцати лет, которую взяли вместе с группой подростков, совершавших грабежи и торговавших наркотой. Зинаида наняла адвоката, вытащила девочку из неприятностей, воспитывала как родную дочь, дала возможность получить хорошее образование и даже сделать карьеру. Сиротку звали Надеждой Сидоровой. К совершеннолетию Зинаида ей оформила паспорт как Юлии Высоцкой. Красивые имя, фамилия, не правда ли? Особенно для помощницы гениального оператора и режиссера Алексея Серова.
– Да уж, – перевел дыхание Кольцов. – Вот оно, поле чудес. Так получается, что наш вездесущий психотерапевт является приемным папой блистательной Высоцкой, которая вышла из подростковой преступности, как Афродита из пены?
– Не совсем папой, конечно. Зинаида все обставила очень аккуратно. Сначала оформила официальный развод с Гришиным, затем зарегистрировала свою обретенную дочь в собственном домике в Мамонтовке. Так что папаша не просматривался в светлом настоящем сироты Надежды, ставшей Юлией Высоцкой. Была вроде бы напрочь стерта из документов ее злосчастная юность, проведенная по подворотням и в отделениях полиции. После режиссерского факультета ВГИКа Высоцкая приобрела собственную квартиру в Москве на деньги, которые якобы подарила ей приемная мать для начала самостоятельной жизни. В это время в жизни обеих уже замаячил олигарх Иванов, объект будущего компромата, который заказал Серову не менее как олигарх Осипов.
– В общем, как ни посмотри, – вставил Кольцов, – получается, что в этой истории на всех временных этапах и во многих эпизодах – только свои люди.
– Ты даже не представляешь, в какой степени они свои. Тамара Игошина, которая лет пять назад окончила в провинциальном вузе юрфак, появилась в столице и стремительно была принята на должность «рядовой полиции». Только сейчас мы нашли свидетельства того, что в органы Игошину взяли по протекции «влиятельного лица». И что она в документах значится как «племянница столичного психотерапевта Владимира Гришина». С какой целью все это затевалось, посмотри на этом видосике с камеры. Зацени, как заботливо и умело заталкивает она в рот Высоцкой то, что называет аспирином. Высоцкая с благодарностью глотает, и это явно не одна таблетка, а целая горсть. Короче, этой уймы аспирина в крови жертвы не обнаружили, зато нашли совершенно другое. Это, собственно, и есть основной повод для допроса доктора Гришина, он же наверняка и есть «влиятельное лицо», устроившее фиктивную племянницу в органы. К слову, нет у Гришина ни сестер, ни братьев, даже двоюродных, что исключает наличие племянницы.