Так маленький медвежонок ел сладкую и душистую малину, сопя и кряхтя от удовольствия. Он ел долго и даже утомился. Когда медвежонок почувствовал в животе тяжесть, когда усталость заползла в его лапы, он вышел из малинника, почесал левой лапой за правым ухом и огляделся вокруг.
И в тревоге сжалось сердце медвежонка: вокруг все было чужим. Сладкий малинник спускался в овражек, стояла сбоку гряда пахучих желтостволых сосен, и на их макушках висели ленивые чужие облака. За соснами виднелась опушка, а там, в травах, над пряными цветами гудели пчелы. И ни одного знакомого запаха не летало здесь. Не пахло братом и сестрой, не пахло берлогой, не пахло березой, которую расколола гроза. И мамой не пахло.
Маленький медвежонок заблудился. Ему сделалось жутко, и он заплакал. Вдруг над головой послышался треск, упала сухая ветка, и, задрав мордочку кверху, медвежонок увидел сороку. Сорока сидела на тонкой березке и смотрела на медвежонка любопытным глазом. Потом она затрещала:
— Че-че-че! Вот те на! От мамки убежал! Кч-кч-кч! Дурачок, заблудился! Чеп-чеп-чеп! Потеха! Сейчас все расскажу! Че-че-че!
Маленький медвежонок рассердился на сороку, и в нем возникло то чувство, которое человек выразил бы словами:
— Вот противная! Чужой беде радуется. Задать бы ей трепку.
Он ударил по стволу березки лапой, сорока вспорхнула, затрещала еще громче, сердито и злорадно, и улетела — понесла на своем длинном хвосте новость о маленьком медвежонке, который убежал из дому, объелся малины и заблудился в лесу.
Медвежонок поднялся на задние лапы и стал нюхать воздух. Напрасно! Мир пах незнакомо и пугающе. Тогда маленький медвежонок побежал наугад — через низкий кустарник, через молодые сосенки, в которых семейками росли липкие маслята, через вырубленную поляну. И тут он налетел на огромную муравьиную кучу. Везет же, когда не надо! Но пройти мимо такой находки было невозможно. Забыв на миг о своем несчастье, медвежонок зарылся носом в муравейник. Там, внутри, было прохладно, темно и страшновато. Морду облепили муравьи, и он слизывал их, ел, пахучих, кислых, ел вместе с еловыми иглами и трухой, муравьи его больно искусали — особенно досталось кончику носа.
Солнце уже стояло высоко над лесом, и, когда деревья расступались, медвежонок бежал по своей тени.
Внезапно совсем рядом послышался шорох, и прямо на медвежонка из-под ветки орешника вышел тощий лисенок с хитрой и вороватой мордочкой. Медвежонок от неожиданности рявкнул и отскочил в сторону. Лисенок тявкнул, но остался на месте. Малыши несколько секунд смотрели друг на друга, и у них тут же появилась взаимная симпатия. Они приблизились, правда, с некоторой опаской. Медвежонок понюхал у лисенка бок и осторожно потрогал его лапой, лисенок понюхал у медвежонка ухо и быстро шмыгнул у него под брюхом. Медвежонок ринулся за лисенком, и началась игра: зверята гонялись друг за другом, боролись, рычали от восторга. Маленький медвежонок совсем забыл о своей беде, ему стало весело и, как бы сказали люди, беспечно.
Медвежонок был сильнее, зато лисенок увертливей и проворней. Лисенок спасался, прижав ушки и загнув хвост набок. Медвежонок преследовал нового товарища, налетая на деревья, но не замечая боли. Вверху, в деревьях, поднялся птичий переполох — такой шум наделали приятели своей игрой.
Внезапно малыши вылетели на крутой обрыв и замерли от неожиданности. Внизу, поблескивая на солнце, делала плавный поворот река, и пахло от нее свежестью и рыбой. За рекой лежало беспокойное желтое поле. А дальше виднелись серые крыши деревни и зеленые макушки садов. Как по команде, малыши задергали носами, и страхом, тревогой наполнились их сердца: из-за реки пахло остро и страшно человеком. Они не знали, что именно человек, их вечный враг, пахнет так, но инстинкт, унаследованный от предков, подсказал им: «Надо спасаться!»
НЕСЧАСТЬЕ
И в этот момент лисенок, издав короткий отчаянный лай, метнулся в кусты. Медвежонок не успел удивиться — рядом послышался треск, тяжелое дыхание, и он увидел огромную голову своей мамы. И мгновенно счастье, ликование наполнили его, и маленький медвежонок ринулся к своей маме, к медведице, которая теперь вышла из кустов и, тяжело дыша, ждала сына. Медвежонок подбежал к маме с радостным урчанием, которое как бы означало: «Вот здорово, мамочка, что ты пришла. Понимаешь, я…» И тут же он получил такую увесистую оплеуху, что покатился кубарем. Ослепительными искрами рассыпался лес, и круги, зеленые и лиловые, стали плавать над ним. Когда он поднялся, то увидел, что мама повернулась и пошла вразвалку по еле заметной тропинке. Почесывая ушибленный бок, медвежонок поплелся за своей мамой, и весь его вид говорил: «Что же, поделом. Сам виноват. Только малина была очень вкусная. И лисенок хороший и веселый. Взять бы его с собой. И вообще (это уже относилось к его маме) совсем не больно».
Медведица довольно скоро привела своего блудного сына к берлоге. Может быть, ей сорока рассказала, где найти беглеца и путешественника?
Около берлоги брат и сестра отдыхали в холодке под расщепленной березой. Они были сыты — рядом валялась наполовину съеденная туша падшей козы — ее приволокла медведица со свалки в лесном овраге: туда крестьяне свозили падаль. Над тушей с гудом носилось облако блестящих мух. Маленький медвежонок не хотел есть. Но все-таки он для порядка погрыз козью ногу и все косился на маму — она лежала в стороне и следила за ним, ласково жмурясь. Хоть маленький медвежонок был самый непослушный из трех ее детей, медведица его очень любила.
Потом все семейство отправилось на водопой. По тропинке спустились медвежата вместе со своей матерью к темному лесному озеру. Вода в нем была холодная, настоянная на корнях деревьев и чуть солоноватая. Если сквозь листву седой ольхи пробивалось солнце — в глубине озера поблескивала таинственная чешуя рыб. Над водой летали стрекозы с синими и зелеными крылышками. И вся поверхность озера вздрагивала от пузырей, которые поднимались со дна.
Маленький медвежонок почему-то боялся лесного озера — оно казалось ему живым и враждебным. Такой же безотчетный страх испытывали на берегу и его брат и сестра. Поэтому, напившись, медвежье семейство спешило скорее назад, к берлоге.
Солнце уже ушло за лес, и становилось сумрачно — приближался вечер. Резче запахло травами, ветерок, повозившись в кустах, задремал, умолкли птицы. Тихо и грустно становилось в лесу.
Но спать еще не хотелось, и маленький медвежонок затеял игру: боролся с братом и в азарте даже больно укусил его. Потом приставал к сестре: шлепал ее тихонько, садился на нее верхом, и сестра скулила — она была плаксой. В конце концов вмешалась мама, взяла медвежонка за холку и положила рядом с собой. И маленький медвежонок остался лежать рядом с мамой, потому что он тоже устал. Он уткнул морду в вытянутые передние лапы и смотрел, как тени сгущаются в лесу, как сумрак все теснее обнимает берлогу.
Стало совсем темно, когда медвежье семейство поужинало остатками козы и залезло в берлогу спать. Маленький медвежонок быстро заснул, ему было уютно и тепло — он чувствовал рядом большую, добрую, пушистую маму. Ему приснился малинник, огромная муравьиная куча с огромными кислыми муравьями, и лисенок приснился ему, и во сне медвежонок затосковал по своему потерянному другу и даже проснулся.
По привычке медвежонок высунул мордочку наружу и увидел далекое небо в звездах, его коснулась ночная прохлада, и он услышал, как на соседней сосне сердито ухает филин. И чего это он все ухает? Маленький медвежонок не успел решить этот вопрос — он опять заснул. Теперь ему снилось лесное озеро с таинственными пузырями; над озером летали разноцветные стрекозы. Во сне медвежонку было жутко…
…Еще не проснувшись, маленький медвежонок сжался от страха: в его ноздри проник страшный запах, который он учуял тогда, на берегу реки, — запах человека. И он почувствовал, что рядом нет мамы, и всем своим существом он почувствовал беду. И внезапно гром прокатился над лесом, грозное рычание мамы услышал маленький медвежонок, и в этом рычании были ярость и отчаяние. Медвежонок окончательно проснулся, в ужасе открыл глаза и увидел, что уже светает, и мама, вытянувшись, лежит перед берлогой, ее большое тело дергается, и изо рта струйкой вытекает кровь. И каким-то новым инстинктом маленький медвежонок понял, что маму убили, что она мертвая, и шерсть дыбом поднялась на спине медвежонка. Что делать? Надо спасаться! И тут он обнаружил, что брата и сестры нет в берлоге. Они, наверно, успели убежать в лес. И еще он увидел, как к берлоге подходят люди. Огромные, беспощадные, неумолимые.
Маленький медвежонок рванулся вперед и хотел шмыгнуть в холодные мокрые кусты, но в это время чья-то сильная рука схватила его за холку с такой силой, что ему сдавило дыхание, и оторвала от земли.
— Попался, лиходейник! — загремел над его ухом распаленный голос. — Прошка, тащи мешок!
И маленький медвежонок оказался в тесном и душном мешке. Медвежонок забился, зарычал, заплакал, но все было напрасно.
— Чаво лютуешь, малец? — сказал тот же голос, но уже не так зло. — Все одно без мамки остался. Ухлопали мы твою мамку. Сиротка ты теперя. Горемышник.
— Однако, Иван Васильевич, поедимся ведмежатинки! — захохотал рядом молодой голос.
— Ета точно! А ведмяжоночкя я барину определю. Можа, должок скинет.
Потом маленького медвежонка несли куда-то через лес, он мотался в мешке из стороны в сторону, стукался о теплую спину Ивана и совсем обезумел от страха — он уже плохо понимал, что с ним происходит.
…Телега запрыгала под ним, и в нос ударил терпкий запах лошади. И еще пахло людьми, овчиной, махоркой, ржаным хлебом. И пахло мамой — ее везли, видно, на другой телеге, только к ее знакомому родному запаху примешивался другой, страшный, который внушал маленькому медвежонку ужас, — он не знал, что так пахнет смерть.
Потом слуха медвежонка коснулся целый вихрь неведомых раньше звуков: кукарекали петухи, яростным лаем заливались собаки, мычали коровы — человеческая жизнь со всех сторон окружила медвежонка. Он слышал, как за телегой бегут босые люди, только намного меньше тех людей, которые пришли в лес и убили его маму. Эти маленькие люди орали истошными голосами: