Опустив перо на бумагу, он обвел им широкую дугу, оставляя красный след. Руна оказалась чересчур сложна для Фи, тем более Письмовник начертал ее, не отрывая руки от листа. Последние штрихи были тонкими, словно нити, а когда чернила иссякли, крючковатый кончик пера прочертил на бумаге борозду.
— Иди сюда, — сказал Письмовник, поманив Фи к очагу.
Она едва успела рассмотреть сложный символ с завитушками по краям, похожий на клинопись Священной Розы, как чародей бросил бумагу в огонь. Из жаровни вылетали искры и пепел, будто прилипая к рукам Письмовника, протянутым над пламенем.
— Дай ладонь, — велел чародей.
Фи с трепетом послушалась. Письмовник взял горящий лист и подул на него. Обугленные хлопья вспыхнули ярко-красным, а потом закружились, рассыпаясь над ладонью Фи. От неожиданной острой боли она вскрикнула. С кончика пальца снова закапала кровь, будто его только укололи. Огонь, окрасившись в ослепительно-белый, взревел, и штормовая сила разбросала Фи и Письмовника в стороны.
Несколько секунд ушло на то, чтобы проморгаться от пятен перед глазами, а потом она увидела, что в мастерской царит хаос: чернильницы опрокинуты, прекрасные перья рассыпаны по полу. В воздухе кружились клочки бумаги и пепла. Несколько фонариков сморщились, будто обгорели.
У дальней стены без сознания лежал Письмовник.
— Боюсь, так легко разорвать нашу связь не удастся.
Фи обернулась. У нее захватило дух при виде золотоволосой фигуры, которая устроилась на ступеньках, что вели на крышу. Юноша небрежно облокотился на лестницу, синий бархатный плащ ниспадал, будто искрящийся водопад.
На ткани поблескивали пять серебряных пуговиц с гравировкой розы и шипов.
— За колдуна не переживай, — небрежно махнул в сторону Письмовника юноша. — Он просто спит.
Фи разрывалась на части. Ей хотелось самой проверить, как там чародей, однако ее заворожил юноша из озера и ее сна, внезапно показавшийся очень настоящим.
— Ты Шиповник Розоцвет, — еле слышно прошептала Фи.
Принц кивнул, синие глаза сверкнули, золотистые волосы упали на лицо.
— Но ведь это невозможно! — возразила Фи. — Ты должен спать в тайном замке Андара.
— Так и есть, — подтвердил он, опираясь подбородком на руку. — Кстати, так мило, что ты зовешь меня полным именем, но можешь обращаться ко мне просто — Шиповник. Розоцветами величают всех чародеев королевской крови.
Мысли в голове неслись вскачь, но любопытство было сильнее.
— А ты не из них?
— Я этого не говорил. — Юноша поднял руку — и маленькая белая искра перескочила с кончика одного его пальца к другому. — Я очень сильный чародей Света, и ты можешь звать меня как угодно, однако… — Он склонился вперед, заглянул Фи в глаза и поймал ладонью искру. — Это чересчур официально для наших отношений, верно?
Вспомнив, какие мягкие у него губы, Фи попыталась побороть жаркую предательскую волну, ползущую по шее.
— И что это за отношения? — поинтересовалась она, скрестив руки на груди.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — Шиповник улыбнулся то ли дразняще, то ли многозначительно, и в животе у Фи все перевернулось.
— Считаю ее крайне маловероятной, учитывая, что увидел ты меня впервые, когда я тонула и барахталась.
Глаза принца зажглись.
— Зато ты впервые увидела меня, когда я спасал тебя из омута.
Повезло так повезло — встретила самого легендарного персонажа в истории, а он оказался любителем пофлиртовать.
— Это не считается, — решительно возразила Фи. — Мне бы не пришлось тонуть, если б не проклятое веретено, так что из-за тебя я и очутилась в воде.
— И не поспоришь! — рассмеялся Шиповник.
Грациозно поднявшись, он сошел по ступеням и встал перед Фи. Принц оказался высоким — в озере она этого не разглядела, — а еще стройным и, по всей видимости, великим магом. На губах у него играла улыбка, а сам он пьяняще пах розами. Фи прикусила губу изнутри, как Шейн, которая щипала себя за кожу, пытаясь прогнать морок. Увы, Шиповник не исчез; если Фи не ошиблась, то когда он спускался по лестнице, его плащ прошел сквозь резные перила.
Вдруг ее озарило.
— Ты призрак? — спросила Фи, очарованная и немного встревоженная. На древние легенды не всегда можно положиться. А вдруг спящий принц давно умер?
— Едва ли, — фыркнул несколько оскорбленный Шиповник.
Но Фи ему до конца не поверила. Она подняла руку и провела по его груди. Ладонь прошла насквозь, Филоре ничего не почувствовала — ни давления, ни изменения температуры, было лишь странное ощущение, будто ее слегка задел разряд электричества, оставшийся в воздухе после грозы.
Волоски у нее на руке поднялись дыбом, и Фи на пробу пошевелила пальцами.
Шиповник опустил взгляд на то место, где ее ладонь исчезала в его плаще.
— Слишком интимное прикосновение для человека, который так и не представился.
Ненроа быстро отдернула руку, и щеки ее обдало жаром.
— Меня зовут Фи, — рассеянно сказала она. — Ничего не понимаю. В озере ты был таким осязаемым. Я… ощущала тебя.
От воспоминаний ей стало не по себе, но она постаралась сдержаться.
— Я же говорил, я могущественный чародей. — Шиповник рассеянно повел рукой над захламленным столом хозяина. Пальцы прошли сквозь бумаги и письменные принадлежности, ни единое перышко не шелохнулось. — С помощью магии я являюсь пред тобой, точно так же, как спас тебя в озере. Хотя должен предупредить: это отняло почти все мои силы. Боюсь, пока не восстановлю их, не смогу тебе помочь.
— Помочь мне? — переспросила Фи. — Как?
— Разрушить заклятие беспробудного сна, конечно. — Он сделал шаг к Фи, и ей показалось, будто пламя в жаровне замерцало. — Ты ведь моя спасительница!
У Фи снова что-то неприятно сжалось в груди, она ощутила тяжесть ответственности, к которой совершенно была не готова. У нее полно своих проблем — и даже имеется собственное проклятие.
— Ты хоть понимаешь, о чем просишь? — хрипло возмутилась она.
— Просто пройди сквозь Терновый лес, отыщи путь в спящий замок и разбуди меня.
Он не сказал «поцелуй», но Фи услышала это слово так же громко, как если бы принц его прокричал.
— Увы, твоя информация устарела, — огрызнулась она. — Во-первых, мы сейчас в другом королевстве, Дарфелле. Андар наводнили охотники на ведьм. Даже если удастся не попасть им в лапы, пустоши вокруг твоего замка полны смертельных ловушек. Почти все, кто туда забредает, просто исчезают. И еще ни у кого не получилось пройти сквозь Терновый лес.
Еще в свою бытность кладоискательницей Фи пару раз думала попытать счастья — и не ради авантюрной затеи снять проклятие, а из-за книг и потрясающих исторических находок, которые должны были сохраниться в заброшенном замке. В конце концов она решила, что это слишком опасно, — а ведь тогда Ненроа часто шла на риск во имя острых ощущений.
Брови принца сошлись в одну линию.
— Сколько именно я уже сплю?
— Сто лет, — откликнулась Фи и тут же пожалела, что немного не приукрасила: Шиповник так зажмурился, будто она врезала ему по лицу.
— Мне и правда казалось, что прошло много времени, — прошептал он. — Я знал, это были долгие годы. Но сто лет?.. — Шиповник поджал губы.
— Мне жаль, — чуть слышно сказала Фи.
Ей тяжело было смотреть на принца: слишком знакомым стало выражение его лица. Такое же было и у нее в ту ночь, когда ей пришлось под проливным дождем добираться до башни Письмовника. Она стояла у него на пороге растрепанная и промокшая до нитки, обреченная на проклятие, у нее ничего не осталось и некуда было пойти. Такое же лицо смотрело на Фи из зеркала, когда она отчаянно искала способ избавиться от метки Бабочки.
Проклятая девушка встречает проклятого юношу.
Будто начало поучительной сказки, которая плохо заканчивается для всех.
— Мне жаль, — решительнее повторила Фи. — Но я не та, кто может тебя спасти. Ты должен выбрать кого-то другого.
Из синих глаз принца пропала игривая искра. В свете пламени, что отбрасывало на его лицо странные тени, он казался смертельно серьезным.
— Это невозможно. Я тебя не выбирал — выбрало веретено. Мы связаны его магией.
Шиповник отошел на другую сторону жаровни, протянул к огню руку, и Фи увидела, что по среднему пальцу струится кровь. Но потом она поняла: у него нет никакой раны, это та же красная отметина, что и у нее самой. В неровном свете она будто мерцала.
— Мы связаны, Фи, — сказал принц, и она вздрогнула, впервые услышав свое имя из его уст. — В тот миг, когда ты проколола палец, заклятие беспробудного сна, что все эти годы сковывало меня своей властью, немного ослабло. Вот почему я сейчас здесь. Но веретено принадлежит другой ведьме — той, что преследовала меня в кошмарах и разрушила мое королевство. Она тоже должна была почувствовать, что в ее веретене пробудилась магия.
У Фи пересохло во рту.
— Великая ведьма, которая предала королей Андара.
Пламя в жаровне затрепетало и погасло, будто его задушил порыв холодного ветра. О злодейке Пряхе слагали бесчисленные легенды, ею пугали детей. Бежавшие из Андара рассказывали о ее гибельной власти: что она может управлять трупами животных, отнять жизнь чародея своими золотыми нитями, что летает на стае ворон — они ее шпионы и фамильяры. А самое главное — она была почти бессмертна. Столетие назад Пряха исчезла в руинах Андара, и некоторые осмеливались надеяться, что это к лучшему. Но вдруг все это время ведьма просто скрывалась в павшем королевстве, выжидая своего часа?
Впервые Фи ощутила страх. У башни Письмовника на деревьях сидели птицы — обычные ли это сойки и малиновки или нечто более грозное под их личиной? Фи только и помнила взмах темных крыльев.
— Она будет искать меня, — сказал Шиповник. — И тебя — как девушку, которой суждено разрушить чары. Единственный наш шанс — снять заклятие до того, как она нас найдет.
— Говоришь, у меня нет выбора… — Слова гулко отдавались у нее в ушах.