Похоже, на общие теплые воспоминания Фи не рассчитывала.
— Арманд мне не откажет, — холодно пообещала она.
Какая уверенность. Шейн чуяла, что чего-то не знает. Ну да, им нужны пропуска, но в каком мире логичнее обратиться к ненавистному бывшему, а не к любящим родителям? Шейн замечала, какая тоска появлялась на лице Фи при упоминании Ненроа. Какое бы черное облако ни висело над напарницей, Шейн все больше укреплялась в подозрении, что печально известный Арманд имеет к этому самое прямое отношение.
Привратник в бело-золотом мундире примчался назад во весь опор и спешно отпер ворота. Петли заскрипели, створки распахнулись. Мужчина так низко поклонился в седле, что за малым не упал.
— Соблаговолите следовать за мной, леди Ненроа, — сказал он, взмахнув рукой. — Молодой хозяин встретит вас в оранжерее.
Фи не потрудилась ответить, просто направилась следом за ним в сад. Прежде чем свернуть на боковую дорожку, Шейн мельком увидела сквозь ветви сливовых деревьев особняк: огромную череду изогнутых арок, спиралевидных балконов и широких панорамных окон. Наемница фыркнула. Если бы здания были живыми, это смотрело бы на них свысока.
Двое охранников в выглаженной форме патрулировали территорию. Кишки Шейн завязались узлом. Мужчины могли быть верными солдатами, присягнувшими герцогу, или наемниками, выполняющими грязную работу, — из числа тех, кто отгоняет менее уважаемых гостей к боковым дверям и выкидывает на улицу излишне разгулявшихся, пока сам хозяин сидит внутри, поглощая трюфели и прихлебывая вино из хрустального кубка, зажатого в артритных руках. Наблюдать за ними было все равно что смотреть на себя несколько лет назад, до встречи с Письмовником, и Шейн это не понравилось.
Вблизи сады оказались еще роскошнее, с алебастровыми арками, увитыми бугенвиллеей, и беседками, спрятанными между искусно подстриженных деревьев. Гости ехали через море бархатцев всех оттенков, от бледно-золотого до ржаво-красного, пока не достигли сверкающей оранжереи.
Привратник еще раз поклонился Фи:
— Молодой господин ждет.
Шейн медленно спешилась, подозрительно глядя на строение. Большинство дворян проводили встречи в чайных или кабинетах.
Или в прихожей, если от вас очень хотели избавиться. Либо «молодой господин» готовился к приему, бездельничая в саду, либо выбрал это место специально для встречи с Фи. Они оставили лошадей у слуги и толкнули дверь.
Внутри оранжереи было удушающе влажно.
Роса капала с растений, которых Шейн никогда раньше не видела, листья по размеру достигали обеденной тарелки, а каждый вздох наполнял легкие ароматом духов. Единственная дорожка из круглых ступенек вилась куда-то вдаль, сквозь хаос прекрасных цветов. Но что действительно привлекло внимание Шейн, так это бабочки. Одни, хрупкие как паутина, полулежали на толстых стеблях, медленно раскрывая и закрывая крылья, другие — крошечные голубые красавицы — порхали в затейливом танце. Шейн подошла слишком близко к кусту лаванды и спугнула целый рой желтых бабочек, у которых, вероятно, было какое-то причудливое имя. Сама наемница знала их как шкиперов. Без сомнения, бывший парень Фи отличался странным вкусом.
В одном камне от конца пути напарница остановилась так внезапно, что Шейн чуть в нее не врезалась.
— Говорить буду я, — предупредила Фи, даже не оборачиваясь. — Ни слова.
Шейн не понравилось, как это прозвучало, но не успела она возразить, как подруга уже двинулась дальше.
В центре оранжереи обнаружилось выложенное красными плитами маленькое патио с кованым столом и изысканным чайным сервизом из фарфора. Спиной к ним стоял молодой мужчина. На нем была белая блуза под роскошной золотой туникой, а вокруг него порхали бабочки-монархи; пестрые оранжевые насекомые свисали с каждого стебля, как увядшие цветы. В воздухе кружили белые бабочки с такими же темными отметинами. На пальцах мужчины красовался по меньшей мере десяток колец, одни из которых представляли собой толстые полосы из скрученного серебра, а другие сверкали драгоценными камнями. На большом пальце сидел рубин размером с яйцо малиновки.
Арманд Беллисия отвернулся от своих бабочек, чтобы поприветствовать гостей улыбкой. Его можно было назвать красавцем, если вам нравятся мужчины с точеными чертами лица и широкими плечами. Каштановые волосы ниспадали на плечи, обрамляя лицо, а кожа была на тон светлее, чем у Фи. Когда он улыбался, то вообще не показывал зубов, его тонкие губы сжимались в самодовольную линию. И смотрел Арманд только на Фи.
Та неловко одернула жилет. Судя по всему, подруга жалела, что плохо выглядит. Что ж, на ее счастье, рядом стояла Шейн, которая смотрелась гораздо хуже.
— Филоре, — произнес мужчина мелодичным голосом. — Как же давно мы не виделись.
Фи поморщилась.
— Арманд, — коротко отозвалась она.
Уж слишком довольным выглядел ее бывший. У Шейн пальцы чесались, как хотелось достать топор.
— Как прошло путешествие? — мягко спросил Арманд. — Стало трудно за тобой следить. А как поживают твои родители?
Шейн не могла понять, что происходит и почему ее напарница выглядит как перетянутая струна арфы, готовая вот-вот лопнуть, но даже она уловила неприятный подтекст в этих, казалось бы, невинных вопросах.
— Мне нужны пропуска, чтобы пересечь границу, — сказала Фи, как-то умудряясь говорить спокойно. — Ты мне их не дашь?
Арманд сжал кулак — и кольца раздраженно звякнули.
— Никаких светских разговоров. Ранишь меня в самое сердце. Ты даже не похвалишь мою прекрасную оранжерею и все сокровища, которые я тут собрал? Они тебе нравятся? Мои бабочки? Теперь у меня почти сотня белых монархов. — Он улыбнулся, указывая на бело-черных бабочек, что кружились в воздухе над ними.
Фи глубоко вздохнула.
— Мне нужны два пропуска, завтра. Ты можешь их достать? — Ее голос оставался ледяным, но Шейн видела, как подруга впивается ногтями в ладонь, оставляя глубокие борозды.
— Два? — спросил Арманд, впервые взглянув на Шейн. — Один для твоей очаровательной служанки?
— Вообще-то я ее напарница, — поправила Шейн. Она не хотела вмешиваться в сложные отношения Фи и Арманда, но и не собиралась стоять столбом, когда ее настолько очевидно оскорбляли.
Глаза Арманда странно вспыхнули.
— Значит, у тебя появился новый партнер, — почти промурлыкал он. — Как мило. И все же мне интересно, как много она на самом деле о тебе знает, Филоре. Насколько опасно с тобой путешествовать.
— Если не можешь достать пропуска, у меня нет причин здесь оставаться, — предупредила Фи, наконец теряя терпение.
— Всегда торопишься. — Он покачал головой. — Я уверен, что мы сможем договориться.
Шейн захотелось схватить напарницу за воротник и оттащить ее обратно в Айделвайлд, пока та не успела ничего наобещать. Но Фи не смотрела ни на нее, ни на Арманда. Она уставилась на что-то на полу.
Шейн наклонилась. Богомол медленно пожирал одного из белых монархов, разрывая крючковатыми руками тонкие крылья. Бабочка давно умерла.
Арманд издал звук отвращения.
— Это же надо, испортить мою коллекцию, — пробормотал он и занес тяжелый ботинок с золотой пряжкой, чтобы раздавить богомола.
— Не надо, — сказала Фи, бросилась вперед и положила руку на плечо Арманда. От простого прикосновения он тут же испуганно отпрянул. Шейн записала это в коллекцию к остальным тайнам.
Со странной нежностью, которую Шейн никогда не замечала в напарнице, Фи сорвала один из гигантских листьев и свернула его в конус, одним ловким движением зачерпнув богомола и его зловещую добычу.
— Держи, — сказала она, пихнув сверток в руки Шейн. — Выпусти его в сад. А мы с Армандом пока договоримся.
Шейн поймала запястье напарницы, притянула поближе и прошептала:
— Ты не обязана этого делать. — Наемница не совсем понимала, что происходит, но знала одно: ей это не нравится. — Найдем другой способ получить пропуска или вообще перелезем через чертову стену, мне все равно.
Легкая улыбка промелькнула на лице Фи, но она отстранилась, опустив взгляд.
— Предложение в твоем духе, но в нем нет необходимости. Все под контролем.
Шейн задалась вопросом: действительно ли Фи верит в то, что говорит?
Выходя из оранжереи, наемница напоследок посмотрела на пару через плечо. Фи стояла как вкопанная, а Арманд медленно двигался к ней, словно хищник, крадущийся между деревьями.
Шейн не испытывала особой любви к богомолам, поэтому вышла на первую же тропинку и вывалила насекомое на маргаритки под сливовым деревом.
— Посмотрим, как ты здесь бабочек половишь!
Резкий крик заставил ее вздрогнуть. Шейн подняла голову, только сейчас поняв, что на дереве собралась куча ворон. Дюжина примостилась прямо над наемницей, пируя лопнувшими сливами. И без того неприятное зрелище, но вдобавок птицы уставились на Шейн. Все. Даже та, что пристроилась в самой гуще, с молочно-белыми немигающими глазами.
Вороны прилетали к «Серебряному барону». А потом к Горным Пикам.
Шейн стоптала добрые две пары сапог, путешествуя по всему Дарфеллу, но в жизни столько ворон не видела.
— Не знаю, которая тут шпионка Пряхи, но проваливайте, да поживее! Вы все, а ну кыш!
Шейн с такой силой пнула ствол, что задрожало все дерево. Вороны с пронзительными воплями снялись с места, покружили над головой и улетели за стены сада.
Наемница потерла руки. Всего пять минут в поместье, а ее уже от него тошнило — от него и той паршивой сделки, которую Фи решила заключить за ее спиной.
Глава 18. Фи
Фи провела намыленными пальцами по волосам и вздохнула, увидев на руках грязь. Затем опустила голову обратно в горячую воду и расслабилась. По большей части Фи спокойно переносила дорогу, но всегда скучала по такой роскоши, как долгая ванна. Окунуться в ледяную горную реку или грохочущий водопад — это не то же самое. Шейн на другом конце гигантской ванны, казалось, больше плескалась, чем мылась. Так и не сполоснув пену с взлохмаченных каштановых волос, она перебирала дорогие масла и мыла.