Не может быть.
Фи показалось, что сердце перестало биться или, может, оно билось слишком быстро.
В ушах зашумело.
— Что?! — проревела Шейн.
— Ты же дал слово! — возмутилась Фи.
— И сдержал, — парировал Арманд. — Ты просила два пропуска, я их сделал. Просто решил сам тебя сопровождать. Так тебе лучше. А твоя служанка наверняка другую работу подыщет.
— Слушай, ты, коварный, изворотливый, двуличный змей…
Шейн еще что-то говорила, но Фи едва слышала. Мир будто съежился, и остались только они с Армандом.
Прошло больше года. Фи уже не была наивной девушкой в дорогом черном пальто, а он — партнером, которому она безоговорочно доверяла. Но каким-то образом Арманд перенес ее обратно в тот момент и снова предал.
— Ты не можешь так сделать, — сказала она.
— Разве? — переспросил Арманд.
Конечно, он мог. На что только она рассчитывала?
Не выдержав, Фи рванулась вперед и вцепилась в его высокий кружевной воротник.
— Ты чудовище, — выплюнула она. — Не знаю, что я вообще в тебе находила.
— Не драматизируй, Филоре, — рассмеялся Арманд и убрал ее руки. — Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать оскорбления. Я определенно голоден; завтрак никуда не годился, но, кажется, теперь у меня разыгрался аппетит. Наслаждайся своей маленькой истерикой. Когда придешь в себя, встретимся в таверне.
Арманд отвернулся, а Фи поняла, что с тем же успехом могла рыдать перед ним на коленях. След от бабочки горел на коже, как раскаленный уголь. Она была дурой тогда и осталась ей сейчас. Думала, что использует бывшего, что у нее все под контролем. Похоже, насчет последнего Фи заблуждалась сильнее всего.
Она повернулась и побежала. Фи не могла думать, не могла дышать, ей было все равно, куда идти, лишь бы подальше отсюда. Шейн что-то кричала вдогонку, но Филоре не замедлила шаг.
Она добежала до стоявших на самой окраине ветхих зданий. В темных облаках гремел низкий раскат грома. Фи бросилась на стену, тянувшуюся вдоль края поселения, бессильно сползла по ней, и камни оцарапали ей спину. Фи сцепила руки на коленях.
Что-то мокрое скользнуло по щеке. Сначала она подумала, что плачет, хотя будто заледенела изнутри. Но тут забарабанили новые капли, они стучали по рукам и плечам коричневой куртки. Шел дождь, совсем несильный, капли падали с неба, как слезы. Фи сняла с руки перчатку, села, подтянув колени, и уставилась на ладони.
На левой руке виднелась отметина в виде бабочки, черные размашистые линии безжалостно врезались в кожу. Метка, которую поставил Арманд, чтобы заманить в ловушку.
На правой руке малиновая линия обвивалась вокруг пальца, точно нить. Метка от веретена, привязавшая ее к Шиповнику.
А есть ли разница? Фи задумалась.
Ей хотелось верить, что она сама решила спасти принца, но, возможно, это не так. Вероятно, у нее и не было никакого выбора, и проклятия и магия просто таскали Фи за собой, как ветер швыряет в стороны лист во время бури. Холодное отчаяние сковало сердце, и она безучастно посмотрела на свои руки.
Внезапно Фи поняла, что вода больше на нее не капает.
Она запрокинула голову и увидела, что это Шиповник уперся руками в стену и закрывает собой от дождя. Мокрый плащ повис, волосы принца прилипли ко лбу. Он печально посмотрел на нее сверху вниз, его блестящие синие глаза стали серыми.
— Теперь я понимаю, — мягко сказал Шиповник, — почему тебе не нравлюсь.
Сердце Фи остановилось. Сейчас у нее не было сил на этот разговор.
— Шиповник, пожалуйста…
— Я не шучу, Фи. — Он запнулся, будто с трудом заставил себя произнести ее имя. Вся обычная игривость исчезла без следа. — Это потому, что ты обязана ко мне прийти. Прямо как к нему.
Фи не знала, слеза ли упала ей на ладонь, или то просочилась капля дождя. Не знала, что понял Шиповник по ее раскрытым ладоням, но, вероятно, нетрудно было догадаться, о чем она думала. Принц наклонился и взял ее правую руку в свою.
— Эта связь между нами, — сказал он, крепко сжимая пальцы Фи. — Да, не о таком ты мечтала. Но это не проклятие — это судьба.
— Откуда тебе знать, — резко возразила она, выдергивая руку. — Ты думаешь, что любовь — это какой-то прекрасный сон, но она порой толкает людей на ужасные поступки.
Слова, что вылетели из груди, будто забрали с собой кусок ее сердца.
Принц выглядел потрясенным. Он отстранился и долго смотрел на свои руки. Фи не знала, что Шиповник там нашел, но никогда не видела его таким мрачным.
— Возможно, ты и права, — признал он. — Поначалу я был так уверен, что раз ты сняла проклятие беспробудного сна, то нам суждено быть вместе. Но теперь…
Принц замолчал, опустил руки, встретившись глазами с Фи, и медленно выдохнул.
— Я не хочу тебя заставлять.
— Что? — моргнула она.
Шиповник опустился на колени в грязь и костяшками смахнул каплю дождя с лица Фи.
— Я не хочу, чтобы ты влюбилась в меня, потому что нас связало костяное веретено. Я верю, что мы созданы друг для друга, но знаю, каково это, когда все в твоей жизни решают за тебя. — Бледная рука Шиповника задрожала, и перед глазами Фи промелькнул другой его образ — одинокий принц, утопающий в розах. — Я не хочу для тебя такого.
Фи не могла пошевелиться. Дождя она больше не чувствовала, а грозу едва слышала. Эта боль в груди — из-за Шиповника или Арманда? Что-то горело внутри нее, что-то яркое и хрупкое, как искра магии принца. Но одновременно железная хватка Арманда медленно и неумолимо сокрушала ее сердце. Все смешалось. Неизменными остались только две вещи: тепло прикосновения Шиповника и взгляд его прекрасных глаз, таких серьезных и грустных.
Казалось, весь мир затаил дыхание вместе с ней, когда принц наклонился и прижался лбом к ее лбу.
— Я хочу этого, Фи, — прошептал он. — Чтобы мы были вместе. А не попрощаться и расстаться навеки. Я хочу, чтобы ты осталась со мной в Андаре. Ты значишь для меня больше, чем я мог себе представить. Ты моя надежда — надежда всего королевства. Но… — Он тяжело сглотнул, его голос стал хриплым. — Если я для тебя чудовище, если заставляю тебя чувствовать то же, что и он, тогда…
Принц убрал руку, и на щеке остался лишь отголосок прежнего ощущения. Шиповник сел ровнее и убрал мокрые волосы с глаз.
— Тогда иди назад. Забудь Андар, забудь обо всем этом. Мы вернемся к Письмовнику, и я использую все, что когда-либо знал о магии Священной Розы, чтобы разорвать нашу связь.
Фи потрясенно открыла рот.
— А как же твой народ? — запинаясь, побормотала она. Ведь поцелуй должен был разбудить не только принца.
Он покачал головой.
— Мое королевство — мои проблемы. Найду иной путь.
Фи поперхнулась. Шиповник смотрел твердо и решительно. Он готов был ее отпустить, даже если терял самый верный способ спасти себя и Андар.
Разве не этого Фи хотела?
С одной стороны, ее действительно тянуло все бросить и отказаться от затеи. Но это значило отказаться от самого Шиповника. Он был не просто проклятым принцем. А Шиповником — Шиповником, который не умел шутить, который позвал ее на танец и отдавил ноги, который бежал с ней по саду как безумный и выпустил на волю всех тех бабочек. Шиповником, который так часто приходил к ней ночами, пугал бандитами, камнепадами и гусеницами, пока не добивался улыбки. Шиповником, который иногда смотрел на Фи так, словно она — единственный луч света в непроглядном мраке.
Принц не хотел владеть ею, как Арманд. Не желал власти над Фи. Он нуждался в ней.
Она начала что-то чувствовать к нему — что-то слишком хрупкое, чтобы выразить словами, будто если она осмелится их произнести или даже просто от души понадеется, это ощущение улетучится. Но даже так Фи знала, что никогда не сможет бросить принца одного.
Она много в чем сомневалась. Не знала, действительно ли решила стать спасительницей Андара. Не знала, можно ли доверять сердцу — вообще кому-то доверять. Но была уверена, что Шиповник совсем не похож на Арманда. Принц дал ей выбор. И теперь решение осталось за ней.
Фи глубоко вздохнула.
— Знаешь, — начала она и ущипнула Шиповника за прохладную мягкую щеку. — Для принца ты ведешь себя очень безответственно. Я думала, что судьба всего твоего королевства в моих руках.
Шиповник с облегчением улыбнулся.
— Ну, как ты, наверное, догадалась, я был самым младшим претендентом на трон, которого никто не собирался туда сажать.
— Скажем так, я не удивлена, — усмехнулась Фи.
Однако оставалось кое-что еще — признание Шиповника. Фи сглотнула.
— Шиповник, я…
— Эй, я же сказал, что не хочу торопить события. Так что не делай такое лицо. — Он криво улыбнулся. Боль исчезла из его глаз, принц снова стал прежним Шиповником, в голосе опять зазвенели озорные нотки. — Я просто озвучил свои чувства и ничего не ждал взамен. Свалился на тебя со своими признаниями, а ведь помню, как ты любишь сюрпризы. Пожалуй, прямо сейчас я то, что хочу, не услышу.
Фи рассмеялась и откинула голову на холодную каменную стену, наблюдая, как принц поднимается на ноги. Небо за его спиной было ярким, как на картине, ливень почти унесло ветром.
Шиповник протянул ей руку.
— Ты прагматик. Поэтому обдумай все хорошенько, покрути со всех сторон, а потом скажи мне, чего ты хочешь. Когда будешь готова.
Фи кивнула, опасаясь, что голос ее подведет. Но кое-что ей нужно было прояснить. Она снова надела перчатку и схватила протянутую руку Шиповника.
Когда он помог встать, Фи сказала:
— Ты мне его не напоминаешь. И я никогда не говорила, что ты мне не нравишься.
Глаза принца расширились. Его рука внезапно стала бесплотной — и Фи с криком упала назад, перепачкавшись в грязи. Она потрясенно уставилась на Шиповника. Тот с легким ужасом смотрел в ответ.
— Ты же сейчас не заберешь слова назад? — поморщился он.
— Нет, а надо бы, — проворчала Фи. — Ты заслужил. — Но улыбнулась и вновь протянула руку, давая второй шанс.