— Так вот, — выдавила наемница. — Можно пойти поплавать или растянуться на песке и вздремнуть. И если на что-то наступишь, это будет просто морская звезда, или морской еж, или морская ракушка, но не кучка мерзких скелетов и мертвецов!
Фи откашлялась и опустила платок.
— Строго говоря, звезды, ежи и ракушки — останки мертвых морских существ.
— Ты на чьей стороне? — спросила Шейн. Рэд хихикнула.
— Я просто… — начала Фи, но наемница натянула платок обратно ей на рот.
— Не слушай ее, — сказала Шейн ведьме. — Океан великолепен. Ты должна сама когда-нибудь его увидеть.
— А ты меня туда отвезешь? — поддразнила Рэд.
— А ты мне позволишь? — не подумав, ляпнула Шейн.
Глаза Рэд внезапно стали холодными, она вновь нацепила идеальную улыбку.
— Позволю отвезти меня или дать обещание, которое ты не сдержишь? — парировала она и ушла прочь.
— Она права, — заметила Фи, хлопнув Шейн по плечу. — У тебя дурная привычка раздавать обещания направо и налево.
— Сказала та, кто пользуется моим последним обещанием, — фыркнула Шейн.
Лицо Фи стало обеспокоенным.
— Слушай, Шейн. Если ты хочешь разорвать наше партнерство, я отпущу тебя в мгновение ока.
Старая добрая Фи — вечно пытается всех бросить ради их же блага.
— Не заставляй меня запихивать эту повязку тебе в глотку, — с ухмылкой ответила Шейн. — Ты так просто от меня не избавишься.
Фи усмехнулась, и они поспешили вслед за ведьмой. Рэд остановилась на вершине высокого склона, устремив взгляд на восток. Перед ними маячил Терновый лес. Каким-то образом за те часы, пока они петляли в дюнах, он стал намного ближе, темная масса превратилась в лабиринт ветвей, переплетенных с острыми шипами.
Фи убрала волосы с лица.
— Мы ближе, чем я думала.
— Будем там к вечеру. — Рэд так плотно сжала губы, что Шейн задумалась о том, не проглотила ли ведьма горсть горькой пыли. — Я отведу вас до края леса. Дальше вы сами.
Она посмотрела на Шейн. Увы, разгадать ее эмоции не получилось. Может, Рэд тоже не была готова к расставанию?
— Этого более чем достаточно, — сказала Фи. — Спасибо, Рэд. Что бы Шейн тебе ни посулила, ты более чем заслужила плату.
Интересно, не заберет ли Фи слова обратно, если узнает, что речь о бесценной короне из заброшенного замка.
Но о чем напарница не знает, за то не сможет отругать.
— Пошли, — сказала Шейн. — Давайте быстрее уберемся с пустоши.
Ведьма не ошиблась. Они добрались до Тернового леса ровно к закату. Грозная непроходимая чаща нависала над ними, толстые ветви тянулись к красному небу. Она напомнила Шейн гнездо черных змей с шипами и клыками. Несмотря на свое уродство, лес притягивал взгляд — и возникало ощущение, что он и сам на тебя смотрит.
Путешественницы нервничали, вздрагивали от каждого шороха. Они разбили лагерь, и костерок стал единственной светлой точкой посреди стремительно опускающихся сумерек. Шейн завернулась в одеяло, и остальные последовали ее примеру.
Фи не сводила глаз с костра.
— Говорили, выжившие люди Андара много раз пытались спалить Терновый лес, но ветви были твердыми, как окаменевшие кости. Они чернели, но не загорались.
— Конечно, разве могло быть так просто. — Шейн запрокинула голову.
Во мраке лес казался лишь зловещим пятном, но кривые ветки торчали вверх, как будто хотели сорвать звезды с неба.
Рэд не сказала ни слова. Просто сидела, сгорбившись и вороша угли.
Шейн заснула, сжимая топорище и глядя в темноту под шипами.
— Тсс, эй, ты.
Шейн проснулась, схватив топор. Ведьма, которая трясла ее за плечо, отпрянула.
— Рэд? — хрипло спросила наемница, моргая ото сна и пыли в глазах.
— Да, я. — Рэд пальцем толкнула топор обратно на колени Шейн. — И на прощание разрубить меня этой штукой на части было бы ужасно невежливо с твоей стороны.
Шейн сощурилась. Рэд уже собрала волосы и повесила рюкзак на плечо. Ветер трепал ее плащ с красной подкладкой.
— Решила сбежать посреди ночи? Даже оплаты не подождешь?
— Хотела бы сбежать, не стала бы будить. — Рэд уперла руки в бока. — И плату я уже забрала.
Куртка Шейн с вывернутыми наизнанку карманами валялась поперек рюкзака.
— Воровка, — с улыбкой упрекнула наемница.
Рэд не улыбнулась в ответ. Она встала и обхватила себя руками, прикрываясь от ветра.
— Я сказала вам, что больше сделать не могу. Но хочу дать тебе шанс вернуться, пока не стало слишком поздно. Не заходи туда. — Ведьма кивнула на дикую путаницу шипов, в ее серьезных глазах отражался свет костра.
— О чем ты? — Шейн медленно поднялась на ноги. Ночной воздух, казалось, пробирал ее насквозь.
— Проклятия — могущественная вещь. — Рэд говорила тихо, почти шепотом. Внезапно Шейн вспомнила бал в поместье, когда глаза ведьмы светились в прорезях ужасной волчьей маски. — Может, твоя партнерша вынуждена идти туда, но ты-то не должна. Это как подписать себе смертный приговор.
Шейн покрутилась вокруг, ища свернувшуюся клубком Фи. Та лежала спиной, но наемница видела выбившиеся тонкие пряди и то, как Фи во сне обхватила руку в перчатке. Знала ли Рэд что-то о метке напарницы? Или просто говорила о древнем проклятии, лежавшем на принце Андара?
Первым порывом Шейн было перейти в оборону — встать между партнером и угрозой. Но Рэд не угрожала. Она словно была в отчаянии.
— Ты говоришь мне бросить напарницу на верную смерть, — выпалила Шейн. — И что потом?
— Ты могла бы пойти со мной.
От этих слов перехватило дыхание. Шейн уставилась на девушку, стоящую перед ней в темноте. Искры угасающего огня сияли в глазах Рэд, она подняла руку и положила ее на грудь наемницы, успокаивая сердце легким прикосновением.
— Может, я и правда устала от одиночества. — Рэд покачала головой, растрепавшиеся кудри развевались вокруг лица. — Может, ты покажешь мне другой путь?
Шейн потеряла дар речи. Рэд казалась уязвимее, чем когда-либо, ведьма смотрела с надеждой и мольбой одновременно. У Шейн возникло ощущение, что Рэд уже давно ни у кого ничего не просила.
Не хотелось обижать ее, какой бы крохотный кусочек себя ни предлагала ведьма. И все же Шейн сказала то, что должна:
— Рэд, я не могу пойти с тобой. — Больно было смотреть, как эти красивые карие глаза снова становятся темными и настороженными, как что-то внутри Рэд захлопывается. — Послушай, когда все закончится, я найду тебя. Обещаю.
— Ты и твои обещания…
Рэд шагнула вперед, пока кончики их сапог не соприкоснулись, приподнялась на носках и поцеловала Шейн. Так мягко и мимолетно, лишь легкое прикосновение губ, и, отвечая на поцелуй, наемница захотела гораздо большего.
Этого было недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Рэд начала отстраняться, но Шейн схватила ее за руки, углубив поцелуй. Она почувствовала, как ведьма задыхается, но продолжала держать, точно обезумела, кожа вспыхивала везде, где они соприкасались. Если это был их последний поцелуй, Шейн хотела, чтобы Рэд никогда его не забыла.
Она провела рукой по спине ведьмы, наслаждаясь ее дрожью и притягивая к себе. Рэд растворилась в ее ласке. Ее губы приоткрылись, и тогда Шейн перестала думать вообще, все ее тело загорелось. На мгновение между ними не осталось ничего — ни секретов, ни масок, — только губы Рэд на губах Шейн, вспышка обжигающего жара посреди ледяной ночи.
Потом ведьма отстранилась. Холод опалил внезапно опустевшие руки Шейн, и ей остались только боль и тоска.
— Никакого «после» нет — не для нас, — прошептала Рэд.
Было невыносимо слышать горечь в голосе любимой и осознавать, что она, скорее всего, права. Если они сейчас расстанутся, Шейн рискует никогда больше не увидеть Рэд, никогда не узнать, что бы у них получилось.
— Последний шанс, — предложила Рэд.
В глубине души Шейн хотела пойти с ней. Но это означало бы бросить Фи одну перед лицом опасности, а так наемница никогда бы не поступила.
В какой-то момент их партнерство переросло в нечто большее, чем просто одолжение Шейн Письмовнику. Фи стала ей другом, возможно, первым настоящим другом за долгое время. Шейн напросилась в приключение, завоевала доверие напарницы, превратилась в главную цель охотников на ведьм и врага Арманда Беллисия не затем, чтобы сейчас повернуться и уйти.
— Прости. — Она сделала шаг назад. — Но Фи — мой партнер. Я не оставлю ее.
Рэд цокнула языком.
— Я боялась, что ты это скажешь. Ты ведь такая…
— Верная? — подсказала Шейн, натянув улыбку. — Храбрая? Героическая?
— Я хотела сказать упрямая и твердолобая. — Ведьма отвернулась. — Прощай, Шейн.
— Береги себя, Рэд.
Она последний раз оглянулась на Шейн. Красный плащ бешено развевался на ветру, и на секунду показалось, что ведьма прикована к оскаленным черным зубам, что буря уже ее пожирает.
— Я всегда себя берегу, — ответила Рэд и ушла, растворившись в ночи.
После этого Шейн почти не спала, ворочалась, пока красное зарево рассвета не вспыхнуло над горизонтом. Наемница села, ежась в холодном утреннем воздухе, и обнаружила, что Фи уже проснулась и пинками разбрасывает пепел от костра.
— Рэд ушла вчера вечером, — сказала Шейн, потирая затекшую шею.
— Да, я поняла. — Фи выкопала холодный хлеб и последний апельсин и бросила их наемнице. — А жаль — она начала мне нравиться. — Она послала Шейн полуизвиняющуюся улыбку, и наемница приняла протянутую оливковую ветвь.
Они быстро запихнули в себя завтрак, собрались и как-то уж очень скоро встали перед искривленным лесом.
— Ты готова? — спросила Фи.
«Это смертный приговор» — слова Рэд звенели в голове, но Шейн прогнала их. Она приняла решение.
— Пошли, — сказала наемница, поднимая топор. Затем нырнула под истерзанные ветки и последовала за Фи в Терновый лес.
Глава 26. Фи
Терновый лес оказался кошмаром. Ни клочка зелени, ни одной травинки или намека на листья — только извивающиеся, кривые, изогнутые ветки, покрытые острыми шипами. Корни уходили глубоко в черную грязь. Весь кустарник напоминал Фи крепость с толстыми стенами, узкими проходами и крутыми лестницами, построенными из спутанных лоз. Кое-где попадались остатки первоначального леса, скелеты давно погибших деревьев, задушенных колючими ветвями. Иногда лозы сами сплетались в огромные, искореженные деревья, образуя шипастую клетку, настолько плотную, что местами она закрывала солнце.