Пора.
- Эгиахан. - Пауза. - Тассихар. - Пауза. - Деиланну. - Долгая пауза. - Тром.
Внешних изменений нет. Но прояснившимся иным зрением видно, как пробуждаются три опорных знака.
- Нуччейх. - Пауза. - Виркрит. - Пауза. - Ассопанерс. - Долгая пауза. - Тром.
Ещё три знака разбужены. А затем - ещё три, и ещё три, и ещё один, замыкающий. Можно приступать к изоляции и, одновременно, укреплению духа. Это самая длинная процедура во всём ритуале, требующая вместе с тем самой большой осторожности. Токи власти меняют мой голос, он становится медленным, очень низким, рычащим. У людей не бывает таких голосов. Но сейчас и здесь я - не человек. Я - воплощённый сгусток воли, способной совершить почти невозможное: исторгнуть душу живого и дышащего существа из тёплого уютного тела, а затем втиснуть её, безмолвно вопиющую и корчащуюся, в холодный набор мёртвых костей.
- Рраухэ! Эспрош! Танаур!
Пальцы плетут сеть контроля. Возмущённый воздух корчится, пропуская сквозь и мимо себя токи враждебных энергий, но разгуляться он не может: подвал заранее и очень тщательно изолирован от влияния стихийных сил. Любых. Даже власть земли здесь урезана до предела.
В том месте и времени, где я должна быть единственным источником силы, никакие внешние энергии не приветствуются.
- Андарп сокаст фйорн. Хаттавитр мэмаис, Устэр Шимгере, тром! - И, чтобы хоть немного отдохнуть от чуждых созвучий, несколько фраз на срединном диалекте. - Пусть станет так, как я желаю. Да совершится преображение, разделится слитное и соединится разъединённое.
Пауза. Дополнительное усилие, словно сгибаю воображаемый лук... и выпускаю стрелу.
- Здесь и сейчас. Тром! Энтелаи, тром! Мориссати, тром! Ангразг ширтаул!
Для иного зрения на том месте, где лежал Клин, взбурлил вихрь рафинированной тьмы. Облаком разъярённой мощи он вознёсся к потолку, покачнулся в паутине незримых скреп... двинулся ко второму фокусу начертанной фигуры, к зачарованным костям... обволок их...
Моя душа затрепетала от этого зрелища.
- Встань и служи! - выдохнула я древнюю, как сама некромантия, формулу.
Мрак сгустился в слепых глазницах сборного черепа. Сквозь этот живой мрак без спешки, как всплывающие из озёрных глубин пузыри, засверкали режущим светом Силы два зелёных огня. Своды отразили сухой множественный стук кости о кость и кости о камень.
Сотворённый дракон поднимался, принимая свою истинную форму.
...Но что-то пошло не так. Вмешательство извне? Незамеченный мною просчёт? Не важно. И времени на анализ у меня всё равно не было. Следующим звуком, отразившимся от каменных плоскостей, стал чудовищный рёв, исторгнутый ожившей тьмой распахнутой глотки.
Несмотря на врождённую сопротивляемость тёмной магии и машинально выставленный щит, меня принялась полосовать боль. Начерченные на полу линии вспыхнули впятеро ярче, чем на пике ритуала, зашипели, испаряясь - и исчезли. А дракон всё ревел и бился в неком подобии судорог, хлеща всеми своими членами по гладким плитам пола. И так сильны были удары, а заклятые кости так прочны, что камень, некогда тоже укреплённый магией, трескался и разлетался мелкими жалящими осколками.
Первое, о чём я подумала - человеческое тело Клина. Буйство ожившего дракона не так страшно, как кажется; на худой конец, его можно запереть здесь, и выберется он очень не скоро, если вообще выберется. (Для того наиболее опасные магические ритуалы и не проводят на открытом воздухе: если что-то пойдёт не так, последствия неудачи не скажутся на окружающих). Но если дух, перемещённый в костяного дракона, повредит свою изначальную оболочку, у Клина не будет пути назад. А у меня будут крупные неприятности, но это уже не столь важно.
Обдумывать свои действия я не стала. Просто бросилась к неподвижно лежащему телу, на бегу выкрикивая:
- Харр!
Сеть обездвиживающего заклятия спеленала дракона. Увы, лишь на несколько секунд. А потом с шипящим треском распалась, превратилась в каскады зелёных искр, рассыпавшихся по всему подвалу. Но этих секунд оказалось достаточно, чтобы схватить тяжёлое, как у покойника, тело и одним мощным рывком переместить его ближе к выходу.
Дракон взревел, забившись пуще прежнего. Крик боли и ужаса, вырвавшийся из горла Зуба, просто-напросто потерялся на этом фоне. Если бы я была немного дальше, я бы вообще не услышала его. Но я была совсем близко.
- Помоги! - проорала я, распространяя свою защиту и на Зуба, и на тело Клина. Магический барьер вытянулся, истончился, но всё-таки выдержал. Во взгляд тщедушного вольного охотника вернулась некоторая осмысленность.
- Бежим!
- Помоги мне! - повторила я, для наглядности протягивая Зубу безвольную руку Клина.
Вместо ответа он помотал головой. Расширившимися глазами уставился куда-то поверх моего плеча, попятился. Пока я, согнувшаяся под тяжестью безвольного тела, поворачивалась, чтобы посмотреть, что творится сзади, Зуб шмыгнул к двери, да и был таков.
А позади творился, разумеется, костяной дракон.
Пылающие зелёным глаза сверлили не столько меня, сколько, как мне показалось, мою ношу. Глотка исторгала нескончаемый вибрирующий рёв - ну конечно, нежити не требуется вдыхать, она может вопить без передышки хоть месяц напролёт. Хорошо, что дракона больше не били судороги - однако ничего хорошего не было в том, что появившуюся в движениях целеустремлённость он использовал, чтобы сократить дистанцию между нами.
- Устэр Шимгере! - сказала я, не стараясь кричать (при сотворении заклинаний громкость голоса имеет мизерное значение). - Стой, где стоишь!
Дракон замер. Даже его рёв изрядно поутих...
Ненадолго. Накачанный моей же силой от клыков до кончика хвоста, дракон успешно сбросил привязанный к имени приказ. Что ж, недаром говорится, что знать сущность предмета или явления недостаточно, чтобы управлять им. Нужно ещё иметь достаточно сил, а состязание в области грубой мощи я бы проиграла своему творению с поистине разгромным счётом.
Вот только останавливать его силой я не собиралась.
Как предусмотрительный и достаточно опытный маг, на самый крайний случай я оставила возможность почти мгновенной нейтрализации дракона. Бронзовое кольцо (то самое, которое служило для дополнительной защиты атланта) могло быть использовано и для разрушения. Несложная ключевая фраза, не особенно мощный импульс силы - и ближайший к черепу позвонок станет пылью. Выстроенный на его основе резонанс распадётся, точно так же распадётся ничем более не соединённый драконий костяк.
"И вся моя работа, все усилия, все жертвы - Эрготру[6] в глотку. Не годится".
Имелась в моём распоряжении ещё одна возможность: отмена последней части ритуала. Разорвать связь души Клина с новым вместилищем было сложнее, чем отдать команду на уничтожение, но останавливало меня не это. Всё пошло наперекосяк, рисунок с пола исчез, поэтому я не могла гарантировать, что смогу вернуть душу Клина в его человеческое тело. Любая ошибка, самый малый просчёт, и душа освободится. Клин умрёт, а я останусь с безжизненным телом и грудой неодушевлённых костей.
"Что опять-таки провалит выполнение Заказа. Не годится".
Оставался лишь третий путь. Самый рискованный, в первую очередь для меня. Но единственный, сулящий исправление ошибок.
Дракон и некромант замерли, глядя друг другу в глаза. И хотя два зелёных огня во мраке голого черепа сияли много ярче, алые пятна зрячей силы, черпаемой в гневе и боли, казались опаснее. И это была не иллюзия, ибо стоило некроманту произнести четыре отрывистых слова, как в подземелье набух и злобно завыл вихрь магии тьмы.
Без заранее вычерченных фигур, без долгих ритуалов, без предварительной концентрации и долгих расчётов в подвале снова совершалось невозможное.
Но ведь недаром сказал когда-то учитель Орфуса, Синяя Раковина, истинное имя которого затерялось во тьме эпох:
"Магия - это искусство невозможного".
- Клянусь своей могилой! Адом клянусь и кровью!..
Голос человеческий и живой. Ответ - голосом мёртвым, нечеловеческим. Мысленным.
"Молчи. Слова имеют свою цену".
- Ты... Игла?!
"Верно".
- Но тогда я...
"И это верно. Посмотри вниз".
- Дерьмо осла и слизь лягушки! Как же это... я же... срань!
Голова костяного дракона склонилась набок, а пасть приоткрылась. Получилась неживая ухмылка - неживая, но весьма выразительная.
"А уж я-то как рада, просто слов нет".
Клин покачнулся, словно ноги его подвели. Возможно, так оно и было: без предупреждения оказаться в женском теле и увидеть у своих ног тело, которое раньше видел только в зеркале - это всё-таки не сливу слопать.
- И что теперь со всем этим делать?
"Для начала выбраться отсюда. Я для этого стала великовата, поэтому потрудиться придётся тебе. Дверь кабинета на третьем этаже башни впустит тебя, потому что заклятье, её открывающее, распознаёт только тело и оттенок магии. Все бумаги, все приборы и вообще всё, лежащее на столе, принесёшь сюда. Мне нужно проверить расчёты и заново свести баланс, потому что я не понимаю, в чём заключалась ошибка".
- Лучше скажи, как вообще могло получиться... вот это?
"А ты сам что помнишь?"
- Ритуал. Ну, его начало. Потом помню, как... это трудно описать... вроде усиливающегося опьянения, только никаким опьянением это не было. Наверно, в тот момент моя душа начала отделяться от тела, но и на смерть это было не похоже...
"Разве тебе доводилось быть при смерти?"
- Да. Дважды.
"Ничего себе. Это надо было учесть..."
- Значит, из-за этого всё пошло... вот так?
"Нет. Это нюансы. Опыт близкой смерти мог сделать связи между телом и душой менее прочными, но повлиять на итог? Нет. Что было дальше?"
- Смутные образы. Скольжение... гул... там была какая-то труба, в которую я падал. В падении я как будто становился всё тяжелее и тяжелее. И всё больше. Но движение, несмотря на это, замедлялось. Потом был... ну, как бы скручивающий удар, не знаю, как сказать точнее. А следом - что-то вообще непонятное. Я сейчас даже не могу вспомнить, что. Сплошное пюре из ощущений в голове, ни единого ясного образа. А потом раздался звук вроде гула гигантской басовой струны, и я оказался здесь. В этом теле. То есть твоём.