Крэндолл стояла, сжимая в руке шапочку и маску. Внезапно ей захотелось бежать отсюда прочь, чтобы не видеть того, что здесь произойдет. Но вместо этого она одной рукой неловко натянула эластичную шапочку на голову, заправляя под нее выбившиеся пряди волос.
«Баако, я тебя не брошу».
Медики переложили гориллу с каталки на операционный стол. Запястья и щиколотки гориллы закрепили мягкими лентами, что показалось Марии довольно странным. Шагнув к столу, она взяла Баако за руку и, ощутив толстую кожу его ладоней, провела по ней пальцем. Кожа была мягкой, как у младенца, и это напомнило девушке о том, что Баако на самом деле еще ребенок. Она вспомнила, как держала эту руку, нежно загибая пальцы, обучая обезьяну его первым словам.
Одним из которых было слово «мама».
Теперь слезы покатились у нее по щекам. Она не могла сдержать их, даже смахнуть не могла, поскольку теперь уже вцепилась в руку Баако обеими руками.
«О, мой сладкий мальчик, что я натворила!»
Какое-то оживление привлекло внимание Марии к высоким дверям лаборатории. Показалась знакомая фигура Чжайинь Ляо, которую сопровождал Дейн Арно. Французский палеонтолог осунулся, и под глазами у него темнели мешки. Он кивал, слушая то, что ему говорила Чжайинь.
Не выпуская руку Баако, Крэндолл повернулась лицом к Ляо.
Судя по виду, генерал-майор хорошо отдохнула: у нее на лице застыла довольная улыбка. Войдя в лабораторию, она обратилась к высокому мужчине в синем халате, вероятно, главному хирургу. Они обменялись несколькими фразами, после чего Чжайинь кивнула, отправляя его заниматься приготовлениями к операции.
После этого она подошла к Крэндолл:
– Похоже, все идет строго по графику. Я рада, что вы согласились сотрудничать.
Сотрудничать?
Марии хотелось наброситься на китаянку, выцарапать ей глаза. Но она лишь взглянула на Арно, на лице у которого был написан страх.
Несомненно, Чжайинь уловила ее настроение, но предпочла не обращать на это внимания:
– В настоящий момент мне бы хотелось обсудить с вами ваше
дальнейшее
сотрудничество.– Я не брошу Баако, – твердо заявила девушка.
– Иного я и не ожидала, доктор Крэндолл. Более того, наши хирурги считают, что вы сегодня окажете большую помощь.
– Помощь? – наморщила лоб Мария. – Какую?
– Они готовят модифицированный вариант «Монреальской процедуры», когда трепанация черепа и подключение электродов будут выполнены на бодрствующем подопытном.
– Бодрствующем? – не смогла скрыть ужас в своем голосе Крэндолл.
Ляо подняла руку, стараясь успокоить ее.
– Операция абсолютно неопасная и относительно безболезненная. – Она указала на главного хирурга. – Доктор Хань введет препарат, отменяющий действие транквилизатора, после чего осуществит внутривенную инъекцию пропофола. После местной анестезии черепа можно будет приступить к трепанации. Подопытный будет находиться в легком забытьи, но, как только будут открыты большие полушария головного мозга, он полностью очнется. И тут потребуется ваш опыт.
– Какой?
– Вы будете разговаривать со своим подопытным.
Мария поняла, что будет нужно от нее в ходе этой жестокой операции.
– Вы хотите, чтобы я задавала Баако вопросы, в то время как вы будете стимулировать различные области его мозга электрическими разрядами?
– Совершенно верно, – кивнула Чжайинь. – По этим откликам наши нейрохирурги составят очень точную карту архитектуры головного мозга подопытного. Это поможет им установить иголки с электродами в самых критических участках.
Крэндолл судорожно сглотнула подступивший к горлу комок. Как бы жутко это ни звучало, в клиническом плане все делалось совершенно правильно. Она представила себе Баако, бодрствующего, с привязанной к столу головой и вскрытым черепом. Неудивительно, что его привязали за руки и за ноги. Ему будет страшно, и он обратится к своей воспитательнице, ища у нее утешения и защиты.
«Как я смогу смотреть в эти глаза, полные веры и любви?»
Ей хотелось отказаться, но она понимала, что должна остаться здесь – ради Баако.
И все же у нее с уст сорвался стон:
– Пожалуйста, не делайте этого!
– Я понимаю ваши чувства, доктор Крэндолл, но наука должна быть бесстрастной. У каждого из нас здесь есть своя роль. – Генерал-майор указала на француза-палеонтолога. – Сегодня доктор Арно проведет доскональный анализ останков неандертальца-гибрида, обнаруженных в Хорватии. Как только мы закончим здесь, вы присоединитесь к нему, чтобы извлечь из этих костей как можно больше ДНК.
Однако Мария уже не слышала ее. Она могла думать только о том, что произойдет с Баако. Все остальное не имело значения.
Внезапно женщина почувствовала, как сильные пальцы стиснули ей руку. Очнувшись, она повернулась к Чжайинь.
Та как раз заканчивала фразу:
– …чтобы добиться вашего сотрудничества.
– Что? – недоуменно покачала головой Крэндолл.
Взяв молодую исследовательницу за руку, Ляо увлекла ее к дальней стене лаборатории:
– Я как раз объясняла вам, что за неудачу нужно будет заплатить. Но, вероятно, если я вам
покажу,
это возымеет большее действие.Она подвела Марию к окнам, выходящим на мрачный загон, известный как Ковчег. И снова девушка увидела колодец, заваленный огромными камнями. Но сколько она ни присматривалась, ей не удалось заметить ни одного гибрида. По всей видимости, они спали в черных пещерах, которыми были испещрены стены загона. Тем не менее Крэндолл заметила на полу груду начисто обглоданных костей и вспомнила гиганта с серебристой шерстью, швырнувшего в окно оторванную руку. Стекло с внутренней стороны все еще было испачкано кровью.
Но тут какое-то движение привлекло внимание девушки к клетке перед массивными стальными дверями. Двери распахнулись, и в зарешеченное пространство втолкнули высокого мужчину. Не удержавшись на ногах, он упал на четвереньки. Двери у него за спиной наглухо захлопнулись. Мужчина поднял лицо к окнам.
«Ковальски…» – узнала его Крэндолл.
– После сегодняшней операции от вашего специалиста по уходу за гориллами нам будет мало толку, – объяснила Чжайинь. – Но мы можем использовать его как средство сделать вас покладистой.
Мария поняла, что она имеет в виду. Ее взгляд помимо воли вернулся к груде обглоданных костей.
«Я буду помогать этим подонкам… иначе Ковальски умрет».
Негромкий звук привлек внимание женщины к операционному столу. Обернувшись, она увидела, что Баако зашевелился. Горилла попыталась было поднять руку, но в запястье ей впился ремень, и она испуганно гукнула. Судя по всему, медики уже ввели препарат, отменяющий действие снотворного, разбудив Баако.
Ляо проследила за взглядом Марии.
– Пора приниматься за работу, доктор Крэндолл.
09 часов 19 минут«Сейчас или никогда…»
Оставаясь внизу во дворе, Монк наблюдал за тем, как военный нагнулся и подобрал с пола датчик GPS. Времени на раздумья не осталось – Коккалис понимал, что военный очень быстро сообразит, что именно подбросили ему в карман.
Монк уже бросился к лестнице, но Кимберли схватила его за руку.
– Предоставь это мне, – шепнула она, отстраняя его и первой направляясь к лестнице. – Следуй за мной.
Быстрым шагом, но без лишней спешки женщина стала подниматься по лестнице, громко говоря что-то Коккалису по-китайски – вероятно, ругая его. Мастерски разыгрывая из себя разъяренную жену, недовольную своим бестолковым мужем, она сверкала на него глазами, призывая держать голову опущенной и вести себя смирно и подавленно.
Монк надвинул козырек бейсболки еще ниже на глаза. За годы семейной жизни он усвоил от Кэт один необходимый для жизни урок: «Жена всегда права». Даже если, как в данном случае, речь шла о
фиктивной
жене.Они поднялись на галерею, проходящую вдоль второго этажа комплекса. Впереди тянулся ряд дверей. Продолжая отчитывать «мужа», Кимберли направилась в сторону военного. Тот сидел на корточках, изучая зажатый в руке датчик.
Не поднимая голову, Монк огляделся вокруг и увидел других жильцов, курящих или болтающих с соседями. Внизу, во дворе, со смехом качались на качелях дети…
Коккалис понял, каким безрассудным был его первый порыв. Если б он опрометью набросился на военного, здесь разверзлась бы самая настоящая преисподняя. И уж по крайней мере они с Моу выдали бы себя.
Хотя в настоящий момент
оба
этих исхода еще нельзя было полностью сбрасывать со счетов.Военный достал сотовый телефон, собираясь доложить о своей находке.
Очень плохо.
Кимберли первой подошла к нему и рявкнула, требуя посторониться. Похоже, искусством устраивать разносы она владела так же мастерски, как и искусством шпионажа.
Военный тотчас же выпрямился, пробормотал извинение и, повернувшись к двери своей квартиры, вставил ключ в замочную скважину. Как только он открыл дверь, женщина толкнула его плечом в спину, и он, не удержав равновесия, перелетел через порог. Кимберли быстро проскользнула в квартиру следом за ним.
Монк постарался не отстать от нее.
– Закрой дверь! – приказала Моу, подойдя к распростертому на полу военному и ударив его по голове мыском ботинка с железной вставкой.
Их противник обмяк, на какое-то время потеряв сознание.
– Забери у него оружие. И затащи его внутрь, – распорядилась женщина.
Переступив через бесчувственное тело, она достала из кобуры под мышкой «Глок» и быстро осмотрела маленькую двухкомнатную квартиру. Тем временем Монк обыскал военного и забрал у него оружие, после чего подхватил под мышки и перетащил в гостиную. Это бесцеремонное обращение вызвало у пленника стон.
– Пациент пробуждается, – шепотом предупредил свою напарницу Коккалис.
Кимберли бросила ему рулон изоленты. Монк не мог сказать, нашла она эту ленту здесь или принесла с собой, но было ясно, что Моу подготовилась очень тщательно.