Но боль не прекращается. Игла снова и снова втыкается в голову, каждый раз оставляя за собой море огня.
Наконец человек с иглой уходит.
А мама подходит ближе.
– Всё в порядке, – заверяет она Баако.
Ему хочется поверить ей. Он снова и снова пытается сглотнуть, однако гулкий стук в висках не уходит. Наконец огонь начинает медленно угасать, оставляя после себя холод, от которого тело кажется мертвым и бесчувственным.
Это Баако тоже нисколько не нравится.
– Ты мой мальчик, – говорит мама. – Ты мой храбрый мальчик!
Она говорит эти красивые слова, однако ее глаза плачут. Она проводит рукой гориллы по лбу, но теперь холод проник и в это место. Баако едва ощущает прикосновение ее пальцев.
– А теперь засыпай, мой маленький мальчик, – шепчет мама, как она делала много раз дома. – Когда ты проснешься, я буду рядом.
Она смотрит на высокого человека, который держит в руках молочно-белый пакет, подсоединенный пластиковой трубкой к руке обезьяны. Баако кажется, будто он потерял вес и парит в воздухе. Он вспоминает голубой воздушный шарик, с которым ему когда-то дала поиграть мама. На улице шнурок выскользнул у него из пальцев, и шарик улетел высоко в небо.
И вот сейчас сам Баако подобен этому шарику.
Лицо мамы расплывается и исчезает.
Горилла гукает, пытаясь сказать ей, чтобы она осталась.
«Мама, не уходи!»
Но тут наступает полная темнота.
11 часов 28 минутКогда тело Баако, лежащее на операционном столе, обмякло, Мария наконец отпустила его руку. Отойдя от стола, она обхватила себя обеими руками, дрожа от озноба. С ужасом и мучительной болью женщина наблюдала за тем, как Баако терпел местную анестезию черепа. Но, по крайней мере, теперь он заснул, усыпленный краткосрочным действием капельницы с пропофолом. Его грудь ровно вздымалась и опускалась, а на лице застыла умиротворенность.
Однако этот покой долго не продлится.
Операционная бригада, состоящая из двух хирургов и трех медсестер, уже готовилась приступить к главной части работ. Баако продержат под общим наркозом ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы срезать с темени кожу и выполнить трепанацию черепа. Как только крышка черепной коробки будет снята и обнажатся большие полушария головного мозга, подопытного в считаные минуты приведут в чувство.
И тогда для него начнется настоящий кошмар.
Не в силах смотреть на последние приготовления, Крэндолл отошла к окнам, выходящим на загон с гибридами. Прижавшись лбом к толстому стеклу, она уставилась вниз. Ковальски сидел в клетке у входа, а грозные обитатели загона устроились полукругом перед ним, во главе с самым крупным серебристым чудовищем. По сравнению с этим полутонным исполином великан за решеткой казался тряпичной куклой.
Марии захотелось узнать, как исследователи держат в повиновении эти агрессивные создания, и она положила ладони на стекло. Достаточно ли прочна эта преграда, и сможет ли она помешать гибридам вырваться на свободу? Определенно, они смогут забраться по каменным стенам до уровня окон.
Услышав за спиной шаги, Крэндолл обернулась. К ней подошла медсестра – молодая женщина с ясными глазами, решившая перед операцией немного отдохнуть и выпить воды со льдом. Это была та самая медичка, которая выказала некоторое сочувствие, когда Марию только привели сюда.
Вероятно, перехватив взгляд исследовательницы, медсестра кивнула на окно.
– Гибриды сюда не доберутся, – сказала она.
Эти слова она произнесла шепотом, но не из опасения, что ее услышат. Скорее всего, эта женщина просто всегда говорила тихо. Она указала на большие стальные коробки, расположенные под окнами:
– Это генераторы сигналов, а приемники, настроенные на их частоту, вмонтированы в ошейники животных.
Мария и сама уже обратила внимание на стальные обручи на шеях гибридов.
– Это защитные ошейники? – уточнила она.
– Совершенно верно. Генераторы сигналов создают электрическое поле над загоном – чуть ниже уровня окон.
Крэндолл кивнула. Если какое-то животное заберется слишком высоко и достигнет этого невидимого барьера, оно получит электрический разряд и будет вынуждено спуститься вниз.
– Ну а на крайний случай… – Медичка указала налево, где в запертом шкафчике стояла винтовка с зарядом снотворного, а потом снова на окно, в котором имелась запертая на задвижку форточка. – Но вы не волнуйтесь. Этой винтовкой еще ни разу не пользовались. Вы в полной безопасности.
Мария не стала указывать на горькую иронию последней фразы. Она посмотрела на Ковальски. Тот заметил ее и помахал рукой. Девушка снова положила ладонь на стекло, стараясь успокоить великана, заверить его в том, что она тоже делает все возможное, чтобы спасти его.
Доктор Хань рявкнул какое-то распоряжение, и стоявшая рядом с Марией медсестра вздрогнула от неожиданности. Торопливо кивнув исследовательнице, она поспешила к своему начальнику. Обернувшись, Крэндолл увидела, что Баако полностью накрыт белой простыней. Операционная бригада ушла к раковинам мыть руки.
Мария ощутила леденящий ужас.
«Итак, сейчас все начнется».
11 часов 35 минут– Кажется, плохи наши дела, – заметил сидящий сзади Монк.
Кимберли завернула за угол, и впереди показался деревянный забор, перегородивший широкий тоннель. Сверху по забору проходила колючая проволока, а у ворот размещался часовой в будке. На стоянке перед забором стояло несколько машин и мотоциклов.
– Ну, что скажешь? – спросила Моу Коккалиса, сбрасывая скорость.
– Этот забор очень напоминает южную ограду зоопарка, – отозвался тот. – Так что, полагаю, нам нужно как раз сюда.
В дороге Монк отслеживал продвижение с помощью акселерометра, встроенного в спутниковый телефон, однако через четверть мили траектория движения внедорожника вышла за рамки карты, переданной Кэт, на неизведанную территорию. По всему их пути от главного тоннеля постоянно отходили ответвления, в том числе и один-два еще более широких тоннеля. И поскольку никаких дорожных указателей не было, агенты просто старались ехать в сторону зоопарка.
И это, по крайней мере, дало результат.
Но теперь возникла новая проблема.
Дорогу преграждал ряд железных столбов высотой по пояс взрослому человеку. Из будки навстречу к машине вышел часовой.
Кимберли без колебаний направила машину к воротам и остановилась перед столбами. Охранник со скучающим видом приблизился. Несомненно, он узнал внедорожник и потому не потрудился снять автомат с плеча.
«Определенно, здесь, под землей, не происходит ничего интересного», – подумалось Коккалису.
Подойдя к машине, часовой нагнулся к окну со стороны водителя.
Монк опустил голову, притворяясь спящим – простой солдат, возвращающийся на службу. Моу что-то уверенно сказала часовому и отвернулась, раскрыв рюкзак и сделав вид, будто ищет документы.
В этот момент часовой просунул голову в окно и обвел взглядом сидящих в машине. Коккалис почувствовал, как один из братьев Шоу положил руку на кобуру.
«Не торопись!» – мысленно обратился к нему Монк.
И тут, прежде чем кто-либо успел опомниться, Кимберли обхватила часового за шею. Застигнув его врасплох, она без труда вонзила ему в горло шприц, и заряд сжатого углекислого газа впрыснул в его кровеносную систему сильное снотворное. Женщина выждала несколько мгновений. В конце концов, снотворное подействовало.
Не теряя времени даром, сержант Чинг выскочил из машины и бросился к будке. Найдя панель управления, он ткнул кулаком в большую кнопку, и столбы, преграждавшие дорогу, ушли в пол. Быстро вернувшись, Джон подхватил обмякшее тело часового и оттащил его в будку.
– Он проведет в отключке по меньшей мере час, – сказала Кимберли, проезжая через ограждение. – Но нам нужно двигаться очень быстро. Рано или поздно кто-нибудь обязательно обнаружит, что ворота остались без охраны.
Чинг побежал к стоянке рядом с машиной, оглядываясь по сторонам. Тоннель впереди заканчивался подъемными воротами, достаточно большими, чтобы в них въехал двухэтажный автобус. Возле ворот стоял повернутый к ним задом самосвал. Заглянув к нему в кабину, Джон спрыгнул на землю и знаком показал, что все чисто.
Моу поставила внедорожник на стоянку, и все вышли из машины. Женщина указала на маленькую дверь слева от ворот – рядом с ручкой светилось считывающее устройство.
Кимберли снова достала магнитную карточку Гао:
– Будем надеяться, здесь это тоже сработает.
– И будем молиться, что тут нет дополнительных биометрических сенсоров, – шепотом добавил Монк. – Считывателей отпечатков ладони или устройств, сканирующих радужную оболочку глаза.
– Если понадобится, мы всегда сможем подтащить сюда часового, – пожала плечами его напарница. – И воспользоваться его рукой или глазом.
«Тоже верно…»
Монк оценил способность этой женщины импровизировать на лету. Кэт сделала отличный выбор. Подойдя к считывателю, Кимберли приложила к светящейся поверхности карточку, отобранную у Гао Суня.
Замок отперся с громким щелчком.
– Все так просто… – пробормотал Коккалис.
Моу распахнула дверь – и столкнулась лицом к лицу с изумленным мужчиной в синей рабочей спецовке. На кепке у него красовалась та же эмблема, что и на двери у самосвала. Отступив назад, работяга пробормотал слова извинения, а потом, окинув взглядом группу военных в форме, освободил им дорогу.