Он приподнялся и всмотрелся в знакомые карие глаза. На носу у Ленни не было никаких порезов. И вообще выглядел он вполне… собой.
– Ленн, это ты! – едва ли не плача воскликнул Тоби.
– Это я, – нахмурившись, усмехнулся Леннарт.
– Как хорошо, что это ты. – Отпустив край одеяла, Тобиас прижался к Ленни, крепко обхватывая его. Он жадно вдыхал запах молока с медом – да, это точно не сон, и это самый настоящий Леннарт, а не Огонек, принявший его облик. Живой и теплый.
– А мог быть кто-то другой? – спросил Ленн, мягко похлопывая его по спине.
– Мог.
– Тогда и правда хорошо, что это я.
Тобиас стиснул его сильнее и уткнулся носом в шею.
– Ты… э-э-э… любишь обниматься, да? – со смешком спросил Леннарт.
– Вообще-то нет. – Тобиас отдалился, просто чтобы еще раз посмотреть на Ленни и забыть навсегда тот образ Огонька. – Но с тобой это приятно, ты теплый. Даже горячий.
Леннарт прокашлялся и почесал щеку.
– Приму это, пожалуй, за комплимент…
– Я так рад, что это ты, – не мог нарадоваться Тобиас и взъерошил тому волосы. Потом принялся ощупывать его лицо, радуясь, что нигде не проступало волчьей шерсти.
Ленн не сопротивлялся или просто был шокирован происходящим. Тоби, однако, даже не задумывался о том, как могли быть восприняты его действия. Он был рад, что никакой Огонек на самом деле не влез в тело Ленни.
– Слушай, я тоже рад, что ты наконец проснулся, – произнес Леннарт и убрал руки Тоби от своего лица. – Только это все очень странно, – сказал он и, поднявшись с кровати, протянул Тоби тонкую кофту и штаны. – Для начала оденься. Повезло, что одежда в моем рюкзаке промокла не насквозь.
Тобиас схватился за край одеяла и уже потянул в сторону, когда Ленн вдруг остановил его и потупил взгляд.
– Эй-эй, подожди. Я выйду, чтобы тебя не смущать…
– Смущать или смущаться?
– Если что, буду на кухне.
– А что «если что»?
Леннарт потрепал свои волосы, смотря себе под ноги.
– Надеюсь, ничего. Просто подожду тебя на кухне, – ответил он и, развернувшись, быстрой походкой вышел из крохотной комнаты.
Тобиас откинул одеяло, кожи коснулся прохладный воздух. В камине слабый, умирающий, огонь медленно пожирал всего несколько дровишек. Его сил не хватало, чтобы достаточно прогреть хижину, однако снаружи явно было холоднее. Сильный дождь бился в окна и барабанил по крыше. Сильный дождь запечатал их здесь.
Тоби приложил руку к груди и провел ладонью до живота. Взгляд его зацепился за пламя, вяло лижущее дрова в камине, а в памяти ярко вспыхнули последние события. Кончики пальцев отозвались покалыванием, сердце вдруг ускорило пульс. Тоби и сам понимал, что вряд ли мог согреть собой, но вчера (или позавчера?) он искренне попытался. И раз они пережили эту сырую и холодную ночь (и день), значит, они все сделали правильно. Значит, и от Тоби тоже есть какая-то польза.
Все тело отзывалось странными импульсами в нервных окончаниях, там словно бы набухали почки по весне после долгой спячки. Он давно не ощущал подобного. Давно не чувствовал отголоски жизни в себе. Хорошо это или плохо? Он пока не знал. И никто не мог ответить на этот вопрос.
Тобиас оделся и прошел на кухню, где Леннарт разбирал оставшуюся у них еду. Тот обернулся через плечо и потом кивнул на стол.
– Не знаю, сколько мы сможем продержаться на этих запасах…
Тобиас молча приблизился, осматривая галеты, сыр и пару банок с овощами – в общем, все, что удалось унести из прошлой хижины. Ленни необходимо хорошо питаться. Ел ли он что-нибудь, пока Тобиас спал?..
– Я кое-как смог разжечь огонь, – продолжал Леннарт. – Так как снаружи льет как из ведра, в ход пошла сломанная мебель. А еще мне пришлось выйти на улицу. Знаю, что мы договорились так не делать, но… я нашел там дрова… сырые, правда.
– Вот для чего ты построил ту башню перед огнем?
– Да, чтобы они просохли. Не знаю, поможет ли. Наша одежда тоже еще не высохла. Впрочем, какая разница, если мы тут застряли…
Тобиас смотрел на еду на столе, но аппетита по-прежнему не испытывал.
– Эй, – сказал Ленн, оборачиваясь и привлекая к себе внимание. – Ты так долго спал… я чуть с ума не сошел.
Тобиас коснулся своих волос и принялся нервно накручивать прядь на палец.
– Это совершенно на меня не похоже, – пробормотал он. – Не знаю, что такое… много чего снилось, и не все из этого приятное. Вернее сказать, все неприятное.
– Ты, должно быть, все-таки заболел.
Ленн приложил ладонь к его лбу, и Тобиас прикрыл веки от приятного ощущения теплоты, но оно быстро исчезло, потому что Ленн убрал руку.
– Жара нет, но меня беспокоит, что ты по-прежнему странно холодный. Упадок сил? Могу я что-нибудь для тебя сделать?
Тобиас молча смотрел на Ленни, затем потупил взгляд и уселся за стол. В груди копошились неоднозначные эмоции. Его беспокоили и эти странные сны, и встреча с Атрией, и много чего еще, о чем он пока не осмелился рассказывать. И тем не менее это все было необходимо. Для них двоих.
– Нам надо поесть, – сказал Леннарт и взял банку со стола. – Тогда точно появятся силы.
На данный момент Тобиаса совершенно не интересовала еда. Он пристально посмотрел на Ленни, сделал глубокий вдох, набираясь смелости, и…
– Что ты здесь делаешь, Ленн?
Леннарт замер прямо с банкой в руке.
– Пытаюсь приготовить нам что-то вроде ужина.
– Нет, что ты делаешь здесь, в этом Лесу?
Леннарт нахмурился и ответил далеко не сразу.
– Я потерялся.
– Почему ты потерялся?
Леннарт продолжал хмуриться. В повисшей между ними тишине дождь с новой силой забарабанил в оконное стекло, будто тоже очень хотел услышать – почему? Дождь, как и Туман, был в какой-то степени живым существом здесь, в Лесу. И кажется, с Туманом они сейчас действовали сообща.
– Странный вопрос, – с подозрением сказал Леннарт. – Ты… с тобой все нормально? Ты проснулся каким-то странным. То есть, ты и до этого был странным, но…
– Нет, со мной все ненормально, – чуть повысив голос, перебил Тобиас. В глазах Ленни отразилось удивление. – Прости, – сказал Тоби, прокашлялся и заговорил более спокойно: – И с тобой ведь тоже все ненормально?
– О чем ты? – прошептал Леннарт, ставя банку на стол. Сейчас явно было не до нее. И не до еды. И даже не до того, что в камине вот-вот мог погаснуть огонь.
Тобиас смотрел на него снизу вверх. Ему тоже было сложно все это говорить, потому что он видел реакцию Ленни, видел, как тот сопротивлялся. И даже не надо было касаться его, чтобы ощутить, как все болезненно пульсировало у того в груди. Не нужен был камень, чтобы видеть.
– Ты знаешь, о чем, – сказал Тоби, услышав свой голос словно бы со стороны – низкий и звонкий. Он сцепил подрагивающие пальцы на столе. – Что-то привело тебя в этот Лес.
Леннарт выдохнул и развел руки в стороны.
– Обстоятельства, – сказал он, кисло усмехнувшись. – По дороге была авария, я выбрал ехать другим путем, опоздал на…
– Автобус, да, я это слышал. Ты рассказывал уже. Я не забыл, и суточным сном память мне не отшибло, – закивал Тобиас. – Но меня интересует не это.
– А что? Я не могу тебя понять.
Тобиас прикусил губу и решительно поднялся. Он хотел, чтобы их с Ленни глаза были примерно на одном уровне. Хотел показать ему, что лоялен и открыт.
– В этот Лес не попадают просто так.
– Этот лес, – эхом повторил Леннарт. – Ты так говоришь, будто он…
– … особенный, да. Так и есть.
– Я уже понял, что он в какой-то степени волшебный, но ты говоришь так… странно: не попадают просто так. – Леннарт сделал паузу. – Хочешь сказать, я умер? А Костяной лес что-то вроде чистилища? Чертовщина какая-то. Хотя в чем-то похоже на правду…
– Нет, ты не умер.
– Я тебя не понимаю, – вздохнул Леннарт. Плечи его обессилено опустились. – Я просто по-те-рял-ся.
– Отчасти это так, ты потерялся, – кивнул Тобиас. – Потому что какое-то событие в жизни тебя сломало.
Взгляд Ленни забегал туда-сюда. Он смотрел куда угодно, только не на Тоби. От него веяло волнением и рассеянностью.
Тобиас сделал шаг и аккуратно приложил руку к его груди. В ладонь словно бы впились шипы или осколки битого стекла. Было больно, сильнее, чем в предыдущие разы, однако Тоби руку не убирал.
– Здесь сильно кровоточит, как открытая рана.
Леннарт вздохнул, но не отступил. Тобиас поднял взгляд и увидел, как увлажнились и засверкали карие глаза.
– Это ведь как-то связано с той аварией, да? Что там произошло…
У Ленни подрагивали губы. Болезненная пульсация отдавалась Тоби в ладонь.
– Со мной в машине, на пассажирском сиденье, был брат, – с трудом выдавливая каждое слово, говорил Ленн. – Я выжил, а он…
От резкой боли у Тоби дрогнули пальцы на его груди. Но он все еще держался и не смел убирать руку, потому что Ленни сейчас было куда хуже.
– Вот оно что, – задумчиво произнес Тобиас. Боль, передававшаяся ему через ладонь, отзывалась уже в локте и приближалась к плечу, словно медленно текущий яд. – Так значит, ты…
Леннарт прикрыл веки, глубоко и судорожно вздохнул и, открыв глаза, коснулся руки Тоби и отнял ее от себя.
– Пока достаточно, – сдавленно произнес он.
– Да, конечно, – рассеянно кивнул Тобиас, чувствуя, как его охватывает отчаяние.
Леннарт отпустил его пальцы и вдруг аккуратно провел по его щеке, будто смахивая что-то. Потом отвернулся, дрожащие плечи его приподнялись. Он молча сделал глубокий вздох.
Тобиас коснулся щеки, где таяло тепло пальцев. Кожа была чуть влажной. Он даже не заметил, что заплакал. Коснулся лица и смахнул с другой щеки еще одну слезу. Он сам не ожидал от себя такой реакции, однако боль, которую он перенял от Ленни разрывала его изнутри.
Какое-то время они просто стояли так, в тишине, пока оба немного не успокоились.