Так что я спокойно наблюдал за тем, как сначала продали старшую эльфийку за более чем миллион кило золота, потом ту, что помладше, за полтора, а потом с наслаждением слушал спор двух больших лож, снова и снова перебивавших ставки друг друга в борьбе за будущее тело Лиры. Было невероятно забавно осознавать, что все их потуги и вся радость от победы, стоившей в итоге более трёх тысяч тонн драгоценного металла, в итоге оказались бы бессмысленны.
Ложи аукциона «Лавочки» были созданы так, чтобы снаружи никто не смог понять, кто находится внутри. Конфиденциальность тёмные удильщики ценили и не поскупились на особые артефакты, но против моего энергетического видения это было мало полезно. Да, я не мог понять, как выглядели счастливые обладатели эльфиек, да, что удивительно, все три лота ушли к одному покупателю, вероятно очень ценившему остроухих барышень, но ощутить их ауры я мог без труда. Нужную мне ложу занимала, как ни странно, нежить. Странно, потому что нежити вроде как не было дела до сексуальных утех и потому был не слишком понятен мотив, побудивший мёртвых выложить в общем счёте почти шесть миллионов килограмм золота за каких-то трёх остроухих. Впрочем, это можно было выяснить и позже. Куда важнее было то, что я запомнил их ауры, так что смог бы отследить их за несколько тысяч километров, а также смог оценить их силу: две Живых Крепости, десяток Воителей и остальные ранги поменьше. Крайне внушительная мощь, вероятно предназначенная как раз для сопровождения приобретённого товара, но в моих глазах этого всё равно было мало.
Аукцион мы покинули чуть заранее, чтобы не попасть в толпу и успеть в «Приют адской страсти» до того, как покупатели уйдут слишком далеко. Мне нужен был Найс, чтобы сражение не привлекло внимания Воплощений. Никого больше я брать не стал, не было особого смысла. Так что мы вчетвером: Я, Веск, Найс и Буль, всё забываю дать ему нормальное имя, подходящее его новому облику, поспешили в погоню за эльфийками.
Надо сказать, покупатели остроухих продумали всё очень и очень неплохо. Сами девушки сидели в особой повозке, экранировавшей их ауры даже от моего видения, а вокруг всего кортежа разливалась маскирующая магия смерти, как бы размазывавшая ауры самой нежити по окружающей территории. Более того, я ощутил также некий купол-барьер, уже не скрывающего, а чисто-защитного действия, выдержавший бы даже пару атак Живой Крепости, а там и сами покупатели уже сориентировались бы в ситуации и ответили на агрессию. К сожалению, мы четверо уже не были Живыми Крепостями.
Изолированная зона Найса, раньше без подготовки покрывавшая около километра во все стороны, а с помощью артефактов — пять, теперь распространилась на десяток тысяч метров по первому же его желанию. До средней стадии Правителя стихийной магии, которую он имел до наказания, слепой мечник ещё не добрался, но с помощью мощи магии телесной, благодаря которой ему не нужно было слишком переживать об отдаче заклинаний, сейчас он был даже немного сильнее, чем когда-то. А Веск, обратившись в свою истинную форму человекоподобного сгустка тьмы, вдруг рывком расширил своё тело, закрыв вечно сумеречное небо и создав идеальную иллюзию того, что внутри изолированной зоны нет никого и ничего: ни нас, ни кортежа нежити.
Естественно, подобное не укрылось от взгляда неудачливых покупателей. Кортеж, состоявший из полудюжины карет, влекомых мёртвыми лошадьми, резко затормозил и оперативно занял оборонительную позицию. Повозку с рабынями поставили в центр круга из пяти других карет, а сама нежить, оказавшаяся высшими вампирами, встала ещё одним оцеплением, явно собираясь до последнего защищать свои покупки. Теперь, кстати, их интерес был куда более понятен, так как из всех видов нежити именно вампиры были единственными, кто всё ещё мог ощущать около-человеческие, пусть и сильно искажённые, наслаждения. Хотя всё равно, на мой взгляд, их рвение в защите трёх остроухих было каким-то чрезмерным. Может быть эти трое предназначались для какого-нибудь вампирского императора в качестве наложниц? Что же, это я вскоре выясню.
Буль, в отличие от всех остальных моих спутников и меня самого, был на сто процентов воином, в нём не было и крупицы магии. Однако, даже несмотря на это, он всё ещё оставался Правителем и парочке Живых Крепостей даже при всей их подготовленности не стоило даже надеяться ему противостоять. В мгновение ока появившись на крыше одной из карет, он за несколько движений свернул головы всем младшим рангам, оставив лишь двух Живых Крепостей. После чего под ошеломлёнными взглядами вампиров отряхнул свои белоснежные перчатки от крови и вежливо поклонился.
— Доброго дня, господа, прошу Вас, не шевелитесь, иначе рискуете расстаться с жизнью.
За те несколько часов, что мы шлялись по рабскому рынку, я не только глазел на товар, но и обеспокоился подбором одежды для Буля. Для зомби-носильщика рваные лохмотья были самым подходящим нарядом, но вот для зомби-дворецкого, заметно похудевшего и поумневшего, такой костюм уже никак не подходил. Благо на рынке, торговавшем людьми и нелюдью можно было легко найти магазины, где предлагали подобрать для новых приобретений наряды на любой вкус и цвет. Рабы в девяносто пяти процентах случаев покупались для одной из трёх целей: в качестве боевых единиц для помощи в сражениях и охраны, в качестве игрушек для сексуальных игр и в качестве слуг. Так что костюм дворецкого, каким он представлялся мне: чёрный, изящный, с длинными фалдами, галстуком и белыми перчатками — я нашёл довольно быстро. И Буль, надо сказать, смотрелся в нём просто отлично, даром что его лицо до сих пор оставалось поеденным гнилью и скальп не был целым. Чуть позже я собирался подправить его физиономию с помощью Изменения, чтобы он ещё больше соответствовал образу.
Пара Живых Крепостей, осведомлённая об истинах этого мира, Воплощениях и Правителях, смотрела на Буля с ужасом. То, что нежити был неведом страх не означало, что им было наплевать на свою жизнь или что они стремились с ней покончить, так что перед превосходящей силой противника даже высшие вампиры тушевались и могли лишь ждать решения судьбы.
— Мы заберём эльфиек, вы не против? — мне не надо было даже пальцем о палец ударять для разрешения ситуации, но финальное слово всё равно должно было быть за мной. Так что к вампирам я вышел лично.
— Ни в коем случае не против, господин! — один из кровососов тут же замотал головой, полностью подчиняясь силе. Но второй, вместо того, чтобы также начать кланяться, наоборот, посерьёзнел и посмотрел на меня изучающим взглядом. Я с интересом наблюдал за этим, не говоря ни слова.
— Я прошу прощения у господина, — наконец заговорил второй вампир, — вы можете убить меня, если сочтёте мой вопрос дерзким или бестактным, но я всё же хотел бы узнать: для чего вам эти эльфийки?
Я ощутил, как от первого кровососа ко второму пронеслась волна энергии смерти, это было нечто вроде ментальной связи между вампирами, позволявшей им общаться без слов. Судя по его выражению лица, более сговорчивый спросил что-нибудь в духе: «Ты что творишь, идиот?!» Но я не собирался убивать кровососа за простой вопрос, тем более что настроение у меня сейчас было преотличное, хоть и отвечать ему правду тоже, естественно, не стал бы.
— Этого я тебе не скажу, но они мне и правда очень нужны.
— Нужны ли они вам из-за своей красоты или же из-за происхождения? Потому что если первое, то мы можем обменять этих троих на три десятка самых первоклассных красавиц, способных ублажить вас.
А этот вампир мне определённо нравился.
— Как тебя зовут?
— Моё имя Сарф, господин.
— Сарф, к твоему сожалению мне нужны именно эльфийки. Но теперь уже меня интересует, почему вы за них так отчаянно боретесь? Насколько я могу понять, Живым Крепостям вроде вас, стоит захотеть — и к вашим ногам принесут не трёх, а, как ты выразился, три десятка таких же эльфиек.
Вампиры переглянулись и на этот раз заговорил уже первый, более трусливый.
— Господин спрашивает из чистого любопытства или же по каким-то более глубоким мотивам? Не поймите неправильно, — тут же начал оправдываться он, — я спрашиваю не потому, что хочу вас обидеть, но для нашего клана этот вопрос имеет крайнюю важность и даже мы двое не можем свободно раскрывать наши секреты.
— Если вы о том, что у меня могут быть какие-то скрытые планы в отношении вас и вашего клана — то это не так. Пятнадцать минут назад я даже не знал, что вы вампиры. Мне просто нужны эльфийки, которых вы выиграли на аукционе, ничего более. А мой интерес — действительно лишь любопытство. Если это такая большая тайна, что ради её сохранения вы даже готовы мне противостоять — ладно, пусть так. Мне не нужен глобальный конфликт с вашим кланом, я бы даже не стал убивать всех остальных ваших спутников, но им не положено знать о том, что существуют существа нашего уровня силы.
— Это мы прекрасно понимаем, господин, — кивнули оба вампира. Ещё около минуты я улавливал мечущуюся между ними энергию, оба кровососа явно о чём-то активно спорили. Но в конце концов, похоже, они пришли к общему решению.
— Господин, скажите, — Сарф явно нервничал, — а важно ли вам, что эти эльфийки… девственницы?
— Мне нет, — я улыбнулся, — а вам, значит, важно?
— Готов ли господин обменять трёх этих эльфиек на, скажем, десять других эльфиек-рабынь лучшего качества? — мой вопрос он проигнорировал очень зря. Теперь я уже не сомневался, что тут и правда был какой-то секрет, а мимо такого пройти было бы настоящей утратой.
— Готов, если вы скажете, зачем клану высших вампиров понадобились невинные остроухие.
— А мы можем не отвечать на этот вопрос?
— Можете, но тогда я точно заберу этих троих, а вас прикончу, — я широко улыбнулся, для меня это всё было чем-то вроде игры, занимательной загадки, неожиданно попавшей в мои руки.
— Эм… — более трусливый кровосос тяжело вздохнул и недовольно взглянул на своего напарника. Ситуация по сравнению с той, что была в самом начале, стала для них значительно неприятнее. — Ну хорошо, мы расскажем. Известно ли господину что-то об истинных вампирах?