«Эта Жаклин только ест, наряжается, ходит в салоны красоты и ездит с тётей Алиной на море, а ей устраивают дни рожденья в кафе! – думала Оля. – А такой большой, полезный и бородатый пёс – Пират, барбос бабы Вали, даже, наверное, не знает, когда у него день рожденья. Несправедливость!»
В деревне две бабы Вали – баба Валя из церкви (всегда в белом платочке, дарит всем иконки и угощает конфетами) и баба Валя Пиратская, потому что у неё бородатый пёс по кличке Пират. Ну, ещё и потому, что она сама, как пират – с усами, говорит басом и может наподдать палкой по попе, если ты, например, не съел сегодня огурец. У бабы Вали Пиратской – идея, что огурцы лечат все болезни. И на её огороде, правда, растут ужасно вкусные, самые вкусные в мире, маленькие пупырчатые огурцы.
Оля собрала совет из Тимофея, Ани, Даши и Филиппа. Все согласились, что надо срочно отпраздновать день рождения Пирата, для справедливости. Ведь Пират в прошлом году героически обезвредил чужого пьяницу, проникшего в огород бабы Вали воровать её волшебно-лечебные огурцы! Про это до сих пор вспоминает вся деревня Новая Дордонь и окрестности.
Оля и её единомышленники пришли к дому бабы Вали, когда она «отдыхала» на скамеечке перед калиткой. На коленях у неё была кошка Люся и маленький старый кассетник. Из кассетника громко неслись старинные песни, которые Олин папа называл «комсомольскими». Баба Валя Пиратская с удовольствием подпевала и болтала в такт ногой, обутой, несмотря на жару, в толстый шерстяной носок. А кошка Люся спала спокойно, комсомольские песни ей не мешали. Мимо как раз проходила баба Валя из церкви, в белом платочке.
– Валюха, подпевай! – весело крикнула ей баба Валя Пиратская. – Или слова подзабыла? Раньше-то вместе пели!
– Дай Бог здоровья, родная, дай Бог здоровья, – баба Валя из церкви, не глядя, махнула ей рукой.
– Здрасьте, баб Валя! – погромче первым рявкнул Тимофей. Всё-таки, он был местный и умел объясниться с Пиратской бабушкой.
– А Пират дома? – спросила Аня, у которой тоже не было своей собаки, и всё время очень хотелось кого-нибудь потрепать и потрогать чьи-нибудь тёплые меховые уши.
Пират выглянул из калитки. Он очень обрадовался гостям и тут же показал всё, что умеет, все команды выполнил – сел, лёг, гавкнул и дал сперва правую лапу, а потом левую. Сел, от радости стуча по земле лохматым хвостом, улыбался и подмигивал. Какой он классный! Здоровенный, мохнатый, кареглазый, всегда с улыбкой на бородатой физиономии… А зубы белые, как из рекламы.
Аня тут же погладила его, а Филипп принялся фотографировать.
– Баба Валя, сколько Пирату лет? – спросила Оля.
– Лет пять, молодой ещё, за машинами бегает, гавкает, боюсь, не сшибли бы…
– Не сшибут, тут все свои, аккуратно едут, – успокоила Даша.
– А когда он родился? – спросила Оля.
– Я, что ли, знаю? – удивилась пиратская бабушка. – Мне его тогда в конце лета Сеня Клопиков принёс, так он с буханку хлеба был, а теперь вон какой оглоед вымахал… На макаронах с комбикормом…
– Отлично! Если в конце лета Пират был с буханку величиной, значит день рожденья у него в середине лета! Точно! Надо праздновать! – обрадовалась Оля.
– Чего у него? – не расслышала баба Валя.
– День рож-день-я, – объяснила по слогам Оля.
Баба Валя засмеялась. Она это вот как делала – тряслась всем телом и тонко-тонко попискивала. Перестав трястись и попискивать, баба Валя строго спросила:
– Москвичата (хотя из Москвы была только Оля, Даша из Твери, Аня из Питера, Филипп из этого своего Сюра-Сосюра, а Тимофей вообще местный, он Мальцев, его папа, старшие братья и два дяди строят деревянные дома во всей округе), вы тут одурели на нашем свежем воздухе? Это где видано – собачьи дни рожденья справлять?
– Видано, видано, – поправила Аня. – Это, баба Валя, тренд.
– Чего ещё? – нахмурилась баба Валя и взялась за палку.
– Пират геройски обезвредил грабителя огурцов, – объяснил Тимофей. – Его полюбас надо наградить медалью.
– Это да, было дело, хвать за штаны-то, а здоровенный, не стряхнёшь, тут и я с палкой подоспела… А мужик-то страшный, руки растопырил, так и тянется к моим огурцам, много бы не унёс, так потоптал бы… – развспоминалась баба Валя.
– Понимаете, баба Валя, каким-то совсем дурацким собачкам празднуют дни рожденья, значит, для справедливости, надо спраздновать день рожденья заслуженного пса Пирата, – ещё раз объяснила Оля.
Тимофей умел выжигать по дереву. Он выпилил круглую большую деревянную медаль, а на ней выжег:
Пират. Дер. Н. Дордонь, 48
Аня и Даша приготовили Пирату праздничный торт из овсянки и всяких мясных обрезков – как раз после субботних шашлыков остались. Оля с папой сделали ошейник из старого папиного ремня. Когда Пират увидел всю делегацию с подарками, он опять разом показал все свои умения – сел, лёг, гавкнул и поздоровался обеими лапами. На него надели ошейник с медалью и воздушным шариком. Филипп всех сфотографировал.
Баба Валя смеялась до слёз. А потом сказала:
– Чудны́е вы, москвичата, а всё с вами веселей… Так. А огурцы-то вы сегодня принимали?
5
Паломников ждали в среду. Поэтому ещё в понедельник днём Оля и папа нарядились во всё хорошее – Оля в юбку, а папа в недырявые и не обрезанные по колено джинсы, взяли конфет и поехали на велосипедах в храм, договариваться насчёт котят. Потому что вдруг уже нет мест? Вдруг котят и щенков для паломников приготовлено столько, что Олины пятеро пёстрых хулиганов уже не помещаются?
Около храма стоит дом батюшки, весь в цветах и кустах смородины. У калитки свалено много велосипедов разных размеров. Женщина в косынке занималась цветами.
– Здравствуйте, – сказал папа. – Извините за беспокойство. Мы насчёт раздачи котят.
Женщина выпрямилась. Она была высокая и худая. Посмотрела на папу. Потом на Олю. Опять на папу. Как-то недоверчиво и даже строго, как будто хотела сказать «не может такого быть». Так смотрят, когда ты чего-то стараешься приврать, а тебе не очень-то верят.
– Девочка, – строго сказала женщина и переложила тяпку из одной руки в другую. – Это твой папа?
– Да! – сказала Оля и уже приготовилась защищать папу и рассказывать, какой он весёлый, добрый и умный, а потом вообще сказать «ну и пожалуйста» и уйти.
Какая странная женщина! Смотрит так удивлённо и недоверчиво, как будто ей вместо котят хотят подсунуть старых крокодилов или вообще каких-нибудь вонючек.
Вдруг женщина начала смеяться, а потом прижала к губам перепачканную землёй ладонь, стараясь удержать смех.
– Ну здравствуй, Митя, – сказала она.
Так вот что такое «потерять дар речи», как пишут в книжках. С Олей и папой именно это и случилось, а потом папа сказал:
– Простите великодушно, такая круговерть, но мне кажется, мы встречались на юбилее банка «ОМГ»? Или на презентации журнала «Активитиз плас Эс Эйч»?
Женщина опять ладонью удержала смех и сказала:
– Сейчас батюшка выйдет. Вы пока вот смородиной угоститесь прямо с куста.
И ушла в дом.
Оля и папа от удивления не притронулись к потемневшей от спелости красной смородине.
На крыльце показался круглый курносый человек с большой пушистой бородой. Рядом с высокой и худой женщиной он казался просто колобком. Батюшка посмотрел на Олю и папу и воскликнул громко и радостно, как будто наконец-то отгадал очень сложное слово в кроссворде:
– Митька!!!
Прошло секунды две, и папа закричал ещё громче:
– Вовка!!!
И все стали хохотать и обниматься.
– Я его по дочке узнала, – говорила матушка. – Ведь одно лицо! Точно такой же был в четвёртом классе! Портрет, копия!
И батюшка с матушкой рассказали папе и Оле, как они встретились в детской больнице. Батюшка тогда только учился на священника и ходил заниматься с детьми, чтобы им не так скучно и грустно было болеть. И дети рассказали ему, какая у них есть удивительная медсестра – если они не слушаются, она строит им очень страшные рожи. А если грустят – то очень смешные. «Такие рожи умеет строить только Вера Лобанова из моей бывшей тридцатой школы», – подумал отец Владимир, который был тогда ещё просто Володя Бузько. Он поскорее пошёл посмотреть на такую интересную девушку, на всякий случай состроив рожу посмешнее. Они узнали друг друга, и так обрадовались, что решили уже больше не расставаться, поженились и народили Ярослава, Кирилла, Надю, Павла, Дуню и маленькую Меланью. Только вот рожи больше никогда не строили. Сразу перестали, как только Володя стал священником отцом Владимиром. Потому что батюшкам и матушкам ни страшные, ни смешные рожи строить не положено.
– Всех раздадим, не беспокойтесь, – сказала матушка, узнав про пятерых пёстрых котят.
– Тут одних голубых ленточек пятьдесят метров куплено, – прибавил батюшка, – сами понимаете. И розовых – тридцать. А завтра у нас велопоезд отправляется в Кошки и Вишнёво. Вы с нами?
6
Велопоезд! Что такое велопоезд? Это когда все садятся на велосипеды… Нет. Это когда сначала все складывают в рюкзаки крупу, сахар, консервы, лекарства, газеты и журналы, а потом садятся на велосипеды и едут в соседние деревни, куда трудно проехать на машине из-за очень плохих дорог. В таких деревнях живут обычно только старенькие старушки, и вот им велопоезд из Новой Дордони и других деревень, где много народу, везёт продукты и лекарства. Велопоезд придумали батюшка и матушка. Оля, папа и ещё десять велосипедов долго ехали, подпрыгивая на лесных дорогах, а потом осторожно переправлялись по хрупкому деревянному мостику через маленькую быструю речку.
– Это ещё что, – рассказывал Кирилл, сын батюшки. – Это мы ещё мост починили. А первый раз велики пришлось через речку перетаскивать, а потом ещё и доски с инструментами с собой везти, для починки…
Деревни Кошки и Вишнёво стояли по опушкам общего соснового леса. Если кто-то захочет снимать кино про лешего, Бабу-Ягу и всякие сказочные лесные чудеса – приезжайте, пожалуйста, в Кошки и Вишнёво, там всё готово. Дома такие старые, как на картинках в сказках. Есть, правда, один кирпичный домик с облезлой надписью «Магазин», но он наполовину разрушен, как будто в него попал вражеский снаряд. А деревянная избушка с табличкой «Аптечный пункт» вообще заколочена крест-накрест, как на фотографии в учебнике истории, только надписи не хватает: «Все ушли на фронт». Казалось, что тут совсем недавно кончилась война, хотя Оля-то знала, что война была давным-давно, мы победили и починили всё, что разрушили враги.