– Извини, я не хотел…
– Все в порядке, – она неловко попятилась, – спасибо за чудесный вечер! Ужин был великолепный!
– Да! Давай я тебе соберу гостинцев, – он бросился на кухню.
– Не надо, – громко зашептала она вслед. Вздохнула. Ей было тяжело – гнет чужой трагедии давил на нее, будто кто-то невидимый наблюдал строго, ждал каких-то слов и поступков, о которых она не имела ни малейшего представления. Улыбающаяся женщина с младенцем на руках – фотография на стене, оттиск былого счастья.
– Прости, – одними губами произнесла Люся и попятилась из гостиной в прихожую. Не включая свет, нащупала свою куртку, сунула ноги в кроссовки.
– Людмила! – В дверном проеме в ореоле света возник Виталий с пакетом, набитым деревенскими гостинцами. – Куда же вы одна, я провожу.
– Мы живем в двух шагах друг от друга, – запротестовала было Люся. – Нюта проснется, испугается.
Виталий пошел за ней до калитки, упрямо тащил пакет с продуктами: «Куда нам столько, не съедим же», – бормотал он, уговаривая ее принять подарок.
– Катерину Николаевну угостите, – Люся взяла пакет, – спасибо… и возвращайтесь в дом.
Она зашагала прочь, чувствуя спиной его взгляд.
У самого дома ее осветили фары полицейской машины. Она оступилась и попала ногой в лужу, чертыхнулась. В пакете звякнули банки.
– Людмила Александровна! – Послышался хруст гравия под уверенными шагами лейтенанта полиции Скворца.
– Добрый вечер, – он перехватил у нее пакет, – поздновато гуляете.
«Можно подумать, это ваше дело», – мысленно огрызнулась Люся.
– В гостях была, – ответила вслух.
– Что ж хозяева не проводили? – допытывался лейтенант.
– Не захотела. – Люся, сама не понимая почему, начала испытывать раздражение.
Они остановились у ее дома. Люся достала ключи. Лейтенант ждал.
– Спасибо за помощь, – она взяла у лейтенанта пакет, – спокойного дежурства.
– Благодарю. У меня вопросик. – Этот его «вопросик» вызвал в ней еще большее возмущение, терпеть не могла уменьшительные «ножки, платьюшки, книжечки, кушаньки, вопросики…».
– Я вас слушаю?
– Как вы относитесь к театру?
«Сразил наповал!»
– Хорошо отношусь, – осторожно ответила она.
– У меня есть билеты на премьеру, очень модный режиссер, – выпалил лейтенант.
– Вы приглашаете меня на свидание? – удивилась Люся.
Скворец замялся, переминаясь с ноги на ногу.
– Как вам нравится, так и думайте, – выдохнул он.
«И что делать? Отказать – обидится. Согласиться – решит, что мы встречаемся, еще хуже!»
– Я могу сходить с вами в театр, как с хорошим знакомым, по-приятельски, – предложила она.
Скворец засопел обиженно, но согласился.
– Спокойного дежурства. – Люся не торопилась отпирать калитку. Лейтенант понял, кажется, кивнул – «доброй ночи» и отступил к машине. Люся проскользнула к себе во двор и с замиранием сердца прислушалась к звукам отъезжающего автомобиля.
В театре
Скворец заехал за ней на собственном автомобиле.
Люся надела единственное подходящее платье, купленное недавно по случаю, изящные туфли на шпильке – ничего особенного, но едва она вышла из калитки, лейтенант замер и потерял дар речи. Люся вспомнила, что так и не узнала его имя: А.В. – Александр или Андрей?
– Как вас зовут, товарищ лейтенант? – «Отомри», захотелось сказать. Он словно прочитал ее мысли:
– Артем Владимирович, просто Артем…
В салоне остро пахло парикмахерской. Лейтенант пыжился и прел в новом костюме. Он старательно выполнял ритуал, подсмотренный в кино: открыл перед Люсей дверцу, усадил, закрыл, потоптался. Люся усмехнулась – вспомнил про цветы. Букет на заднем сиденье. Лейтенант наконец уселся на водительское сиденье развернулся назад и ухитрился-таки вручить Люсе букет торжественных роз в целлофановом кульке. Люся поблагодарила сдержанно, чуть не порвала колготки длинными стеблями, пристроила букет на коленях и поняла, что поездка ожидается та еще.
«Если что, вызову такси и сбегу», – решила Люся.
– Я вообще-то больше люблю кино, – смущенно признался Артем. – Но не знал, какие вы фильмы предпочитаете. А у напарника жена на театре помешана, он мне и посоветовал, что такую девушку, как вы, надо в театр пригласить…
– Понятно, – натянуто улыбнулась Люся, пытаясь справиться с колючим букетом на коленях.
– Она и билеты достала, – продолжал лейтенант.
Люся не выдержала и переложила букет назад. Лейтенант лишь покосился молча. Ей показалось, что он как будто обиделся. Губы надул.
«Как ребенок, – подумала она, – на подоле затяжки останутся, испорчено платье».
И театр был из самых именитых, и режиссер – из самых нашумевших, и пьеса, и ее автор были хорошо известны, но Люся, как ни старалась, не узнавала ни героев, ни сюжет, ни действие.
Чем руководствовался режиссер, исказив первоисточник до неузнаваемости, она не понимала.
Во время первого действия она еще старалась вникнуть в «гениальный замысел», но после антракта и буфета в зал возвращаться уже не хотелось. Артем робко спросил:
– Ну как вам?
– Для меня слишком экспериментально, – вздохнула Люся.
Он вдруг обрадовался:
– А я совсем ничего не понял, зрителей разглядывал, следил за выражениями лиц – неужели я один такой дурак тут.
– И как?
Артем усмехнулся:
– Не один! Некоторые спали, кто-то в телефон уткнулся, шептались или тупили откровенно.
Люсе было жаль потраченного времени. Можно было действительно сходить в кино, посмотреть хороший фильм или выбрать спектакль, но вместо этого она должна терпеть бред со сцены, за что?
Во время второго действия она поглядывала на клюющего носом Артема и завидовала. «Эх, если бы умела вот так засыпать в любом положении, среди шума, толпы, в самом неподходящем месте… какой полезный навык. Интересно, этому можно научиться?»
– Артем, послушайте, – прошептала она, тронув лейтенанта за плечо, он вздрогнул и мгновенно открыл глаза, уставившись на нее осоловело, осмысленное выражение появлялось постепенно. – Артем, если ни вам, ни мне не нравится спектакль, давайте просто уйдем?
Он кивнул и поднялся со своего места. Люся услышала, как он извиняется, протискиваясь к проходу, и пошла за ним.
– Может, посидим в кафе? – робко предложил лейтенант.
Не могла же она отказать ему. Хотя так и подмывало воспользоваться приложением и вызвать такси.
Вместо такси она покорно побрела за ним в ближайший ресторанчик. За столом он расспрашивал ее о работе, пытался шутить, рассказывал жутковатые истории из полицейской практики.
Кажется, Скворец так и не понял, чем она занимается. Она невпопад улыбалась его шуткам, от специфического полицейского юмора ее коробило, да и не слушала она Артема. Сидела напротив, болтала ложкой в чашке с кофе и думала о Базиле и его хозяевах.
Прошло уже несколько дней, а Виталий так и не позвонил, и кот не приходил, что странно.
Отчаявшись завоевать сердце Люси, лейтенант, вздыхая и обиженно надув щеки, отвез ее домой. У самой калитки не выдержал все-таки, обхватил за талию, потянулся губами: «Что ж ты недотрога такая», – зашептал страстно. Люся от неожиданности рассмеялась, оттолкнула лейтенанта и попыталась в темноте быстро открыть калитку. Но что-то пошло не так, сработала охранная сигнализация, калитку заклинило окончательно.
Раздосадованный лейтенант звонил куда-то, отменял ложный вызов, помогал Люсе открыть калитку, сопел обиженно, говорил ей подчеркнуто «вы».
Люся не знала, чем отблагодарить доблестного полицейского, не сексом же, в конце концов.
– Артем, простите меня, ради бога, – бормотала она, – дурацкая эта сигнализация, я, наверно, отключу ее вовсе…
– Не надо! – строго оборвал ее Скворец. – Кто вас такую охранять будет? Я не всегда рядом, вы же меня не хотите, – упрекнул он и добавил тише: – Слишком не перебирайте, а то одна останетесь.
И уехал.
А Люся, переживая о случившемся, вздыхала весь вечер, вспоминая розовые щеки лейтенанта.
Ольга и Базиль
– Ну, здравствуй, знаменитый Базиль. – Ольга присела на корточки перед котом. Тот подобрался, обернул лапы хвостом и уставился на нее своими круглыми желтыми глазищами.
Люся с любопытством наблюдала сцену знакомства, как кот примет Ольгу.
Подруга осторожно протянула руку, но не прикоснулась к Базилю, лишь дала обнюхать кончики пальцев.
– Какой ты красавец! – Ее похвала прозвучала искренне. Базиль потянулся и обнюхал ладонь Ольги, ткнулся лбом. Она нежно почесала его между ушами. Кот зажмурился и потребовал еще ласки.
Ольга погладила его, потрепала за холку, провела ладонью по спине, не переставая нежным голосом нахваливать. Базилька был падок на лесть, и, пожалуй, к женщинам он относился благосклоннее, чем к мужчинам.
Разомлев, кот плюхнулся на бок, подставляя Ольге живот и бок, перекатился – теперь гладь здесь.
– Ах ты, неженка, умный котик, – ворковала Ольга, – пушистый-шелковистый, любишь, когда тебя гладят, да?
– Оль, он тебя признал, тащи его на кухню, а то так и будем в прихожей на полу сидеть. – Люся рассмеялась, Базилька вел себя идеально, как и положено благовоспитанному домашнему коту.
Ольга поднялась:
– Прекрасный Базиииль, пойдем с нами на кухню? Ты ведь любишь кухню, да? Все котики любят кухню, особенно холодильник.
Люся расхохоталась:
– Он у нас гурман и привереда, ему нравится все, что я ем, а кошачий корм он воспринимает, как нечто эфемерное – может подойти, подергать усом над миской, похрустеть, если корм свежий, а потом вспрыгнуть на стул напротив и настойчиво потребовать то, что в твоей тарелке.
Люся усадила гостью за стол:
– Располагайся, сейчас пировать будем. Я еще новоселье не отмечала.
– Да ты что! – ахнула подруга. – Не удивительно, что у тебя каждый день приключения. Скажи спасибо, кот сам к тебе зайти догадался. Вообще-то, по нашей русской традиции новый дом освящать надо.