«Если он придет, обязательно все это расскажу, постараюсь донести», – так она убеждала себя, пока ехала из аэропорта.
У ворот опомнилась: а ключи! Порылась в сумочке – второго комплекта не было!
Потеряла?!
Что же теперь делать? Люся скрепя сердце позвонила Стрешневу:
– Прости, если не вовремя, но я сижу под забором без ключей.
– Ты вернулась! Привет! А второй комплект посеяла, что ли?
– Не знаю, наверно…
– Я на работе. Сможешь дойти до нашего дома? Катерине Николаевне скажи, ключи в верхнем ящике тумбочки в прихожей.
Делать нечего. Люся, оставив чемодан у калитки, побрела в обход на соседнюю улицу. Пришлось ждать, пока Катерина Николаевна выйдет и вынесет ключи. Разговаривать с ней не было ни сил, ни желания.
– Людмилочка, немедленно меняйте замки! – наставляла нянька.
– Обязательно…
Вернувшись, Люся столкнулась с Олегом, охранявшим ее чемодан.
– Что случилось? – спросил он.
– Ключи потеряла…
Олег торжественно извлек знакомую ключницу:
– Они?
Люся ахнула:
– Откуда?
– Вы когда уезжали, в такси садились и обронили, я не сразу заметил, вышел, машина уже ушла. Смотрю – связка на дороге лежит. Так и подумал – ваши.
– С меня причитается, – Люся поблагодарила и взяла ключи.
«В любом случае замки менять», – подумала тоскливо.
– Как поживает ваша сестра? – спросил Олег.
– Виолетта? – удивилась Люся. – Хорошо поживает, наверно. Впрочем, я не знаю.
– Я прошлый раз забыл спросить номер телефона…
Люся пожала плечами и продиктовала. Он поблагодарил, пожелал хорошего дня и убежал домой.
«Из меня получится неплохая сваха». Люся, поигрывая ключами, направилась к своей калитке.
Стрешнев позвонил поздно вечером. Спросил, отдохнула ли она с дороги. Люся холодно поблагодарила и положила трубку.
Они не виделись неделю. Люся ждала его звонка, злилась, порывалась позвонить сама, но не решилась. И Нюта перестала прибегать. Зато Базиль по-прежнему не забывал ее.
Об отъезде Стрешневых Люся узнала от Катерины Николаевны:
– Людмилочка, простите ради бога, вы дома? Дело в том, что Виталий с Анюточкой уехали, ключи оставили мне, чтоб присматривала за домом. Так вот, а кот-то у нас свободолюбивый, рвется на волю, а я и не знаю, можно ли его выпустить? Гоняться за ним по всему поселку я не смогу, и бросить нельзя, прибежит домой – нет никого, к вам кинется – и у вас заперто.
«Вот, значит, как, – Люся поникла, – уехали и ничего не сказали. Даже кота не пожалели!»
– Я дома, Катерина Николаевна, выпускайте Барсика, у меня побудет пока. Я где-то через неделю уеду в отпуск.
– А, так Виталий вернется к тому моменту, – пообещала нянька.
Базиль прибежал к ней в тот же день. Нервно поводил боками и бил хвостом.
– Кто тебя так раззадорил? – удивилась Люся. – Бросили тебя хозяева, да? Они и меня бросили. Никак не удается тебе собрать нас в кучу. Ты, Базилька, как пастушья собака, только опыта маловато. Так что наша с тобой дружба – это наше личное дело, смирись.
Судя по выражению морды, Базиль мириться не умел. Он слушал, смотрел и делал одному ему ведомые выводы.
Ольга с дочерью и Николаем улетели на Кипр, каждый день Люся получала фото лазурного моря, древних монастырей, причудливых скал и роскошных развалин.
– Бросай все, прилетай! – звала подруга. Они арендовали небольшую виллу, где и для гостьи была комната.
Виталий в конце недели неожиданно появился у Люсиного дома.
Люся, хоть и удивилась, увидев его, напустила на себя равнодушный вид.
– Чем обязана? – спросила, не предлагая войти.
Он мялся:
– Я не сказал тебе, что уезжаю, извини… За кота спасибо.
– Не стоит благодарности, – она высокомерно вздернула подбородок, – ни кот, ни Нюта не виноваты.
Он засопел и опустил голову:
– Не на виду же у всей улицы мы будем обсуждать наши отношения…
– Какие отношения? – Она подняла брови. – Ты о чем?
– Людмила, пожалуйста! – Он говорил чуть слышно.
– Входи! – Она посторонилась, пропуская. Захлопнула калитку, привалилась спиной.
– Виталий, я все понимаю, мы соседи, не более того. Твой кот и твоя дочь ходят ко мне в гости, пусть, я же не против. Что же касается тебя: ты мне ничем не обязан. Я просто хочу тебе сказать: твоей любовницей я не буду! Поэтому больше не приходи сюда!
Ах, как сверкнули его глаза.
– Я тебя не приглашал в любовницы, – огрызнулся он.
– Значит, будем считать, я тебя соблазнила, а теперь раскаялась, прости! – Она отвесила поклон. – Надеюсь, теперь у нас нет недоговоренностей? – Язвить удавалось с трудом, слезы душили.
– Ты себя слышишь?! – Он повысил голос. – Что ты несешь вообще?! Если я тебе неприятен, так и скажи, к чему весь этот пафос?
– Пафос? – Люся нахмурилась. – Город такой есть на Кипре, я туда на днях отправляюсь, чтоб хоть немного отдохнуть от вашей простоты!
– Давай, охладись в морской водичке, может, полегчает. – Он глядел исподлобья и совсем не чувствовал себя виноватым.
«Как с таким говорить? О чем? Мужлан! Он ничуть не лучше Жорика! Все они тут одинаковые! Что ж мне так не везет с мужчинами!»
Едва сдерживаясь, чтоб не накричать, не нагрубить, не выглядеть как базарная баба, Люся, собрав себя, выпрямилась, распахнула калитку и указала ему на выход.
– Скатертью дорога, – бросил он напоследок и ушел не оборачиваясь.
Люся выволокла чемодан и объемную сумку с ноутбуком и всякими нужными вещами. Водитель такси погрузил все это в багажник, Люся заперла калитку, уселась на заднее сиденье, громко хлопнув дверцей. Проверила, на месте ли ключи.
Бросила взгляд на дом: «Надеюсь, не сожгут».
Отправила Ольге сообщение: «Выезжаю, жди».
Закрыла глаза, стараясь расслабиться. Отпуск ей необходим. На работе затишье, заказов нет. Сидеть и ждать, когда Стрешнев соизволит снизойти до нормального разговора – увольте!
«Как же он меня достал, – прошептала Люся. – Туман и неопределенность – вот что такое наши отношения».
«Погода шикарная!» – пришел ответ от Ольги.
Люся судорожно вздохнула. Море, солнце, покой ждали ее уже через несколько часов.
Повезло, до аэропорта добрались почти без пробок. Водитель высадил ее у входа в терминал, помог поставить сумку на чемодан, и она покатила свой багаж к стойке регистрации.
На контроле, поставив сумку на ленту, она хотела было пройти через рамку, как сотрудник остановил ее:
– Что это такое? У вас в сумке животное! Где разрешение на перевозку?
Люся опешила:
– Какое животное?!
Из-под шторок сканера на ленту вышел Базиль, зевая и потягиваясь. За ним выехала сумка.
– Ах ты ж гад! – чуть не задохнулась возмущенная Люся.
В самолет ее не пустили. Еще и штраф хотели выписать, да Люся не выдержала и расплакалась. Чемодан ей возвратили. Деньги за билет – нет. Подхватив Базиля под мышку, она с трудом выкатила чемодан в зал ожидания, уселась на первое подвернувшееся сиденье, набрала Стрешнева и, рыдая, прокричала в телефон:
– Сволочи вы! Ты и твой кот! Всю жизнь мне испортили! Приезжай немедленно и забирай своего зверя! Дрессировщик чертов! Натравил его на меня, признавайся?!
– Люся, Люсенька, милая, успокойся, что случилось? Где ты? – Она почти не слышала его голос из-за рыданий.
– В аэропорту! По милости твоего кота!
– Объясни, пожалуйста, – просил Стрешнев.
– А ты не знаешь?! – распаляла себя Люся. – Этот гад залез в мою сумку, я его только в аэропорту увидела, на посадке! Меня с рейса сняли! – И Люся снова зарыдала.
Пассажиры поглядывали на нее кто с сочувствием, кто удивленно.
– Люсенька, не волнуйся, пожалуйста, я скоро приеду, – обещал Виталий.
Люся, всхлипывая, оглядывалась по сторонам в поисках сбежавшего Базиля. Кот обнаружился у переноски, в которой сидела кошка-сфинкс. Базиль сидел рядом и перенюхивался с ней. Хозяйка сфинкса отвлеклась, разглядывая что-то в смартфоне. Люся подкралась к коту, схватила и потащила назад.
– Такой же ходок, как и твой хозяин! – шипела Люся.
Стрешнев приехал примерно через час. Все это время Люся пыталась сдерживать кота от поползновений в сторону чужих вещей, экзотических кошек и маленьких собачек.
Он появился неожиданно, подошел стремительно, схватил ее в охапку, обнял крепко, прижал голову к груди:
– Ну, чего ты, дурочка, не плачь, это же кот, что с него взять.
Они купили билеты и через несколько дней были на Кипре. Ольга не поверила своим глазам, увидев их вдвоем.
– Кота на кого оставили? – только и спросила.
– Ничего, потерпит, Катерина Николаевна присмотрит. Он же добился своего, – усмехнулась Люся, – пусть празднует победу.
Ночью они лежали на шезлонгах, смотрели на звезды, дышали морем.
– Признайся, ты специально посадила кота в сумку? – спросил Виталий.
– Ну, знаешь! – вспыхнула Люся, выхватила из-под головы подушку и швырнула в него. Он увернулся и запустил в ответ.
– Ты просто невыносим! – Люся стукнула его кулачком в грудь. Он обхватил ее, не давая шевельнуться:
– Кто бы говорил, – шепнул на ухо.
Ольга, наблюдая за их возней с террасы, крикнула:
– Вы как дети, честное слово.
Вместо эпилога. Сон Люси
Люся была маленькая, а елка большая, высокая, до потолка, чтоб увидеть макушку, надо голову запрокинуть назад. На елке огоньки – много-много, среди огоньков живые фигурки: вот Дед Мороз в снежной шубе и шапке – на прадедушку Люсиного похож, его снегом запорошило, вот Снегурочка – смешливая, тоненькая, точь-в-точь Люсина мама, только совсем молоденькая, как на старой фотографии из альбома; вот девочка на санках – несется по пушистым горам, так ведь это сама Люся, узнала себя, обрадовалась; а на верхней ветке другая девочка, беленькая Снежинка – очень знакомая девочка, Люся всматривается, старается вспомнить имя, а рядом с девочкой кот ученый: идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит… Снежинка оживает и бежит за котом, протягивает руки. Кот прыгает прямо к девочке Люсе – летят санки, Люся хохочет, впереди бежит парнишка в летном шлеме, тянет санки за веревочку.