– Зато видит, как они круги друг вокруг друга наворачивают.
– Паша, ты как-то без подробностей рассказывал, как Тихон к тебе попал. А мне интересно, я ведь его теперь тоже часто вижу.
– Интересно, правда? – оживился Соболев, насыпал чай в чайник, залил водой и уселся за стол напротив Лизы. – Так я расскажу. Я в свободное время иногда волонтерю. Ну там, акции по сбору мусора и всякая помощь миру. И однажды наткнулся в интернете на объявление одного приюта рядом с Зеленоградом. Они собирают брошенных животных по области, привозят к себе, отмывают, пролечивают, кормят и ищут им новых хозяев. Иногда с улицы к ним коты и собаки попадают, а иногда бывает так, как с Тихоном: хозяин умер, родственников нет, соседи о коте позаботиться не хотят. Вот и оказывается животное в приюте.
– То есть Тихон по улице не бродил?
– Нет, – покачал головой Павел. – Он жил у одного старичка, ветерана труда. Дед всю жизнь на заводе проработал каким-то наладчиком, а проживал в том поселке, где приют. На пенсию, конечно, сто лет назад вышел, но, говорят, был бодрый, огород знатный развел… И котенка ему подкинула какая-то знакомая, у которой кошка принесла многочисленный приплод. Тихон немного у деда пожил, а потом деда не стало. Я как раз в этот приют в первый раз приехал, а Тихона туда три дня как доставили. Уже все прививки сделали, помыли, потому что белый кот в домишке у старого человека – сама понимаешь… А, вот и он, герой историй!
Тихон нарисовался на кухне, как всегда, бесшумно. Лиза сглотнула. Надо учиться не визжать и не отпрыгивать, к тому же Тихон пока ей ничего плохого не сделал. Даже, если вспомнить, не поцарапал ни разу. Ну, лапой трогал, было дело, но ведь когти не выпускал!
Одним элегантным прыжком кот вспрыгнул на колени к хозяину – Павел аж пошатнулся.
– Ну, красавец, ряху себе отъел… Может, тебя кормить поменьше?
– Мыр, – сказал Тихон. Выражался он странно, мяуканье было приглушенным и слегка неуверенным.
– Это значит «чесать», – перевел Павел и принялся начесывать у кота за ушами. Белый монстр благодарно жмурился. – У него все не как у людей… вернее, как у котов. Своя система знаков, такой, знаешь, язык глухонемого кота…
Соболев говорил увлеченно, а Лиза сидела, ждала, пока остынет чай, слушала и любовалась.
Павел ей нравился. Он был симпатичен – этакий стильный «ботаник», из тех программистов, которых в сериалах показывают и на которых девчонки пускают слюни. Соболев был худой (в зал он не ходил, но занимался бегом), на голову выше Лизы, умный, симпатичный и – ах! – снова заросший этой своей сексуальной щетиной. Темные волосы отросли, но ему очень идет, а глаза – зеленющие, словно листья кувшинок. Мечта, а не парень.
Такой модному блогеру подойдет, и еще как. Лиза всерьез задумывалась иногда, не выдать ли Павлу романтический аванс и не посмотреть ли, как пойдет дело.
– Язык глухонемых котов – звучит, как тема для диссертации! – усмехнулась девушка.
– Будь я настоящим исследователем, наверное, взялся бы. Но у меня профиль не тот.
– Профиль у тебя вполне симпатичный.
– Я не о том, – засмеялся Павел. – Но за комплимент спасибо. И за уборку. Маме даже придраться было не к чему.
– Она у тебя сложная, да?
– Непростая, – ответил Соболев немного неохотно. Тихон у него на коленях безнаказанно млел. – Ты не подумай, что я жалуюсь…
– Я так не думаю. И никому ничего не скажу. Я не сплетница.
– Да это не секрет никакой. Мы с родителями всегда друг друга не очень понимали. Они считали, что я должен стать врачом, как отец. К слову, никакой медицинской династии у нас нет, папа – первый врач за много поколений, но он мечтал стать основателем такой династии. А я по его стопам не пошел, хирургия мне неинтересна. Программирование – вот это мое. Поддержки я на своем профессиональном пути не получил, но не препятствовали, и на том спасибо. Мама же… Она всю жизнь верит во всякие странные вещи, как они с папой живут – для меня до сих пор загадка, он завзятый материалист. Не спорит с ней, и всё.
– Да, точно, – вспомнила Лиза, – излучение от телевизора!
– От телевизора, от микроволновки, а мои три монитора – вообще дьявольское отродье, – вздохнул Павел. Лиза попробовала чай (остыл до нужной температуры) и взялась нарезать брауни. – Я после развода думал, у родителей какое-то время поживу. Не смог. Знаешь, что мама учудила однажды? Пока меня дома не было, вызвала священника, чтобы он мое рабочее место окропил. Клавиатуру менять пришлось, не любит она святую воду.
– Да ладно!
– Угу. Мама сказала – это потому, что из нее злое излучение ушло. Ну, я и съехал. Эта квартира – моя, мне ее не зря оставили. И кота завел, теперь точно к родителям не поедешь, они с кошками не дружат. Да, Тихон? Ты мой талисман самостоятельной жизни.
Кот посмотрел на Павла, развернулся у него на коленях, спрыгнул на пол, подошел к Лизе и выжидательно на нее уставился.
– Подвинься чуть назад, – усмехнулся Соболев. – Он к тебе на колени хочет.
– А… а может, не надо? – сглотнула девушка.
– Надо, Лиза, надо. В доме, где есть кот, главный именно кот. Давай, он не сделает тебе ничего. Можешь подушку на колени положить, если хочешь.
Лиза поспешно схватила жившую на кухне подушку, отодвинулась и положила ее на колени. И охнула, когда десять кило кота взгромоздились на нее одним прыжком.
Монстр был вблизи. Он устраивался на подушке, едва заметно вибрировал, топорщил белую шерсть. Он странно пах – никакой вони, но еле заметный аромат, и Лиза не сказала бы, что это неприятный запах. Немного пыли у хвоста – наверное, опять на антресолях валялся, девушка не во все углы доставала тряпкой. Огромная морда оказалась прямо напротив ее лица. Лиза впервые посмотрела чудовищу в глаза – яркие, инопланетные, красивые до дрожи. Прищурившись, Тихон изучал ее лицо, поднес свой розовый нос к ее носу, понюхал, еле слышно фыркнул. А потом отверз пасть и выдал:
– Мыр.
– Чеши, – перевел Павел. – Ему всегда мало.
– А… как чесать?
– У тебя котов никогда не было? – удивился Соболев. Лиза помотала головой. – Вот ты неофит! Аккуратно пальцами под нижней челюстью. Он тебе сам подставит то место, которое ему хочется почесать. Конечно, он и сам лапой может, но кошкам нравится, когда люди это делают. Это наш ритуал общения.
«Это как бомбу отключать», – подумала Лиза, с опаской прикасаясь к коту. Главное – правильный проводок дернуть, иначе взлетишь на воздух… Девушка едва дышала, настолько было страшно.
Она помнила кота из детства, облезлого и злого. Тихон ничем на него не походил, кроме того, что он тоже – кот и тоже – здоровущий, как слон. Но вроде не агрессивный. Паша говорил, что у Тихона оказался на редкость миролюбивый характер, однако Лиза до сих пор все эти речи пропускала мимо ушей. Коты не могут быть миролюбивыми, так просто утверждают их влюбленные хозяева, чтобы распространить заразу котолюбия по всему земному шару. На самом деле коты – инопланетные монстры, готовые подчинить себе человечество…
– Чеши уже, – подбодрил Лизу Соболев.
Шея у кота была мяконькая, и он еще морду поднял, чтобы двуногой рабыне было удобнее ублажать его величество Тихона. Когда Лиза прикоснулась к нужному месту, кот аж выгнулся, затрепетал, а потом с размаху боднул Лизину ладонь башкой, и девушка едва задавила в себе порыв отшвырнуть монстра, вскочить и выбежать из квартиры.
«Это просто смешно, – сказал мудрый внутренний голос. – Я понимаю, ты боишься, ты почти всю жизнь боялась и еще долго будешь дрожать. Но так дальше жить нельзя. Будем преодолевать или сдадимся в самом начале?»
«Будем», – решила Лиза.
– Ты ему нравишься, – сказал Павел, наблюдая за ней. – Тихон вообще разборчивый. К родителям он не подходит, не нападает, но держит нейтралитет, а к нормальным людям сразу идет на руки.
– То есть я – нормальный человек? – нервно усмехнулась Лиза.
– Ну вот… Как видишь.
Тихона удовлетворили почесывания, и он разлегся у Лизы на коленях. Кот свисал с двух сторон подушки, но его это ничуть не смущало.
– А расскажи мне еще про него, – попросила Лиза. – Как ты к нему привыкал, как он дома адаптировался. Ведь так необычно – глухой кот!
История с дедком-наладчиком прекрасна, подписчики будут плакать от восторга. Но Лизе требовалось больше информации, чтобы хватило на целую серию постов. Какое счастье, что Павел готов говорить о своем любимце часами! А о работающем диктофоне он и не узнает. Зато Лиза потом ничего не забудет.
Тихон лежал, потягивался и балдел.
«Ничего, – мысленно пообещала ему Лиза, – мы из тебя еще сделаем мировую знаменитость!»
Глава 7
Три года назад, когда Лизина жизнь совсем и необратимо изменилась, остро встал вопрос, чем зарабатывать на жизнь.
Лиза тогда жила словно по инерции, однако мозг – вот странно! – не отключился. Может, это была защитная реакция такая, а может, Лиза просто не пасовала перед кризисными ситуациями, неизвестно. Однако голова у нее работала, и работала жестко, отсеивая непригодные варианты и сосредотачиваясь на тех, что могли принести выгоду.
Их с родителями старая квартира располагалась в доме внутри Садового кольца – исторический центр Москвы, облагороженные, но все равно дышащие туманом прошлого улицы, интересные соседи и статус «старого» москвича. Лиза ходила в школу неподалеку – довольно престижную, куда свозили детей из богатых семей. Обычно эти семьи жили в частных домах за городом, однако учиться в гимназии в центре считалось почетным. Да и знания в школе давали отличные. Подружки завидовали Лизе, что она живет прямо тут, неподалеку, и охотно стайкой прибегали к ней в гости после уроков. Лизина мама всегда пекла пироги на всю ораву – с мясом, творогом и вареньем. Как хорошо было есть эти пироги, запивать холодным молоком из стакана и болтать с подружками!
Потом их пути разошлись. Богатые родители пристроили чад в МГИМО и прочие престижные места, а у Лизиных предков таких знакомств не имелось, но и для нее место под солнцем нашлось. Лиза отучилась на психолога, правда получала образование скорее для того, чтобы «корочка» имелась, – почему-то старшему поколению эти «корочки» были жизненно важны. Учиться было легко, особых знаний от студентов не требовали, и Лиза лениво решала, как будет жить после окончания института. То, что психологом работать не станет, она понимала. А вот куда пойти? Любое секретарское место годилось, нужно только добавить к своему образованию курсы делопроизводства, да и всё. Лизе с внеш