Обставлена квартира была очень даже ничего. В гостиной находились двуспальная кровать, тумбочка, вещевой комод и небольшой диван. Имелся и телевизор, который хоть и был, мягко говоря, не первой свежести – массивный, ламповый, с большим выступом сзади, – но свои двадцать шесть каналов показывал исправно.
В чуланчике-гримёрке тоже было немало различной мебели. Каким-то непостижимым образом там умещались детский раскладной диван, ещё один комод – правда, совсем уже старый – и такое же старое трюмо с кучей выдвижных ящиков.
– Не, в целом неплохо на первое-то время, – подытожила Лида, разглядывая давно не белёный потолок. – Прибраться, кое-что прикупить по мелочи, ремонт небольшой замутить – и вообще нормально будет. Главное, что райончик удачный.
Тут она была права. Пятиэтажка располагалась на улице Постышева, недалеко от Гамарника и Ленина – то есть, действительно, в самом центре города. До работы можно было добраться за десять минут на автобусе или за полчаса пешком, прогулявшись через «Платинум Арену».
Ещё раз окинув новое Светино жилище придирчивым взглядом, Лида кивнула и решительно сказала:
– Всё, я погнала! Мне ещё собраться надо успеть.
– Хорошо, – вздохнула Света. Ей очень хотелось, чтобы Лида побыла с ней ещё немного, помогая обвыкнуться в незнакомой квартире. Но та заранее предупредила, что на эту субботу у неё было намечено много важных дел.
Девушки вместе прошли в прихожую.
– Всё, не скучайте тут, – деловито проговорила Лида, надевая кроссовки. И озорно подмигнула выглянувшему из-за угла Федоту: – Бывай, котяра!
Она уже взялась за поворотную ручку замка, как вдруг услышала тихое:
– Подожди…
Лида обернулась.
Явно собираясь что-то сказать, Света стояла и, опустив голову, теребила собственные пальцы.
– Спасибо тебе большое… – негромко начала она, поднимая заблестевшие глаза.
– Да ладно тебе, – смутившись, перебила её Лида.
– Нет, не ладно. Ты не представляешь, как ты меня выручила, – продолжала Света. – Если бы не ты, я не знаю, что бы я делала. В общем, я тебе очень благодарна. Спасибо ещё раз.
Какое-то время Лида удивлённо молчала. Эту робкую, застенчивую девочку она знала почти всю свою жизнь и успела привыкнуть к тому, что проявления признательности с её стороны обычно сводились к едва слышному «спасибо» с жарко покрасневшим лицом и опущенным взглядом. Но чтобы поблагодарить так, как Света сделала это сейчас, – для этого нужно было и в самом деле стать немного другим человеком.
От природы наблюдательная Лидия Гордиенко уже не раз подмечала, как сильно изменилась её молчаливая приятельница за эти пару-тройку недель. Теперь в ней отчётливо проскальзывало что-то такое, из-за чего она стала казаться намного более взрослой и зрелой. Будто всё случившееся враз стесало с неё последние остатки девичьей наивности, доверчивости и простодушия.
– Пожалуйста, – спокойно ответила Лида. – Хотя не скажу, что сделала для тебя что-то прям запредельное. Ну пожила ты у нас со своим Федькой пару недель, подумаешь… – Тут она улыбнулась и произнесла своим всегдашним смешливым тоном: – Ладно, Светок, всё хорошо, что хорошо кончается. Если что – должна будешь!
Приобняв подругу, она вышла за дверь и легко побежала вниз по лестнице. А Света, закрывшись за ней, так и осталась стоять у порога, задумчиво глядя в пол.
– Мя-я-я-у! – раздалось из глубины квартиры.
Света повернулась и увидела Федота, который сосредоточенно смотрел на неё, сидя у входа в гостиную.
– Да, ты прав, – сказала девушка, вытирая уголки глаз. – Нечего время терять. Дел у нас с тобой ещё выше крыши.
– Ну что же, – Юлия Борисовна неторопливо вынула из ушей дужки стетоскопа. – Всё намного, намного лучше!
Света, жутко переживавшая в течение всего осмотра, чуть не захлопала от радости в ладоши. Когда они с Федотом были на приёме в прошлое воскресенье, доктор объявила, что котёнок пошёл на поправку. Но Света всё равно волновалась: мало ли что. Однако, судя по тому, насколько благодушной Юлия Борисовна выглядела сегодня, двухнедельное лечение и впрямь дало неплохие результаты.
– Давайте-ка его сюда, – велела ветеринар, включая электронные весы.
Растерянно застыв на необычной, слегка вогнутой поверхности, Федот опасливо смотрел то на хозяйку, то на одетую в белый халат женщину, непрестанно проделывавшую с ним всякие не слишком приятные штуки. Тем не менее попыток к бегству он больше не предпринимал: самое страшное – градусник – было уже позади.
– Три и три, – с довольным видом проговорила врач. – Хороший вес для его возраста. Расскажите-ка мне, кстати, про ваше питание, а то в прошлый раз не спросила. Всякие вредности ему больше не даёте?
– Нет, теперь едим только то, что вы разрешили.
– Хорошо. Ушки не пригибает?
– Нет, перестал.
– А как стул?
– Стул отличный!
Действительно, через некоторое время после изменения Федотовой диеты Света стала выбирать из лотка твёрдые, оформленные колбаски.
– Молодцы! – похвалила Юлия Борисовна. – И мы уже совсем не щуримся, да? – Она наклонилась и упёрлась ладонями в колени, так, чтобы её глаза оказались вровень с глазами котёнка. – А вы знаете, что его бабушка, похоже, с сиамцем согрешила?
«А это она как узнала?» – мысленно изумилась Света.
– У него небольшое сходящееся косоглазие, прямо как у сиамцев, – словно услышав её немой вопрос, пояснила ветеринар. – Да и в облике что-то есть. Поэтому даже когда он вырастет, мордашка у него будет милая-премилая. Да, мой хороший?
Она погладила котёнка по голове, потом выпрямилась и неторопливо зашагала к столу.
– Но характер у сиамцев непростой, – добавила она. – Так что учтите, если он себе от деда что-то взял, то может норов показывать. Зато сиамцы преданные. К хозяевам очень привязываются, даже защищают их.
Опустившись в кресло, Юлия Борисовна снова посмотрела на Федота, и на её губах застыла рассеянная, мечтательная улыбка.
– Ладно, в общем, так… – спохватилась она, надевая очки. – Не моемся, сквозняков не допускаем, питаемся правильно, порошок для микрофлоры ещё на неделю продлеваем. А если что заметите: кашель, чихание, сопли или какую-то странную вялость – немедленно привозите!
Пока администратор отсчитывала пакетики с пробиотиком, а затем возилась с банковской картой и терминалом, Света, опёршись на стойку, рассматривала заставленные товарами полки. И вдруг…
– Подскажите, а это для кошек? – спросила она, указывая на плюшевый домик тёмно-песочного цвета. Вход в него был обрамлён неким подобием рыжей гривы, а из верхней части торчали два уха, по форме напоминавшие львиные.
Блондинка обернулась и кивнула:
– Да, для кошек.
Ну да, логично. Лев – тоже ведь кошка, просто крупная. Света задумалась: раз у неё теперь есть своя квартира, почему бы не сделать так, чтобы и у Федота был собственный угол?
– А его можно будет сложить, чтобы он в рюкзак влез? – уточнила она. Цена её не смутила.
– Да, можно, – ответила администратор. – Он мягкий, легко сминается.
Вообще, Света умела обращаться с деньгами и никогда ими не сорила – в отличие от той же Лиды, которая, повинуясь минутной прихоти, могла запросто спустить приличную сумму на совершенно ненужную ерунду. Нет, в крайности Света, конечно, не впадала: доскональным сравнением цен во всех магазинах города она не занималась и очередную распродажу лихорадочно не выискивала. И всё же, перед тем как купить сколько-нибудь дорогую вещь, она своё решение тщательно обдумывала. Но только не сейчас: на Федота она могла потратить сколько угодно денег, причём не сходя с места.
– Хорошо, – уверенно сказала она. – Беру!
Пока она возилась с домиком, его счастливого обладателя (впрочем, о своём счастье ещё не подозревающего) пришлось на время отдать в чужие руки.
– Какой ты хорошенький! – приговаривала администратор, придерживая испуганного малыша. – Какой ты милашка!
После того как Федотова «недвижимость» была наконец упакована в рюкзак, Света взяла котёнка обратно и спрятала его у себя за пазухой.
– Ну что, красавец ты мой, – с усмешкой проговорила она, отходя от регистратуры, – скольких женщин ты сегодня ещё очаруешь? Может, хватит?
Оказалось – нет, не хватит. Когда таксист уже довёз Свету до дома, и она, выйдя из машины, остановилась у подъезда, пытаясь достать из кармана ключи…
– Какой прелестный кот!
Света подняла голову и увидела перед собой женщину, легко выпорхнувшую из подъездной двери.
– А глаза-то у нас какие! – с театральной напыщенностью произнесла незнакомка, уставившись на Федота.
Какое-то время они внимательно друг друга рассматривали: женщина – умилённо улыбаясь, а котёнок – вытягивая шею и старательно работая носиком.
Вышедшая на крыльцо особа выглядела довольно необычно. С виду ей было хорошо за сорок, но при этом она была прямо-таки по-девичьи стройна и подтянута. Длинные, чёрные как смоль волосы были заплетены в тугую косу, лицо было худым и немного смуглым, а глаза скрывались под большими, наполовину затемнёнными очками. Женщина была одета в свободную тёмно-зелёную юбку, спускавшуюся до самых щиколоток, и в старомодную кожаную куртку, из-под воротника которой выглядывал цветастый шейный платок. В левой руке она держала кошачью переноску – Света видела такие в зоомагазине и в ветклинике, – но кто находился внутри, было не разглядеть. То есть, скорее всего, это была какая-нибудь рьяная любительница кошек – в чём, надо полагать, и заключалась причина её неуёмного интереса к Федоту.
– Вы, наверное, дочь Владимира Алексеевича? – вдруг спросила она у Светы.
– Да… – озадаченно ответила та, пытаясь сообразить, откуда эта впервые встреченная ею дама может располагать подобного рода сведениями.
– Меня зовут Ирина Глебовна, – проговорила женщина низким, звучным голосом. – Я живу на втором этаже, прямо под вами.
– Понятно, – пробормотала Света, смекнув, что благодаря местному сарафанному радио её соседке вполне могло быть известно и о владельце квартиры, и о прежних жильцах, и о заселении новой постоялицы.