Света отметила про себя, насколько сильно он изменился за последнее время. Быстро уходили детские неуклюжесть и дурашливость, а вместо них всё отчётливее проявлялись зрелая красота и грация прирождённого охотника. Горделивая осанка, изящные движения, уверенный взгляд… Да, Лида в своё время оказалась совершенно права: из Федота и в самом деле вырастал самый настоящий раскрасавец-кот.
Перекатившись на бок, Света уселась на коврике и мельком глянула в ростовое зеркало, висевшее на стене между прихожей и кухней. Почему-то в этот раз она не просто скользнула глазами по своему отражению, а задержалась на нём. И, повинуясь странному, внезапно возникшему побуждению, встала на ноги и подошла к зеркалу поближе.
Н-да. То же округлое веснушчатое лицо. Те же жёсткие, непонятного цвета волосы. Те же светлые, кажущиеся тускло-бесцветными глаза… Не вполне понимая, зачем она это делает, Света сняла свой спортивный топ и небрежно швырнула его на пол. За топом последовали лосины и носки. Наконец, она стянула трусики, оставшись совсем нагишом.
…Тот же махонький рост. Те же отнюдь не длинные ноги. Та же скромных размеров грудь, ставшая, кажется, ещё меньше с момента начала тренировок в «Дикой кошке». Света рассматривала себя долго, сосредоточенно… и вдруг всхлипнула – отрывисто, сдавленно, беспомощно.
Разумеется, она не открыла для себя ничего нового: в зеркале было всё то же самое, что и раньше. Просто в будничной суете она, как и, должно быть, большинство людей, подмечала свои недостатки мимолётно, вскользь, нарочно уберегая их от собственного же пристального внимания. Зато сейчас что-то неудержимо заставляло её всматриваться в свои многочисленные изъяны и впервые в жизни дотошно их изучать.
Напряжённое созерцание своего несовершенства причиняло ей острую, мучительную боль. Но ещё тягостнее было осознание в высшей степени несправедливой, но вместе с тем абсолютно непреложной истины: одним безжалостная природа даёт всё, а другим – почти ничего. Кто-то с самого детства ловит на себе восхищённые взгляды, а кто-то всю жизнь остаётся… да, именно – жалкой серой мышью. И что ни делай, в чём себя ни убеждай, как ни пытайся восполнить это чем-то другим – самого главного это всё равно не изменит. Может, поэтому Света и не испытывала торжествующего упоения после первой в её жизни настоящей победы? Может, она вообще ничему и никогда не сможет искренне порадоваться, зная, что она такая, какая есть?
Света заплакала. Но, будто пытаясь дойти до какого-то неизвестного ей предела отчаяния, она не позволяла себе отвести взгляд от ненавистного отражения. Она не вытирала слёзы, не закрывала лицо ладонями, вместо этого лишь ещё крепче сжимая кулаки. Но в конце концов, когда пытка сделалась совсем нестерпимой, она с силой зажмурилась и, отрывисто вздрагивая, опустила голову.
– Мау… – услышала она где-то подле себя. А мгновением позже ощутила, как что-то мягкое коснулось её голых ног. Она открыла глаза и увидела ластящегося к ней Федота.
– Мау! – снова мяукнул молодой кот, озадаченно глядя на хозяйку.
Света улыбнулась и небрежно отёрла ладонью щёки.
– Феденька… – ласково произнесла она. – Не обращай внимания. Это так, пустяки…
Она шмыгнула носом и снова посмотрела в зеркало. Неистовое омерзение, до которого неожиданно разрослась привычно-тихая неприязнь к самой себе, схлынуло. Жгучее душевное страдание тоже иссякло – похоже, вышло со слезами. И сейчас Света могла разглядеть себя куда более хладнокровно и внимательно.
…А она действительно прилично схуднула. На постройневших ногах начали прорисовываться линии мышц. Ягодицы оформились и «подпрыгнули». Живот стал более плоским. Спина заметно выпрямилась. А талия… Оказывается, у Светы снова была талия. Пусть не такая, как раньше, – но всё же.
Нахмурившись, девушка подошла к комоду и достала из выдвижного ящика сантиметр. Вообще, это нужно было делать натощак, но пара глотков воды – это, наверное, не так страшно.
– Да ладно… – недоверчиво пробормотала Света, глядя на риску, рядом с которой палец прижимал к коже обёрнутый в блестящую заклёпку конец светло-голубой ленты.
Она ведь так и не замерялась – да и не взвешивалась – с тех пор, как только-только начала приводить себя в форму. И теперь, очевидно, память её слегка подводила. Света подошла к спортивной сумке, расстегнула боковой карман и достала свою уже изрядно потрёпанную «кошачью» тетрадь. Открыла нужную страницу, нашла записанную полтора месяца назад цифру…
– Ничего себе! – вслух изумилась она. – Минус шесть в талии!
Чуть подрагивающими от волнения руками она обмерила живот и бёдра: минус пять и минус три с половиной сантиметра. Света вернулась к зеркалу и оглядела всю себя вновь. На этот раз – с любопытством. Она расправила плечи, подняла подбородок. Стянула с наспех сделанного хвоста резинку, бросила её на кровать, растормошила пальцами волосы и тряхнула головой. Движение вышло неказистым, но Свету это лишь позабавило. Она отставила одну ногу и игриво подбоченилась. Удивительно, но даже в таком виде – нечёсаная, ненакрашенная и заплаканная – она больше не казалась себе отвратительной. И чего, спрашивается, ревмя ревела каких-то пару минут назад?
Света улыбнулась, показала себе язык… И тут же подумала о том, насколько глупо она сейчас выглядит, стоя нагишом перед зеркалом ни свет ни заря, сначала заливаясь горькими слезами, а чуть погодя – корча рожицы. Она непроизвольно огляделась по сторонам, словно испугавшись, что кто-нибудь мог её видеть. И тихо засмеялась, встретившись взглядом с Федотом, который сидел на диване рядом со своим домиком и следил за ней широко раскрытыми глазами.
– Фе-е-едя!.. – шутливо пристыдила его Света. – Как нехорошо за обнажёнными дамами подглядывать!
Она подошла к нему, взяла на руки и поцеловала в мордочку. А тот, в свою очередь, принюхался и осторожно лизнул её влажную щёку.
Почувствовав прикосновение тёплой шерсти, Света поёжилась: за окном как-никак стоял настоящий зимний мороз. Она опустила Федота на пол и торопливо оделась. Затем умылась, расчесалась и, прихватив с собой тетрадку и ручку, отправилась на кухню. Выпила стакан воды, села за стол и включила оставленный на нём с вечера ноутбук.
– Ма-а-а-у! – жалобно протянул Федот, обтираясь о её ноги.
– Ладно-ладно, сейчас покормлю, – проворчала Света, поднимаясь с табуретки. – Но потом чур не отвлекать!
…Она сидела и ждала. Ждала уже довольно долго, но в этот раз её ничуть, вот даже ни капельку не раздражало то, что Лида опаздывала. Поскольку, коротая время, Света нашла себе весьма интересное занятие: она пристально разглядывала посетителей наполовину заполненного кафе. А точнее – посетительниц.
Вот молодая деваха в мятом, скатавшемся свитере, из-под растянутого ворота которого выглядывает розовая лямка лифчика. Низко нагнувшись над тарелкой и выставив из-под стола распрямлённые ноги в разношенных джинсах и грязноватых ботинках, юная мадмуазель аппетитно лопает какой-то сэндвич, давясь и набивая полные щёки. Любопытно, как она будет смотреться, если на неё надеть что-нибудь по фигуре – пусть даже серенькое, скучноватое платье? Ну и чуть более элегантную обувь. Может, в таком виде она больше не будет сутулиться и перестанет есть, как хомяк?
Или вот, вроде бы стройная, симпатичная девушка. Но при этом – вообще никакой косметики, сероватый цвет лица и давно не мытые, засаленные волосы, лежащие на плечах двумя неряшливыми, свалявшимися прядями. Скорее всего, её внешний вид не менялся лет этак двадцать с лишним, то есть – со времён детского сада. Хотя нет, в детском саду, надо полагать, было значительно лучше, потому что ей наверняка заплетали косички. И ведь насколько всё могло измениться, если бы она просто вымыла голову, причесалась и слегка подкрасила ресницы и губы…
– Здоро́во-Чернова! Ты чё зависла?
Света с некоторым опозданием обернулась на достигший её слуха голос.
– Привет-привет… – задумчиво проговорила она.
…А вот и Лида. Которая, как всегда, когда выходит в свет, выглядит просто восхитительно. Вот она легко скидывает свой изящный полушубок, под которым обнаруживается скромный, казалось бы, но вместе с тем идеально сидящий по фигуре серый пуловер с укороченными рукавами. Чёрные в обтяжку брюки, заправленные в красивые узкие сапоги на высоком каблуке. Свежие, ухоженные волосы, радующие глаз воздушно-рыжими завитушками…
– Ты чего так смотришь? – подозрительно спросила Лида и на всякий случай пощупала руками воздух над головой. – Что у меня там? Нимб засветился?
– Скорее уж рожки пробиваются, – хмыкнула Света.
– Я тоже рада тебя видеть! – желчно улыбнулась ей в ответ Лида, присаживаясь за стол. Она взялась было за меню, но тут же нетерпеливо отложила его в сторону: – Ну, вещай! Что у тебя такого грандиозного произошло?
– У меня произошло что-то очень-очень хорошее! – таинственным голосом объявила Света.
– Да давай ты уже!..
– В общем… я устроилась на новую работу.
– Ух ты! И что за работа?
– Компьютерщиком. В компании, которая всякие крупные организации обслуживает.
Лида усмехнулась:
– Что, сбылась мечта идиота, да? Теперь будешь с этими своими ботанами очкастыми не по форумам шариться, а в одном кабинете сидеть?
Света насупилась, изображая обиду:
– Да ну тебя! У меня, вообще-то, праздник, а ты тут…
– Ладно-ладно! – примирительно махнула рукой Лида. – Главное, чтобы тебе нравилось. И чтобы через месяц ты не захныкала, что всё опять не так.
– Нет, всё будет хорошо! – уверенно заявила Света. – Я прямо чувствую.
– А, ну если чувствуешь, тогда конечно! Тогда все вопросы сразу снимаются, – вновь съехидничала Лида. – Ладно, раз праздник, давай отмечать. Тем более – пятница, да и машинка у меня сегодня в сервисе… – Она снова придвинула к себе меню. – Так, что тут у нас? Блин, я такая голодная! По пицце возьмём?
– Нет-нет-нет! – запротестовала виновница торжества. – Ты себе бери, а я так, салатик.