ми руками и тростью против лазерных ружей. Восхищаюсь собственным героизмом.
Я точно знаю, что, когда совершались эти подвиги, тетушка по большей части была без сознания и лежала на спине: если она что-то видела, то лишь потолок лунобуса. Однако, похоже, она верила в то, что говорила. Вот тебе и свидетельства очевидцев.
(Нет, я вовсе не жалуюсь!)
Затем тетушка рассказала, как Гвен вела машину. Я сам не заметил, как задрал штанину, обнажив протез. Раньше я никогда такого не делал, но на этот раз решил продемонстрировать, почему не мог пользоваться им, находясь в стандартном скафандре, а значит не мог управлять луноходом.
Когда тетушка закончила свое цветистое повествование, Гвен покорила аудиторию — с помощью фотографий.
Слушайте внимательно. Гвен расстреляла все свои боеприпасы, шесть патронов, а затем, как всегда аккуратно, убрала «мияко» обратно в сумочку, достала «Мини-Гельвецию» и отсняла два кадра.
Камеру она слегка наклонила, поскольку на снимках были видны не только бандитские луноходы, но также трое мертвецов и один бандит, оставшийся на ногах. На другом фото Гвен запечатлела четыре тела и отъезжающий суперпончик.
Пожалуй, я не сумел бы восстановить точную хронологию событий, но с того момента, когда у Гвен закончились патроны, до того, как гигантское колесо покатилось прочь, прошло не меньше четырех секунд. Для съемки одного кадра быстродействующей камерой требуется примерно столько же времени, сколько для выстрела из полуавтоматического пистолета.
Отсюда возникает вопрос: что Гвен делала в оставшиеся две секунды? Потратила их впустую?
15
Предменструальный синдром: перед началом месячных женщины ведут себя так же, как мужчины — все время.
Мы не стали бежать сломя голову, но все же постарались как можно быстрее убраться оттуда. Тетушка наголову разбила мистера Мао, заставив его признать меня героем, а не преступником, — но любви ко мне у него не прибавилось, это уж точно.
Майор Бозелл даже не пытался делать вид, что я ему симпатичен. «Отступничество» капитана Марси привело майора в ярость, а снимки Гвен с бандитами, сделанные там, где их не могло быть, разбили его сердце. Затем босс нанес ему самый жестокий удар, приказав собрать людей и найти бандитов во что бы то ни стало, причем немедленно.
— Если не сумеете, майор, я найду того, кто сумеет. Это ведь была ваша идея насчет стокилометровой границы. Теперь отвечайте за свое бахвальство.
Не стоило ему поступать так с Бозеллом в присутствии посторонних — особенно в моем присутствии. Знаю по собственному профессиональному опыту — в обеих ролях.
Вероятно, Гвен подала тетушке сигнал. Так или иначе, тетя Лилибет сказала Мао, что ей пора.
— Моя медсестричка станет ругаться, если я задержусь, а я не хочу, чтобы она сильно меня ругала. Мэйлин Успенская — знаешь ее, Джефферсон? Она знакома с твоей матушкой.
Те же двое полицейских выкатили тетушку через ряд кабинетов в общественный коридор — вернее, на площадь, поскольку городская администрация выходит фасадом на площадь Революции. Там тетушка попрощалась с нами, и полицейские покатили ее в сторону больницы имени Вайоминг Нотт, которая находится севернее и на два уровня ниже. Вряд ли они рассчитывали, что им придется это делать — я точно знаю, что Гвен завербовала этих двоих прямо в офисе председателя, — но тетушка предполагала, что они доставят ее в больницу, как оно и случилось.
— Нет, милая Гвен, тебе незачем идти с ними — эти любезные джентльмены знают, где больница.
(Перед дамой придерживают дверь, поскольку она ожидает, что перед ней придержат дверь. И Гвен, и тетя Лилибет отлично усвоили этот принцип.)
Напротив городской администрации висел большой транспарант:
СВОБОДНАЯ ЛУНА!
4 июля 2076 — 2188
Что, уже День независимости? Я посчитал в уме. Да, мы с Гвен поженились первого числа — значит, сегодня четвертое июля. Хороший знак!
На скамейке, окружавшей фонтан в центре площади Революции, нас ждала Ся.
Я предполагал, что Гвен придет, но появление Ся стало для меня сюрпризом. Беседуя с ней за завтраком, я попросил ее попытаться найти Гвен и передать ей, куда я пошел и зачем. «Ся, мне не нравится, когда копы вызывают меня на допрос, особенно в чужом городе, где я не разбираюсь в политической обстановке. Если меня, деликатно выражаясь, „задержат“, хочется, чтобы жена знала, где меня искать».
Я не давал советов Гвен на этот случай. Как я выяснил всего за три дня совместной жизни, никакие мои советы не могли сравниться с тем, что она придумывала сама, — выйти за Гвен оказалось весьма разумным поступком!
Я порадовался, что Ся ждет нас, но удивился при виде того, что она принесла.
— Кто-то снял номер для новобрачных? — спросил я. На скамейке рядом с Ся я увидел чемоданчик Гвен, пакет с париком, сахарный клен-бонсай и еще один пакет, незнакомый мне — но все объясняла обертка от «Сирс Монтгомери». — Могу поспорить, моя зубная щетка так и болтается в кабинке.
— И сколько бы ты поставил? — улыбнулась Ся. — Ты бы проиграл. Ричард, я буду скучать по вам обоим. Может, навещу вас в Луна-Сити.
— Обязательно! — сказала Гвен.
— Согласен, — ответил я, — если мы действительно переезжаем в Луна-Сити. Это правда?
— Прямо сейчас, — кивнула Гвен.
— Билл, ты об этом знал?
— Нет, сенатор. Но она велела мне бегом мчаться в «Сирс» и отдать мой скафандр. Так что я готов.
— Ричард, — серьезно сказала Гвен, — тебе небезопасно здесь оставаться.
— В точку, — сказал голос за моей спиной (и я в очередной раз убедился, что секретные вопросы не стоит обсуждать в общественных местах). — Чем скорее вы отсюда уберетесь, тем лучше. Привет, Ся. Ты общаешься с этими опасными субъектами?
— Привет, Чой-Му. Спасибо за прошлый раз.
Я удивленно моргнул:
— Капитан Марси! Очень рад. Хочу вас поблагодарить!
— Меня не за что благодарить, Капитан Полночь — или «сенатор»?
— Ну… на самом деле «доктор». Или «мистер». Но для тебя — просто Ричард. Ты спас мою шкуру.
— А я — Чой-Му, Ричард. Но я вовсе не спас твою шкуру. И пришел, чтобы сказать об этом. Тебе может показаться, будто ты выиграл, но это не так. Ты проиграл. Из-за тебя председатель потерял лицо — потеряли они оба. Теперь ты — ходячая бомба с часовым механизмом и в любой момент можешь стать жертвой несчастного случая. — Он нахмурился. — Мне это тоже не сулит ничего хорошего, ведь я присутствовал при том, как они потеряли лицо… после того, как совершил ошибку, «принеся дурные новости королю». Понимаешь?
— Боюсь, что да.
— Чой-Му, — спросила Ся, — Номер Первый вправду потерял лицо?
— Вправду, милая. И виной тому — тетушка Лилибет Вашингтон. Но ее он, конечно, не тронет. Гнев обрушится на капитана… на Ричарда. Я так думаю.
Ся встала.
— Гвен, идем прямо на станцию. Нельзя терять ни секунды! Ах, черт! Я так хотела, чтобы ты задержалась на пару дней.
Двадцать минут спустя мы уже были на станции «Южная», собираясь отправиться по баллистическому туннелю в Луна-Сити. Нам удалось забронировать места в ближайшей капсуле до Луна-Сити, и это определило нашу дальнейшую судьбу: Чой-Му и Ся поехали провожать нас, и пока мы добирались до станции на подземке, они убедили меня — точнее, Гвен, — что нам следует покинуть город на первом же транспортном средстве, куда бы оно ни направлялось. От станции тянулись также обычные (не баллистические) туннели до Платона, Тихо-Нижнего и Нового Ленинграда, — придя на шесть минут раньше, мы оказались бы в поселении Платон, и многое в итоге изменилось бы.
А может, ничего не изменилось бы? Есть ли вообще Судьба, придающая форму нашей жизни? (У Гвен весьма изящные формы. И у Ся, если подумать, тоже.)
Мы едва успели попрощаться перед тем, как заняли свои места и застегнули ремни. Ся поцеловала нас всех, и я порадовался, что Гвен не позволила Чой-Му уйти без поцелуя. Как настоящий лунарь, он долго колебался, желая удостовериться, что леди действительно этого хочет, а затем с энтузиазмом вернул поцелуй. На моих глазах Ся поцеловала Билла, и тот ответил тем же, нисколько не колеблясь. Я решил, что забота Пигмалиона-Гвен об этой малообещающей Галатее начинает приносить плоды, но Биллу надо усвоить манеры лунарей, иначе он может лишиться нескольких зубов.
Мы пристегнулись, люк капсулы закрылся, и Билл снова прижал горшок с маленьким кленом к животу. Кресла покачнулись, компенсируя ускорение — одно g: слишком высокая перегрузка для лунарей, заполнявших остальную часть капсулы. После двух минут и пятидесяти одной секунды разгона мы набрали орбитальную скорость.
Странно это — чувствовать невесомость, находясь в туннеле. Зато весело!
Я впервые путешествовал по баллистическому туннелю. Он был построен еще до революции, но в те времена (как я читал) доходил только до Эндсвилла. Закончили его позже, но этот принцип передвижения не стали применять в прочих подлунных транспортных системах. Как я слышал, это экономически выгодно только на длинных трассах с большим пассажиропотоком, когда есть возможность прорыть туннель «напрямую» на протяжении всего пути. «Напрямую» — значит «в точном соответствии с баллистической кривой для орбитальной скорости».
Это единственный подземный «космический корабль» в истории. Он работает наподобие индукционных катапульт, перебрасывающих груз на «Эль-четыре», «Эль-пять» и на Терру. Однако станции отправления и прибытия, а также вся трасса находятся под поверхностью — по большей части в нескольких метрах, но кое-где под горами труба проходит и в трех километрах от поверхности.
Две минуты и пятьдесят одна секунда разгона при одном g, двенадцать минут и двадцать семь секунд в свободном падении, две минуты и пятьдесят одна секунда торможения при одном