— Знаете, что говорил по этому поводу Марк Твен?
— Наверное, нет.
— Если подобрать бродячую собаку, кормить ее и заботиться о ней, она тебя не укусит. В этом, по его мнению, состоит принципиальная разница между человеком и собакой. Я не вполне согласен с Твеном, но что-то в этом есть.
Я попросил его назвать сумму гонорара, заплатил не торгуясь и добавил немного на счастье.
Административный комплекс (иначе — Центр государственных учреждений, но это название употребляется только в официальных бумагах) находится на западе Луна-Сити, посреди моря Кризисов. Мы прибыли туда около полудня — туннель не был баллистическим, но поездка все равно оказалась недолгой. Через двадцать минут мы были на месте.
Полдень оказался не слишком удачным временем. Комплекс состоит из правительственных учреждений, и все они закрываются на часовой обеденный перерыв. Я решил, что неплохо бы пообедать и нам — завтрак остался в далеком прошлом. В туннелях комплекса имелось несколько столовых… но все места были заняты толстозадыми чиновниками или туристами в красных фесках. У «Ленивого Джо», «Мамочкиной закусочной» и «Антуана номер два» стояли очереди.
— Хейзел, я вижу впереди торговые автоматы. Может, сумею соблазнить тебя теплой кока-колой и холодным сэндвичем?
— Нет, не сумеешь. Рядом с автоматами есть общественный терминал. Позвоню кое-кому, пока ты ешь.
— Я не настолько голоден. Кому ты собралась звонить?
— Ся. И Ингрид. Хочу убедиться, что Гретхен добралась домой в целости и сохранности. Она могла угодить в засаду, как и мы. Надо было позвонить еще вчера.
— Только ради душевного спокойствия. Либо Гретхен вернулась еще позавчера вечером… либо уже поздно и ее нет в живых.
— Ричард!
— Ведь тебя тревожит именно это? Звони Ингрид.
Ответила сама Гретхен, которая тут же взвизгнула, увидев Гвен-Хейзел:
— Мама! Иди скорее сюда! Это госпожа Хардести!
Двадцать минут спустя мы закончили разговор, успев лишь сообщить, что остановились в «Раффлзе», а почту нужно отправлять на адрес ребе Эзры. Но дамы обожали бывать в гостях и обменялись заверениями о том, что вскоре нанесут друг другу визиты. Потом они обменялись поцелуями через терминал — бездарное употребление технологий, как мне кажется. И поцелуев.
Затем мы попробовали позвонить Ся… и на экране появился незнакомый мне мужчина, нисколько не походивший на ее дневного портье.
— Что вам нужно? — грубо спросил он.
— Я хотела бы поговорить с Ся, — ответила Хейзел.
— Ее нет. Отель закрыт по распоряжению санитарной службы.
— Не подскажете, где можно ее найти?
— Попробуйте связаться с начальником службы общественной безопасности.
Лицо исчезло с экрана. Хейзел с тревогой посмотрела на меня.
— Ричард, тут что-то не так. Отель Ся блистает чистотой, как и она сама.
— Отмечаю определенную закономерность, — мрачно сказал я. — Думаю, и ты тоже. Дай-ка я попробую.
Подойдя к терминалу, я нашел нужный номер и позвонил в главное полицейское управление Гонконга-Лунного. Ответила пожилая женщина-сержант.
— Gospazha, — обратился я к ней, — я разыскиваю гражданку по имени Дун Ся. Мне сказали…
— Да-да, я ее приняла, — ответила она. — Но час назад она вышла под залог. Ее здесь нет.
— Ах вот как. Спасибо, мэм. Не подскажете, где я могу ее найти?
— Не имею ни малейшего понятия.
— Спасибо. — Я отключился.
— О господи!
— Проказа, милая. Мы с тобой прокаженные, и каждый, кто прикасается к нам, подхватывает заразу. Черт…
— Ричард, вот простая истина: в моем детстве, когда здесь была исправительная колония с комендантом во главе, мы жили свободнее, чем теперь при самоуправлении.
— Может, ты преувеличиваешь, но подозреваю, что Ся согласилась бы с тобой. — Я задумчиво пожевал губами и нахмурился. — Знаешь, кто еще заразился от нас? Чой-Му.
— Думаешь?
— Семь к двум.
— Ставок делать не буду. Звони ему.
В списке он фигурировал как частный абонент, так что я позвонил ему домой и услышал в ответ сообщение без картинки: «Говорит Марси Чой-Му. Не могу сказать, когда буду дома, но скоро перезвоню, чтобы прослушать голосовую почту. Прошу оставить сообщение после сигнала». Звякнул гонг.
После пары секунд лихорадочных размышлений я ответил:
— Говорит Капитан Полночь. Мы остановились в старом «Раффлзе». Наша общая подруга нуждается в помощи. Позвони мне в «Раффлз». Если меня не будет, скажи, где и когда тебя можно найти.
После этого я отключился.
— Дорогой, ты же не дал ему номер ребе Эзры.
— Сэди, моя девочка, не дал специально, чтобы номер ребе не попал в руки Джефферсона Мао. Линию Чой-Му могут прослушивать. Мне нужно было дать ему какой-то номер для ответного звонка… но я не могу рисковать координатами ребе Эзры — они нужны нам для связи с отцом Шульцем. Ладно, красавица, теперь я собираюсь связаться с ЦУПом Гонконга-Лунного.
— Гонконг-Лунный, Центр управления полетами. Это служебный терминал, прошу быть кратким. — Я слышал только голос.
— Могу я поговорить с капитаном Марси?
— Его нет. Я его временно заменяю. Можете оставить сообщение, только быстро — через четыре минуты у меня прибывает корабль.
(Гм…)
— Это Капитан Полночь. Скажите ему, что я в старом «Раффлзе». Пусть позвонит мне.
— Не отключайтесь! Капитан Полночь?
— Да, он знает.
— Я тоже. Он пошел в мэрию, чтобы внести залог, сами знаете за кого. Или не знаете?
— Ся?
— Вот именно! Мне пора вернуться к приборам, но я ему передам. Конец связи!
— И что дальше, Ричард?
— Скакать галопом во все стороны сразу.
— Я серьезно.
— Можешь предложить что-нибудь получше? Очередь в «Мамочкину закусочную» рассосалась, давай пообедаем.
— Обедать, когда наши друзья в опасности?
— Милая, даже если бы мы вернулись в Конгвиль и сунули головы прямо в пасть льва, то все равно не нашли бы их. Мы ничего не можем сделать, пока не позвонит Чой-Му, а это может случиться через пять минут или через пять часов. На войне я понял, что нельзя упускать шанс поесть, поспать и отлить, следующий может выпасть не скоро.
Рекомендую вишневый пирог с мороженым от «Мамочки». Хейзел заказала то же самое, но к тому времени, когда я гонялся с ложкой за последним кусочком, она просто сидела и ковыряла еду.
— Юная леди, — строго сказал я, — вы не встанете с места, пока не доедите все, что есть на тарелке.
— Ричард, я не могу.
— Не хотелось бы бить тебя на публике…
— Так не делай этого.
— Не буду. Просто не уйду отсюда, пока ты все не съешь, даже если мне придется провести ночь на этом стуле.
Высказавшись в непристойных выражениях относительно меня, Джефферсона Мао и вишневого пирога, Хейзел съела этот самый пирог. К тринадцати двадцати мы уже стояли у входа в компьютерный зал комплекса. Юноша у турникета продал нам два билета за две кроны и сорок центов, сообщил, что очередная экскурсия начнется через несколько минут, и впустил нас в зону ожидания, где стояли скамейки и игровые автоматы. Вместе с нами ждали десять или двенадцать туристов; большинство мужчин были в фесках.
Когда экскурсия наконец началась час спустя, желающих оказалось девятнадцать или двадцать человек. Нас, словно стадо овец, вел за собой гид в форме, а может, охранник — у него был полицейский жетон. Мы совершили долгое и нудное путешествие по огромному комплексу. Останавливаясь, гид произносил заученные наизусть речи — вероятно, заученные не слишком хорошо, поскольку я замечал в них ошибки, хотя и не могу назвать себя специалистом в области передачи данных. Но я не набрасывался на гида, а лишь пытался ему досадить, согласно указаниям, заранее выданным моей коллегой-заговорщицей.
Во время одной из остановок гид объяснил, что технический контроль децентрализован на всей Луне как географически, так и функционально — воздух, канализация, связь, пресная вода, транспорт и так далее. Но за ним наблюдают специалисты Центра, которых можно видеть: они сидят за пультами управления.
— Послушайте, мой друг, — прервал я его, — мне кажется, вы здесь новенький. В Британской энциклопедии ясно сказано, каким образом один гигантский компьютер управляет всем на Луне. Именно на него мы и пришли посмотреть, а не на затылки сотрудников низшего звена, сидящих за мониторами. Покажите же нам этот гигантский компьютер, Холмс Четвертый.
Профессиональная улыбка исчезла с лица гида, и он посмотрел на меня презрительно, так, как лунари обычно смотрят на землеедов.
— Вас ввели в заблуждение. Раньше было именно так, но вы опоздали лет на пятьдесят. Сегодня все модернизировано и децентрализовано.
— Молодой человек, вы опровергаете Британскую энциклопедию?
— Я говорю о том, что есть. А теперь идемте дальше, и…
— Что стало с тем гигантским компьютером, если его больше не используют? По вашим словам.
— Гм? Оглянитесь. Видите ту дверь? Он за ней.
— Так давайте взглянем на него! Собственно, именно за это я и платил.
— А больше вы ничего не хотите? Это историческая реликвия, символ нашей великой истории. Если хотите взглянуть, идите к ректору университета Галилео и предъявите свои документы и рекомендации. Правда, он, скорее всего, пошлет вас кое-куда. А теперь мы перейдем в следующую галерею…
Хейзел не пошла дальше, но я следовал ее инструкциям: показывал на что-нибудь пальцем и задавал дурацкие вопросы, как только у гида появлялась свободная минутка, чтобы оглядеться вокруг. Но когда мы сделали полный круг и вернулись в зону ожидания, Хейзел была уже там. Я молчал, пока мы не вышли из комплекса и не оказались в туннеле, на станции.
— Ну как? — спросил я, убедившись, что никто нас не услышит.
— Без проблем. Я уже вскрывала такие дверные замки. Спасибо, что отвлекал всех, пока я возилась с ним. Отлично сыграно, любовь моя!
— Ты нашла то, что искала?
— Думаю, да. Буду знать больше, когда папа Манни взглянет на мои фотографии. Там была просто большая пустая комната, забитая электронным старьем. Я сфотографировала его с двадцати разных углов, даже сделала стерео вручную. Способ не идеальный, но я уже применяла его.