Спилить серийные номера, слегка изменить сюжет, перекрасить кузов, тайком переправить через границу штата — и все, продано! Вот секрет литературного успеха. Редакторы все время уверяют, что ищут новые истории, но не берут их, зато покупают «стряпню по старым рецептам». Потому что платежеспособный клиент хочет, чтобы его развлекали, а не удивляли, наставляли или пугали.
Если бы людям действительно хотелось новизны, бейсбол умер бы два столетия назад… а он по-прежнему популярен. Может ли во время бейсбольного матча случиться что-нибудь такое, чего мы не видели уже сотни раз? Но людям нравится смотреть бейсбол — черт возьми, я и сам посмотрел бы сейчас бейсбольный матч с хот-догами и пивом.
— Хейзел, тебе нравится бейсбол?
— Я так и не смогла выяснить это. Когда появились лекарства от повышенной силы тяжести, я отправилась на шарик учиться на юриста, но ни разу не видела бейсбол, даже по ящику для идиотов. Я прилежно изучала право, и времени просто не оставалось. В то время меня звали Сэди Липшиц.
— Почему? Ты говорила, что тебе не нравилось это имя.
— Уверен, что хочешь знать? На вопрос «почему» всегда один ответ — «деньги».
— Что ж, когда решишь, что мне нужно об этом знать, я буду готов тебя выслушать.
— Ах ты негодяй! Это было сразу после того, как умер Слим Лемке Стоун, и… что это за грохот, черт побери?
— Автомобиль.
Я обернулся на шум. Начиная с две тысячи сто пятидесятого года или чуть раньше (первую такую штуку я увидел в тот год, когда завербовался в армию) для фермера из Айовы верхом роскоши было иметь и водить копию автомобиля, личного транспортного средства двадцатого века. Конечно, в ней не сгорали продукты переработки нефти — даже в Южно-Африканской Народной Республике существовали законы, запрещавшие отравлять воздух. Но со спрятанным внутри шипстоуном и звукозаписью шума так называемого двигателя внутреннего сгорания копия почти не отличалась от настоящего «автомобиля».
Это была самая роскошная из всех имитаций — «Жестянка Лиззи», легковой «Форд-Т» 1914 года. Машина выглядела так же горделиво, как королева Виктория, и чем-то ее напоминала. За рулем ее сидел дядя Джок… я так и подумал, как только услышал этот адский грохот.
— Возьми Пикселя и успокой его, — сказал я Хейзел. — Думаю, он никогда ничего подобного не слышал. И отойди на обочину — эти колымаги довольно непредсказуемы.
Мы по-прежнему шагали вдоль дороги. Имитация поравнялась с нами и остановилась.
— Эй, ребята, вас подвезти? — спросил дядя Джок. Вблизи грохот был просто чудовищным. Улыбнувшись, я ответил, произнося слова одними губами, чтобы их не было слышно сквозь шум:
— Восемьдесят семь лет назад шорьки пыряли по наве.
— Чего?
— Бильярд никогда не заменит секс и даже помидоры.
Дядя Джок протянул руку куда-то вниз и отключил звуковые эффекты.
— Спасибо, дядя, — кивнул я. — Шум пугал нашего котенка. Очень любезно с твоей стороны. Что ты там говорил? Я не расслышал тебя из-за шума мотора.
— Я спрашивал, не подвезти ли вас.
— Что ж, спасибо. Едешь в Гриннел?
— Я собирался отвезти вас обратно в дом. Почему вы сбежали?
— Сам знаешь почему. Тебя подговорил доктор Хьюберт, или Лазарус Лонг, или как его зовут на этой неделе? Если да, то зачем?
— Будь так любезен, сперва представь меня, племянничек. Прошу прощения, что не спешиваюсь, мадам, — слишком уж норовист мой конек.
— Джок Кэмпбелл, старый козел, ты еще смеешь притворяться, будто не знаешь меня? Да я из твоих яиц кастаньеты сделаю!
Впервые на моей памяти я увидел дядю по-настоящему потрясенным и ошеломленным.
— Мадам?
— У нас что, инверсия? — поспешно сказала Хейзел, увидев выражение его лица. — Прошу прощения. Я — майор Сэди Липшиц, Корпус времени, доктор правоведения, участвую в операции «Властелин». Мы с вами познакомились в Бундоке около десяти моих субъективных лет назад. Вы пригласили меня побывать у вас в гостях, что я и сделала — насколько помню, в две тысячи сто восемьдесят шестом. Ясно?
— Ясно. Явная инверсия. Майор, я действительно рад с вами познакомиться. Но еще больше рад узнать, что мы с вами встретимся снова. Жду с нетерпением.
— Могу заверить, что мы прекрасно провели время, — ответила Хейзел. — Я теперь замужем за твоим племянником… но ты все равно старый козел. Вылезай из своей игрушки и поцелуй меня, как ты умеешь.
Дядя поспешно выключил двигатель и выбрался из машины. Хейзел отдала мне Пикселя, что спасло ему жизнь.
— Нет, — проговорил старый козел какое-то время спустя, — мы точно не встречались. Такого я не забыл бы.
— Встречались, — ответила Хейзел. — Никогда этого не забуду. Господи, как же здорово снова видеть тебя, Джок. Ты совсем не изменился. Когда ты в последний раз проходил омоложение?
— Пять субъективных лет назад — достаточно, чтобы как следует промариноваться. Но я не позволил омолодить свое лицо. А ты когда?
— По субъективному времени — примерно тогда же. Срок еще не подошел, но мне требовалась косметика, поскольку я собиралась выйти замуж за твоего племянника и нужна была поддержка. Как выяснилось, напрасные хлопоты — оказалось, он тоже козел.
— Знаю. Дикки пришлось завербоваться, поскольку его обложили со всех сторон. — (Откровенная ложь!) — А ты уверена, что тебя зовут Сэди? Лазарус называл в качестве пароля другое имя.
— Я ношу то имя, которое пожелаю, как и Лазарус. Господи, как я рада, что прошлой ночью ШКВ переместили в твой дом! Поцелуй меня еще раз.
Дядя не заставил себя долго ждать. В конце концов, я мягко заметил:
— Народ, может, не стоит этим заниматься на дороге? Здесь округ Пауэшик, Айова, а не Бундок.
— Не суйся в чужие дела, племянник. Сэди, штаб переехал сюда не прошлой ночью: это случилось три года назад.
28
Большинство никогда не бывает право.
Мы поехали обратно к дому. Хейзел сидела спереди, с дядей Джоком, я — сзади, с Пикселем и пакетами. Из-за Пикселя «Форд-Т» двигался бесшумно, словно призрак. (Действительно ли призраки двигаются бесшумно? Откуда вообще берутся эти клише?) Ворота открылись на голос дяди Джока, смертоносная защита не сработала — если она существовала. Зная дядю Джока, я подозревал, что защита была, но не та, что значилась на табличке.
На веранде нас встретили тетя Тил и тетя Сисси. Дядя Джок прошел в дом, а тетушки в это время приветствовали вхождение моей жены в Семейство с гостеприимством сельских жителей. Затем я передал котенка Хейзел, и меня расцеловали так же горячо, как Хейзел — моего дядю, но теперь нас не сбивала с толку временнáя петля. Господи, как же хорошо оказаться дома! Несмотря на бурную — временами — юность, с этим старым домом были связаны самые счастливые воспоминания в моей жизни.
Тетя Сисси выглядела сегодня, в 2177 году, старше, чем я ее запомнил при последней встрече — кажется, в 2183-м? Может, именно поэтому тетя Тил всегда выглядела одинаково? Периодические путешествия в Бундок могли творить чудеса.
Что, если все трое — нет, четверо, включая тетю Белден, — несли пятидесятилетнюю службу, одним из преимуществ которой являлся доступ к Фонтану молодости?
Что, если дяде Джоку было лишь около тридцати в физиологическом смысле и он сохранял лицо, шею и руки старика только для поддержания маскировки? (Не твое дело, Ричард!)
— Где тетя Белден?
— Уехала на день в Де-Мойн, — ответила тетя Тил. — Вернется к ужину. Ричард, я думала, ты на Марсе.
Я сверился с календарем у себя в голове.
— Если подумать, так оно и есть.
Тетя Тил проницательно посмотрела на меня.
— Ты что, в петле? Зациклился?
— Хватит! — бросил вышедший на крыльцо дядя Джок. — Такие разговоры запрещены, и вы все это знаете, поскольку соблюдаете Кодекс.
— Я не подпадаю под действие Кодекса, — быстро сказал я. — Что бы это ни значило. Да, тетя Тил, я зациклился. Вернулся из две тысячи сто восемьдесят восьмого года.
Дядя Джок метнул в меня тот грозный взгляд, который пугал меня лет в десять или двенадцать.
— Ричард Колин, что это значит? Доктор Хьюберт дал мне понять, что тебе приказано доложить о прибытии в штаб Корпуса времени. Я только что заходил в дом и позвонил ему, что ты уже здесь. Никто не может попасть в штаб, если не принес присягу и не соблюдает Кодекс. А если все же попадет, то обратно уже не выйдет! Раньше ты говорил, что у тебя нет проблем, но теперь можешь больше не врать и рассказать мне обо всем. Если смогу — помогу; кровь родная — не водица, так что давай, я слушаю.
— У меня и в самом деле нет проблем, дядя, но доктор Хьюберт все время пытается их создать. Ты всерьез полагаешь, что если я окажусь в штабе Корпуса времени, то могу не выйти оттуда живым? Я не приносил присягу Корпусу времени и не соблюдаю его Кодекс. Если ты говоришь серьезно, мне не следует являться в штаб Корпуса времени. Тетя Тил, можно нам переночевать? Или это стеснит тебя? Или дядю Джока?
Даже не взглянув в сторону дяди Джока, тетя Тил ответила:
— Конечно, ты можешь остаться здесь, Ричард, со своей очаровательной женой, на ночь и дольше, сколько захотите. Приезжай сюда, когда хочешь. Это твой дом, и он всегда останется твоим домом.
Дядя лишь молча пожал плечами.
— Спасибо! Где мне бросить эти пакеты? В моей комнате? И еще: нужно где-то устроить этого злобного представителя семейства кошачьих. Не осталось ли у вас ящика с песком от последнего помета котят? Пиксель уже завтракал, но, думаю, он с удовольствием выпьет немного молочка.
Тетя Сисси шагнула вперед.
— Тил, я позабочусь о котенке. Какой симпатичный!
Она протянула руку, и Хейзел передала ей Пикселя.
— Ричард, — сказала тетя Тил, — мы поселили в твоей комнате гостя, мистера Дэвиса. Гм… сейчас июль, и северная комната на третьем этаже, наверное, подойдет для вас с Хейзел…
— Хейзел! — вмешался дядя Джок. — Вот пароль, который сообщил доктор Хьюберт. Майор Сэди, это одно из твоих имен?