Мурмяу выпустил когти. Вот он, капитан Снеж. Точнее, бывший капитан. Распушил свой огромный белый хвост, шевелит усами, оглаживает живот, считает себя очень важным. А на самом-то деле он всего лишь мстительный и злобный. И очень, очень плохой полицейский. Хотя какой он полицейский? Он преступник! Почему вообще его надо бояться? Да просто шлёпнуть ему со всей силы лапой по морде, связать и скорей бежать к Коржик! Сейчас они ему с Боксёром ка-а-ак…
– Боксёр! – Мурмяу позвал друга.
Какой-то Боксёр подозрительно тихий: даже не сказал Снежу пару ласковых. И вообще, собаки бойцовских пород ничего не боятся, а тут – тишина…
– Боксёр! – ещё раз крикнул Мурмяу.
Мурмяу покрутил головой в поисках напарника. Так вот же он! Лежит на площади, язык прямо на брусчатке, и… сладко посапывает!
Мурмяу подбежал, потряс Боксёра за лапы, дёрнул за уши и хвост. Бесполезно.
– Бок… сёр… – произнёс Мурмяу.
В этот момент задние лапы у него подкосились, спину пронзила чудовищная боль, а в глазах потемнело.
Мурмяу упал на брусчатку рядом с другом. Последнее, что он видел, – огромная лапа с когтями, лапа Снежа, которая опускается ему на голову.
Глава 13Большая сосиска
Мурмяу приоткрыл глаза: перед ними будто стояла пелена. Откуда-то издалека доносились голоса. В ушах звенело. Лапы были ватными. Наконец он стал различать неясные очертания.
В нос ударил незнакомый запах: пахло собакой. Незнакомой собакой.
– Добрый день, – послышалось над ухом. – Как вы себя чувствуете?
– Ужасно, – прохрипел Мурмяу и попробовал встряхнуться. Не вышло. Тело будто сковало.
– Понимаю, – повторил голос. – Я тоже.
Мурмяу моргнул. Темнота окончательно сдалась перед острым кошачьим зрением. Место, где оказался Мурмяу, было странным. Пол был покатым, а стены – очень высокими.
Слева сидел пёс. Висящие уши, серо-коричневое туловище, острая морда и очень короткие лапы.
– Вы Старки Такс? Шеф-повар? – спросил Мурмяу и снова дёрнулся. – Я – Пит Мурмяу, детектив полиции…
– Да, я Старки Такс, – кивнул пёс. – Не пугайтесь, детектив, мы привязаны.
– Где Боксёр? Я… я чувствую его запах… Боксёр! – Мурмяу покрутил головой.
– Ваш друг тут, не волнуйтесь. – Старки Такс попытался улыбнуться. – Он привязан с другой стороны. Вон его лапа. Но он ещё спит.
– Я знаю, где мы, – вдруг осенило Мурмяу. – Мы в скульптуре хот-дога. Внутри сосиски. Что с вами произошло, Старки?.. Вы помните, как вас похитили?
– Да, – вздохнул Старки. – Я был в отеле, готовил новый соус. Тут неожиданно в моём номере появился маленький чихуахуа. Я подумал: как он попал в номер, я же просил никого ко мне не пускать… Не в окно же влез!
– Именно в окно, – вздохнул Мурмяу. – По дереву. На спине у одного кота.
– Кота? – переспросил Такс. – Так вот, он попросил меня попробовать его сухарики, оценить… А мне стало так стыдно, что я его даже не помню! И я попробовал. Съел целую горсть. А потом… Я проснулся в одиночной тюремной камере. Где-то в подвале. Меня кормили только этими ужасными сухарями. Я всё время спал. Но вчера я не стал их есть и увидел огромного белого кота… Он договаривался с чихуахуа и другим котом, с коротким хвостом. Они заметили, что я не сплю. Меня, кажется, ударили. И вот, я оказался здесь. Внутри, как вы говорите, сосиски. Не понимаю, за что… Чем я провинился?
– Ничем, – вздохнул Мурмяу и попытался освободить левую лапу от верёвки. – Каждый из преступников хочет получить своё. Чих – отомстить, потому что его выгнали из кулинарной школы… Пиксибоб – чтобы все ели его сухарики… А Снеж хочет быть героем. Он нанял ваших похитителей и собирается устроить так, будто бы он вас нашёл. Но вы увидели их вместе, вот и оказались тут. И я тут… И Боксёр…
Такс еле слышно заплакал:
– Я ничего не хотел плохого…
– Кажется, я понимаю новый замысел Снежа, – произнёс Мурмяу. – У этих сухариков сонный эффект. На ярмарке будет много зверей, и, когда кто-то заснёт, Чих может попытаться его обокрасть. А Снеж в этот момент схватит Чиха за лапу…
– А мы? – Такс скосил заплаканные глаза на Мурмяу. – Мы что… Так и будем сидеть в этой сосиске с ракетой?
– С ракетой? – не понял Мурмяу. – С какой ракетой?
– Посмотрите наверх.
Мурмяу поднял голову и увидел сверху острый нос ракеты и чернильное пятнышко неба.
– Мы к ней привязаны, – грустно заметил Старки.
Под ложечкой у Мурмяу засосало: сразу вспомнился кот-изобретатель и его слова про «бабах» и фейерверк.
– На ярмарке ракета вылетит из сосиски. – Мурмяу снова подёргал лапой. – И… получается, мы вылетим… вместе с этой ракетой.
Такс молчал, испуганно моргая.
– Без паники, – заявил Мурмяу. – Ярмарка начнётся только утром… Сейчас ночь, так что у нас несколько часов в запасе, мы выберемся…
– Боюсь, сейчас вечер, – прошептал Такс. – И ярмарка идёт уже целый день… Вы долго были без сознания, детектив…
Мурмяу прислушался к гулу снаружи – там звучали голоса, играла музыка – и понял: Старки Такс прав.
– У меня что-то под лапой. – Такс попытался пошевелиться. – Кажется, часы…
– Таймер, – хрипнул Мурмяу, с ужасом посмотрев на меняющиеся числа: 15:20, 15:19. – Через пятнадцать минут нас подкинет в воздух. – Эй, кто-нибудь! Помогите! Помогите!
– Бесполезно, – покачал головой Такс. – Я уже кричал. Нас никто не слышит. Похоже, там слишком шумно.
– Ну уж нет, – зашипел Мурмяу. – Я просто так не сдамся!
Он попробовал высунуть лапы из-под плотной верёвки. Не получилось. Мурмяу принялся извиваться, стараясь подцепить верёвку зубами и хоть как-то её ослабить.
– Я пробовал выбраться, – вздохнул Такс, – но лапы слишком короткие… Может, у вас выйдет.
Мурмяу понял, что кое-где стёр кожу до крови, но всё не оставлял своих попыток. И вдруг показалось, что дышать стало будто бы легче. Верёвка ослабла.
Кот кое-как вытащил передние лапы, привстал, вытащил задние, сделал пару крошечных шагов. Бросился к Боксёру, потряс его, спящего, схватил и изо всех сил начал тянуть из-под верёвки. Боксёр только сладко похрапывал.
– Ну давай же! – кряхтел Мурмяу.
Наконец получилось. Боксёр шлёпнулся на пол, но… так и не проснулся.
– Такс, я сейчас. – Мурмяу бросился к шеф-повару и, распутав верёвку, помог ему освободить передние лапы.
– Это меня не спасёт, – обречённо прошептал Такс.
Оказалось, что его сдерживала не только верёвка. На задних лапах повара были надеты железные браслеты. Тяжёлая цепь уходила куда-то под основание ракеты. Мурмяу подёргал – не поддаётся.
– Я вскарабкаюсь по ракете наверх, вылезу и спасу нас, – проговорил Мурмяу и подпрыгнул. – У кота, который сделал этот дурацкий хот-дог, есть пульт с кнопкой «стоп».
Мурмяу начал карабкаться, но когти заскользили по гладкой ракете – это тебе не ствол дерева, – и он тут же свалился вниз. Попробовал залезть по стене – тоже не вышло. Слишком ровная поверхность. Ни единой зазубрины.
Таймер показывал десять оставшихся минут.
– Постарайтесь встать на задние лапы. Я подпрыгну, а вы ловите меня и подкидывайте вверх. Как будто мы гимнасты или эти… Танцоры с помпонами. Я кот, я отлично прыгаю.
– А я ужасно ловлю, – пробормотал Такс, но выставил передние лапы.
Мурмяу разбежался, прыгнул. Такс со всей силы подкинул его вверх. Кусочек неба был всё ближе, ближе. А потом всё дальше, дальше…
Мурмяу упал на спину.
Разозлившись, он прыгнул ещё раз и ещё – пока совсем не обессилел.
– Пять минут, – прошептал Такс. – Может, если бы я встал на четыре лапы, а на мою спину мопс – на задних лапах, у вас бы получилось подпрыгнуть…
– Боксёр! – заорал Мурмяу и потряс друга за плечи. – Да проснись ты уже!
– Он съел слишком много сухариков, – покачал головой Такс.
Тут Мурмяу показалось, что шум снаружи стал чуть громче.
– Сейчас моё выступление! А мне не дали распеться, – повторял недовольный, очень знакомый голос.
– Ханна! – обрадовался Мурмяу. Ему в голову пришла странная идея. Он подтащил Боксёра поближе к щёлке в стене. – Такс, зажмите уши! – Мурмяу отполз назад.
Ничего не понимающий Такс последовал его примеру.
Пару секунд ничего не происходило, но потом послышался жуткий вой. Огромная сосиска затряслась, будто бы ей тоже было страшно. Мурмяу надеялся, что она развалится, но этого не случилось.
– Давай, Ханна, давай! Пой! – шептал Мурмяу, крепче прижимая лапы к ушам.
И вдруг на самой высокой ноте Боксёр открыл глаза и подскочил.
– Тренер! Это лучший бой в моей жизни! – почему-то выкрикнул он, глядя пустыми глазами на Мурмяу.
– Да, боец, – неожиданно подыграл тот. – И для победы тебе осталось только взобраться на спину этой таксы. И встать на задние лапы!
Боксёр кивнул, в два счёта оказался у Такса на спине и принял боевую стойку.
– Мы, собаки бойцовских пород, ничего не боимся! – отчеканил Боксёр.
– Ничего не боимся, – процедил Мурмяу.
Он отошёл на пару шагов, сгруппировался, запрыгнул Боксёру на плечи, потом – на нос ракеты. Приподнялся, зацепился за край спасительного отверстия, наконец выбрался наружу и встал на вершине сосиски, как настоящий супергерой.
Но тут же оступился и рухнул вниз, в огромную, стоящую за сценой чашу, до краёв наполненную сухариками «ФАС».
Выплёвывая сухарики, Мурмяу кое-как выбрался и судорожно огляделся.
В парке собралась большая толпа – собаки, кошки… Горели фонарики. Кто-то стоял у палаток с сухариками, кто-то подпирал спиной деревья, несколько крыс пробежали туда-сюда перед главной сценой с сосиской.
Сколько осталось до пуска? Четыре минуты? Может, три?
Если ракета вылетит из сосиски и взорвётся в небе фейерверком, вместе с ней, прикованный, вылетит и Старки Такс…
Вдруг в толпе мелькнул кто-то маленький.
– Чих! – подумал Мурмяу.
Он был готов поклясться, что видел, как чихуахуа вытащил кошелёк у лабрадора из кармана сумки.