– Липа, ты кого так трясёшь? – спросил женский голос.
– Бабушка, ко мне в гости пришёл новый кот дяди Лёши, – сообщила девочка. – Он захотел спать, вот я и решила его уложить.
Вы слышали?! Оказывается, это я захотел! Ну, и врунишка.
– Надо же, я не знала, что Алексей нового кота взял. Он после Аспирина никак не решался другого заводить, – сказала она, – так это ты его хотела кашей накормить?
– Да, – ответила Липа, – но он не захотел её есть. Видимо, она ему не нравится.
– Нашла что коту предложить, – рассмеялась бабушка, – ты бы ему колбаски принесла.
Наконец девчонка перестала трясти кукольный транспорт, а я воспользовался моментом, вылез из-под одеяла и выпрыгнул из него. Увидев меня, пожилая женщина громко рассмеялась:
– Внученька, зачем ты ему хвостов накрутила?
– Бабушка, это моя дочка, а девочки должны ходить красивыми, – сообщила она.
– Ой, Липа, Липа, – покачала она головой, – ну и выдумщица ты.
Пока женщина общалась с внучкой, восхищаясь её сочинительными талантами, я шатающейся походкой побрёл на балкон. После качки, меня штормило не по-детски; боялся, как бы не свалиться с козырька. Запрыгнув на окно, я побрёл восвояси, совершенно забыв, что вся моя спина в хвостиках с разноцветными резинками. В таком виде я и предстал перед Алексеем.
– О, Сократ, вижу, ты побывал у соседей в гостях? – рассмеялся он, увидев меня.
Судя по его реакции, я понял – Аспирин тоже не раз становился дочкой Липы.
Глава 6
В день охоты Петрович проснулся первым. Он сел на диване и, посмотрев на нас сонными глазами, сказал:
– Вставайте, лежебоки. Труба зовёт.
Мы с Пухой переглянулись; ни она, ни я не поняли, о чём он говорит. Какая труба и куда она нас зовёт, известно лишь ему одному, ну, возможно, ещё Алексею.
За окном было уже светло, из кухни доносился звук льющейся воды и звон посуды.
Судя по запаху, плывущему по квартире, я легко определил – Алексей жарит картошку. Если её правильно приготовить, не так, как однажды это сделал Петрович, то получается простое и очень вкусное блюдо. Помню, как наблюдал за процессом, когда её готовила Татьяна Михайловна. Я тогда чуть слюной не изошёл. Многие любят жареную картошку, а тот, кто говорит, что не любит, думаю, лукавит. Видимо, просто не может себе позволить её есть по каким-то причинам. Тем временем аромат из кухни усилился. Наверное, картошка на сковородке дошла до последней стадии шкворчания и начала покрываться хрустящей золотистой корочкой. Чуть позже, сидя за обеденным столом и с аппетитом уплетая блюдо, Петрович нахваливал друга:
– Лёха, да ты потрясающий повар. Сто лет не ел жареную картошку. Моя Татьяна готовит её раз в год и то – исключительно по великим праздникам. Она же у меня ещё тот диетолог. Сама ничего не ест и нас всех держит в ежовых рукавицах.
– Правильно делает, – поддержал товарищ и с улыбкой добавил: – Мужики народ слабохарактерный. В отличие от женщин мы не умеем себе ни в чём отказывать. Это они стараются ради нас быть красивыми, а мы считаем, что красивы для них в любом виде. У нас вроде и сила есть, и воля, а вот силы воли нет.
Приятели дружно рассмеялись. Если бы хозяйка видела, как Петрович питается в её отсутствие, она бы его два месяца держала на голодном пайке и кормила бы одними салатами. Пока Алексей и хозяин доедали свой завтрак, запивая такую вкуснятину отвратительным кофейным напитком, мы с Пухой наслаждались предложенной нам свежей рыбой. Судя по количеству и разнообразию этого лакомства в квартире, Алексей, видимо, не только охотник, но ещё и неплохой рыбак.
Увидев через некоторое время Петровича в камуфляжном костюме и высоких армейских ботинках, я не сразу узнал его. Друзья стали походить на настоящих военных разведчиков. Они загрузили всё необходимое для охоты в багажник внедорожника, и мы отправились в дорогу. Ехали недолго, скоро машина остановилась на небольшой стоянке, на которой находилось ещё несколько автомобилей. Алексей открыл багажник, вытащил из него ружьё и два рюкзака. Один надел себе на спину, другой протянул Александру Петровичу.
– Санёк, ты ответственный за нашу провизию, – с юмором произнёс товарищ.
Узкая тропинка, ведущая в лес, не позволяла всем идти рядом. Мы выстроились друг за другом и двинулись в путь. Впереди бежала Пуха, обнюхивая каждое дерево и кустарник, за ней Алексей с ружьём на плече, следом Петрович, а замыкал процессию я. Шум автомобильной дороги постепенно становился едва уловимым и в конечном итоге совсем стих. Тишину леса нарушал треск сучьев, ломающихся под ботинками мужчин. Я глазел по сторонам, то и дело замечая, как над нами кружили разные птицы. Спустя время уловил правой ноздрёй запах дыма. Немного погодя наш отряд вышел на поляну, окружённую небольшими сосенками и редким кустарником. Посредине поляны горел костёр, вокруг которого сидели трое мужчин. Пуха с отчаянным лаем кинулась в их сторону, изображая из себя грозную собаку. Близко подойти испугалась, встала чуть поодаль, продолжая неистово гавкать и то и дело оборачиваться на хозяина. Лает, а сама дрожит от страха.
– Пуха, ко мне, – окликнул её Петрович, – ты чего на людей бросаешься?
Тем временем мы приблизились к компании. Собака послушно выполнила команду, подбежала к Петровичу и прижалась к ноге.
– Люди незнакомые, вот и кидается, – с добродушной улыбкой произнёс один из незнакомцев, приподнимая пальцем ковбойскую шляпу.
В котелке над костром побулькивала каша с мясом. Я невольно сглотнул слюну, учуяв ароматный запах походной кухни. Алексей поздоровался за руку с каждым из присутствующих.
– Как охота, мужики? – спросил он.
– С божьей помощью, – ответил молодой парень в пятнистой кепке и показал на подстреленных белоснежных птиц, лежавших на земле, – вот куроптём разжились.
– С почином вас, – сказал Алексей.
– Лёха, у тебя новый помощник появился? – спросил третий охотник, посмотрев на меня.
– Это кот моего друга, – ответил он, кивнув головой на Петровича.
– Я уж было подумал, что твой, – улыбнулся мужчина, – присоединяйтесь, выпейте чайку с нами.
– Спасибо, парни. Мы пойдём, не будем вам мешать, – ответил Лёха, и мы двинулись дальше.
Не понимаю, зачем сразу отказываться. Ты же не один идёшь, а коллективом. Такие вопросы надо согласовывать со всеми. Я бы не прочь был ароматной кашкой подкрепиться, да и лапам не мешало отдохнуть. Между прочим, я не каждый день такие расстояния прохожу.
Алексей вытащил из кармана куртки гаджет и сообщил:
– Прошли уже четыре километра, а я ещё не видел птицы. – Вдруг он резко остановился, приложил палец к губам: – Тихо.
Мы все остановились и замерли на месте. Он задрал голову вверх, осматривая все сосны и берёзы.
– Кого-то услышал? – шёпотом спросил Петрович.
– Угу, – кивнул товарищ, – отчётливо уловил, как птица вспорхнула, прямо ощутил шум крыльев.
– Лёха, у тебя слух, как у собаки, – с улыбкой заметил хозяин.
– Так и есть, – согласился друг, – столько лет охочусь, научился различать каждый шорох. – Он ещё раз обвёл глазами все деревья и обратился к Пухе: – Собака, ты, самое главное, не гавкай, иди молча.
Странно, в лесу местами небольшими бугорками лежал снег, хотя в городе им даже не пахло. Неожиданно на моих глазах один из этих бугорков побежал. Я даже встряхнул головой: может, почудилось. Смотрю, он снова остановился и вытянул шею. Тут до меня дошло – это птица. Мгновенно сработали охотничьи инстинкты. Я прижался к земле и неслышной, крадущейся походкой двинулся в его сторону.
– Сократ, ты куда? – тихо спросил хозяин.
– Не мешай ему, он что-то заметил, – ответил за меня Алексей, вскинув ружьё.
Когда до снежного бугорка оставалось несколько шагов, он вспорхнул вверх. Вдруг раздался выстрел, и птица рухнула в нескольких метрах от меня. От сильного грохота у меня заложило уши. В этот момент остальные бугорки сорвались с места и взмыли вверх. Раздался следующий выстрел, и ещё одна птица камнем упала на землю. Другие пернатые, используя прикрытие леса, разлетелись в разные стороны.
– Ай да философ, ай да молодец, – радостно воскликнул Алексей, – брат, да ты прирождённый охотник.
Хм, ты сомневался? Да я без ружья птичек ловлю на раз-два.
Я побежал к добыче, следом увязалась Пуха. Она кинулась к одной птице и принялась её обнюхивать. Я схватил зубами другую и понёс её охотникам.
– Сократище, да ты у нас на все лапы мастер. И жнец, и чтец, и на дуде игрец, – произнёс хозяин, и все дружно рассмеялись.
– Спасибо, котейка, – Алексей забрал дичь, – хороший кот. – Мужчина присел рядом, погладил меня по голове и добавил: – Увесистая птичка. Запечём в духовке, блюдо будет – пальчики оближешь. Обещаю, получишь приличный кусок.
Надеюсь, товарищ охотник, вы сдержите своё слово. Может, хоть в этот раз не придётся воровать вкуснятину.
Охотники собрали добычу, положили её в походную сумку, и охотничий отряд двинулся дальше.
– Лёха, как ловко ты их подстрелил, – заметил Александр Петрович, – помню, ты в армии всегда был лучшим на стрельбах. Вижу, и в жизни пригодились навыки.
– Люблю я это дело. Я на охоту хожу лишь из-за того, что есть возможность пострелять, – признался друг, – меня мужики постоянно зовут на зверя поохотиться, я не соглашаюсь. Рука не поднимается животину застрелить.
– На птицу же охотишься, – напомнил хозяин.
– Понимаешь, куропатка – это та же курица. Вроде для нас привычное дело. Мы же покупаем в магазине кур, едим спокойно, не думая о том, что они тоже когда-то были живы, а потом их убили. А зверь – это другое дело. Жалко мне их, – сказал Алексей.
– Наверное, поэтому я не люблю охоту, – ухмыльнулся Петрович.
– Если так рассуждать, тогда и рыбу ловить жалко, она тоже живая, – хмыкнул товарищ.
– И то верно, – согласился хозяин и добавил: – Всё-таки самые опасные хищники на земле – это люди. Животные охотятся ради пропитания, а мы не столько для еды, сколько для развлечения.