Олег вытащил из коробки консервную банку, откупорил её и приклеил к липкой ленте на столе.
– Ешь, путешественник.
Что-то в этот раз ты не стал предлагать консервы на выбор, поставил первую попавшуюся банку. Надеюсь, будет вкусно.
Я встал на задние лапы, передними упёрся в стол и понюхал еду, сразу определив по запаху мясо.
– Что ты там принюхиваешься? – воскликнул Олег. – Не бойся, не отравишься. Мы едим и, как видишь, живы, здоровы.
Привычка у меня такая: перед тем, как начать есть, я всегда нюхаю еду. Мало ли что от людей можно ожидать. Как-то раз, будучи совсем юным и наивным котом, я доверился Димке. Смотрю, он что-то положил в миску и зовёт: «Сократ, иди кушать». Я радостно подбежал, хвать кусок – а там кожура от лимона. Как вспомню его вкус, аж зубы сводит и мурашки по коже бегают. После того случая я стал внимательнее относиться к содержимому миски и людским предложениям.
Ирина суетилась вокруг аппарата с водой, занимаясь приготовлением напитка. Оказывается, понятие «чашка кофе» на орбите относительное. Серебристая полиэтиленовая упаковка с сухим напитком заполнялась кипятком, в отверстие сверху вставлялась пластмассовая трубка, через которую приходилось пить.
– Ваш кофе, господа космонавты. – Ирина поочерёдно кинула каждому члену команды наполненные пакеты. Они повисли над столом, как новогодние игрушки.
– Кстати, а вы знаете, что мы с вами пьём самый дорогой кофе в мире? – сообщил Олег.
– Ещё бы, – усмехнулся Леонид, – один килограмм обходится в двадцать тысяч долларов. Правда, львиную долю цены составляет доставка на МКС.
Обалдеть, за такие деньжищи пить такую гадость? Лучше воды из лужицы похлебать да мешок «вискаса» купить.
На кухню вернулся Николай, он вытащил из кармана какие-то белые тряпки и, радостно улыбаясь, посмотрел на меня.
– Смотри, что я для тебя сотворил, – сообщил космонавт.
Я чуть не упал в обморок, если так можно выразиться в условиях невесомости, когда он их развернул. Он тряс перед моей мордой трусами с липучками по бокам. Почти такие же я видел в рекламе подгузников по телевизору. Господи, до чего же я дожил? Вы когда-нибудь видели кота в памперсах? Хорошо, что Беллы нет рядом. Если бы она увидела меня в таком виде (настоящего брутала… в подгузнике), да я умер бы от стыда. Но трусы сели как влитые. Николай взял меня на руки, внимательно осмотрел со всех сторон, затем довольно крякнул:
– Великолепно. Просто замечательно. Теперь можешь ходить в туалет когда твоей душе угодно. Не переживай, трусов много, хватит да конца экспедиции.
И никуда не денешься, придётся носить эти дурацкие памперсы. Главное, когда на Землю прилетим, не забудьте их снять с меня.
После совещания с Центром управления полётами космонавты приступили к выполнению своих обязанностей, разлетевшись по разным сторонам станции. Подхватив меня под мышку, Ирина произнесла:
– У меня сегодня научная работа в японском модуле, так что будешь находиться со мной.
Да я не возражаю, мне всё равно нечем заниматься. Так можно от скуки с ума сойти. С каким удовольствием я бы сейчас побегал по улице, повалялся на зелёной травке да косточки погрел на солнышке, сходил бы на охоту, а вечером пригласил на свидание Беллу. Эх, соскучился я по планете Земля.
Мы полетели по длинным коридорам станции, перелетая из одного в другой через открытые люки. Живя здесь, можно и правда разучиться ходить. Я уже забыл, когда последний раз передвигался на своих четверых.
МКС представляла из себя огромную, многокомнатную квартиру с множеством коридоров, больших и малых помещений, комнатушек с раздвижными дверями, похожих на кладовки и чуланы. Все они были похожи, как две капли воды. Все помещения разделялись открытыми люками, в которые космонавты наряли, словно рыбы. Оказавшись в одном из модулей, я снова обомлел от ужаса. Прямо перед нами сидели те два огромных существа. Ирина летела прямо на них, а я от страха пытался тормозить, цепляясь лапами за провода. Мне хотелось развернуться и дать дёру в обратную сторону.
– Это наши скафандры для выхода в открытый космос, – произнесла она, будто услышав мои мысли.
Фух, разве можно так пугать котов. У меня чуть инфаркт не случился. До сих пор лапы трясутся. Я уж было подумал, что на борту МКС живут какие-то монстры. А что? В космосе всё может быть. Сколько вокруг разных планет, мало ли кто может прилететь к нам в гости.
– В этих чемоданчиках за спиной находится необходимый запас кислорода и ещё много важных вещей для обеспечения жизнедеятельности в условиях открытого космоса. – Она приблизилась к скафандру и похлопала по рюкзаку. – Весь этот наряд весит сто тридцать шесть килограммов. Хорошо, что в невесомости нет веса. Иначе вряд ли бы я смогла его носить на себе. Классный костюмчик, я несколько раз выходила в нём в открытый космос, и он меня ни разу не подвёл.
Ирина надвинула поверх прозрачного стекла шлема зеркальное стекло и с улыбкой добавила:
– Вот так выглядят солнцезащитные «очки». Мы опускаем это стекло, чтобы не ослепнуть от солнечного света. Ладно, пошли работать. – Она потянула меня за поводок.
Признаюсь вам, скафандры для выхода в открытый космос выглядят устрашающе. Я вспомнил фильм «Терминатор», чем-то они напоминали главного героя.
Через пару минут, пролетев несколько коридоров и люков, мы добрались до нужного места.
Единственное, что в японском модуле напоминало о Стране восходящего солнца, это иероглифы на коробках. Хоть бы искусственную веточку сакуры воткнули под резинку.
Вы, наверное, думаете, откуда у Сократа такие познания о Японии? Всё элементарно просто. Когда мы с хозяйкой остаёмся дома вдвоём, она никогда не смотрит телевизор, говорит, все телеканалы превратились в сплошное военное обозрение. Не знаю, что она имеет в виду, но, тем не менее, «зомбоящик», как называет телевизор Димка, всё равно работает. Как выражается хозяйка, «для фона». Вот такой у неё бзик.
Она с ноутбуком устраивается на диване и пропадает в нём, как солнце за горизонтом. Не знаю, что она там делает; я только вижу, как её пальцы порхают по клавиатуре, словно бабочки. Я занимаю место у её ног, прямо перед телевизором и волей-неволей смотрю передачи. Хотя звук минимальный, я без проблем слышу, о чём говорят. У котов не только обоняние хорошо развито, но и прекрасный слух и отличное зрение. Больше всего мне нравится смотреть передачи о животных и путешествиях. Моя самая любимая – «Непутёвые заметки». Честно признаюсь, люблю смотреть её из-за ведущего.
Размеренно-спокойным, бархатистым голосом он удивительно эмоционально, ярко, порой с лёгкой иронией, рассказывает о странах, где побывал. Слушая его, я даже могу не смотреть на экран. Я просто закрываю глаза и рисую в голове свою собственную картину происходящего. После просмотра передачи о Японии у меня появилось желание побывать в этой замечательной стране. Кто знает, может быть, оно тоже когда-нибудь исполнится? Я заметил: всё, о чем я мечтаю, рано или поздно сбывается. В зоопарке побывал, на рыбалку и охоту сходил, а теперь вот даже умудрился в космос попасть. Куда ещё меня занесет? Надо впредь быть осторожным в своих желаниях. А то так можно когда-нибудь и в Антарктиде оказаться. Там я точно в пингвина превращусь.
Космонавтка привязала меня к перекладине, а сама принялась за работу. В японском модуле находилось несколько компьютеров, она включила их все. Перелетая от одного к другому, она то и дело нажимала на кнопки на приборной панели, что-то печатала. Прямо не Ирина, а Альберт Эйнштейн.
– Так уж и быть, котейка, отпущу тебя на свободу, – улыбнулась она и отвязала поводок, – понимаю, жить постоянно на цепи не очень приятно. Погуляй немного, только будь на моих глазах, никуда не уходи.
– Мяу, – с благодарностью произнёс я, – уйдёшь тут.
Космонавты говорят так, будто они не летают по станции, а ходят по твёрдой поверхности. Впрочем то же самое и с «чашкой кофе».
Оттолкнувшись задними лапами от полки, вытянув вперёд передние, я полетел по модулю. Садился на воображаемые стены и потолок, как муха. Вы, наверное, уже поняли, на МКС нет никакой разницы, какая поверхность под тобой. Спать можно на любой плоскости, стоит только переместить спальный мешок, главное, чтобы была возможность пристегнуться. Я вообще ночь провёл в проводах, и ничего. Как видите, живой. Ирина с головой ушла в работу, а я начал тренироваться попадать в открытый люк, да так увлёкся полётами, что забыл о её наказе. Оказавшись за пределами японского модуля, я полетел по бесконечным коридорам станции. Словно из ниоткуда, из-под пола навстречу мне вынырнул Олег.
– Кот, ты опять в свободном плавании? – спросил он и добавил: – Кстати, я за тобой. Пошли со мной, сейчас будем ставить над тобой эксперимент.
Стоп, стоп, стоп! Я не хочу в открытый космос, у меня костюмчика нет. Ой, в смысле скафандра. Только я хотел развернуться и умчаться от него к своей защитнице, как он сгрёб меня за шиворот и полетел в противоположном от японского модуля направлении.
– Готовься, приятель, к покорению звёздных олимпов, – улыбнулся он и загадочно добавил: – Мы с Николаем кое-что для тебя соорудили.
Что ещё за олимпы? От его слов у меня по спине пробежал холодок. Чует моё сердце недоброе. Даже страшно подумать, что ещё вы придумали.
Олег поставил меня на плоскую резиновую поверхность, взял с полки непонятное приспособление, напоминающее жилет для котов. Надел мне его на спину, просунув лапы в отверстия, застегнул на животе. По бокам к одёжке были приделаны крепления. Зацепив за них один конец ремней, другой он пристегнул к креплениям на поверхности. Что он собирается со мной делать? Верите, у меня лапы дрожали от страха. Мысленно я приготовился к самому ужасному развитию сюжета.
– Боишься? – спросил он и добавил: – Смотрю, у тебя глаза как у окуня. Не дрейфь, приятель. Все будет тип-топ. – Мужчина громко рассмеялся.
А какие должны быть глаза, если я не знаю, какая меня сейчас постигнет участь. Может, ты нажмёшь какую-нибудь кнопку и катапультируешь меня с космической станции во вселенную. Возможно, в этом и заключается твой эксперимент.