– Лёнь, да ладно, не ругай ты его. Всё равно это случилось бы, не здесь, так на Земле, – заступилась Ирина. – Днём раньше, днём позже, уже значения не имеет.
Я всегда знал: женщины гораздо добрее и проницательнее мужчин.
– Ладно, кот, я не держу на тебя зла, – махнул рукой командир.
– Вот и всё, Сократ, закончилась твоя космическая ссылка, – сказал Николай, – Собирай чемодан, завтра домой летим.
Мне и собирать-то особо нечего, всё моё всегда при мне.
Теперь уже не боясь, что обо мне узнает начальство, космонавты во время ужина сделали совместное фото вместе со мной и, выложив его в интернет, подписали:
«Друзья, знакомьтесь, это наш новый член команды, кот по кличке Сократ».
– Ну всё, котонавт, готовься стать звездой, – произнёс Олег.
Хм, ты думаешь, мне это впервой? Да будет тебе известно, я однажды уже был героем популярного ток-шоу на одном из центральных каналов телевидения[16]!.
Когда с едой было покончено и люди перешли к напиткам, на столе неожиданно появился ноутбук.
– Ну что, коллеги, по старой доброй традиции посмотрим «Белое солнце пустыни» на дорожку, – предложил Леонид.
– Включай, – согласились космонавты.
– Хоть и видел этот фильм сотни раз, тем не менее каждый следующий раз смотрю с не меньшим удовольствием, – заметил Олег.
– В народе ходит такая легенда: якобы космонавты смотрят этот фильм из-за того, что наши предшественники однажды перед стартом посмотрели его, и полёт, и вся экспедиция прошли успешно. И с тех пор просмотр перед стартом стал традицией для всех остальных поколений космонавтов, – рассказал Николай.
– Мне на встречах часто задают этот вопрос, – согласился командир, – приходится объяснять, что причина в другом. Мало кто из людей знает, что и в советские времена космонавты занимались съёмками на орбите. Просто тогда не было видеокамер и снимали всё на пленку. Запас её всегда был ограничен, и приходилось расходовать эффективно. Для этого космонавтов обучали операторскому мастерству на профессиональном уровне. Как выстроить кадр и построить сцену, как поставить свет и установить камеру, когда снимать большой план, а когда – малый. Идеальным учебным пособием оказался фильм «Белое солнце пустыни». Вот откуда пошёл этот обычай.
– Слава богу, с появлением современных гаджетов отпала необходимость таскать за собой громоздкое оборудование, – сказал Олег.
– А я каждый раз благодарю бога, что живу в современную эпоху. Не представляю, как люди справлялись в то время без телефонов, без возможности быть со всем миром на связи двадцать четыре часа в сутки, – пожала плечами Ирина.
– Киноплёнки канули в Лету, зато у нас осталась хорошая и добрая традиция, – развёл руками Николай.
– Это как на Новый год смотреть «Иронию судьбы, или С легким паром», без него уже и праздник как-то не праздник, – подметила Ирина.
– У американцев тоже есть такой обычай, – поддержал Джон. – Я, например, любить смотреть фильм «Мужчины». Там играть молодой Марлон Брандо. Его снять ещё в пятидесятых годах.
Люди смотрели фильм, то и дело обсуждая интересные эпизоды. Когда прозвучала фраза: «Здорово, отцы», командир громко рассмеялся.
– Ты чего, Лёня? – удивился Олег.
– Да вспомнил, как Александр Сергеевич Иванченко, космонавт наш, рассказывал историю, как они с Ковалёнком Владимиром Васильевичем смотрели «Белое солнце пустыни» во время их совместного полёта. Это было в 1978 году, тогда ещё были видеомагнитофоны, так вот во время просмотра он сломался. Они пытались его реанимировать, ковырялись, ковырялись, но так ничего и не вышло. Плюнули на это дело и пошли спать. Говорит, а ночью подпрыгнули как ужаленные, думали, что поседеют, когда кто-то громко заорал: «Здорово, отцы». Слава богу, пауза после реплики не очень большая, дальше пошёл другой текст, и они сообразили, что это видеомагнитофон внезапно заработал, – рассказал он.
– Это всё равно что неожиданно встретить на станции гориллу, – юморист с укором посмотрел на американца, затем перевёл взгляд на меня и добавил: – Или кота, внезапно выплывшего перед носом.
Космонавты снова рассмеялись, вспомнив шутку Джона.
– Кстати, Александр Сергеевич ещё тот юморист, – сказал Николай, – вышел в открытый космос и во время эфира с Землёй на весь мир исполнил песню Юрия Визбора «Лыжи у печки стоят». Представляю, как начальство ошалело.
Умяв баночку любимого мясца, я дремал под задушевные разговоры, наслаждаясь обществом своих новых друзей.
Вот и наступил день отлёта на Землю. Я наивно полагал, что самое страшное уже позади. Осталось сесть в ракету, пристегнуть ремни и всё, считай, уже дома. Глупый кот, я ещё не знал: самое ужасное нас ждало впереди. Поверьте мне, прилететь на станцию, жить и работать на ней определённое время, а потом умудриться вернуться домой – это самый настоящий подвиг, который регулярно совершают наши космонавты.
Перед отлётом космонавты долго прощались, обнимаясь и бесконечно желая друг другу удачи. Сделали, наверное, миллион совместных фотографий. Я был на каждой из них и чувствовал себя членом команды. Как ни крути, а с ними я провёл три месяца под одной крышей орбитальной станции.
– Ну что, парни, мягкой вам посадки, – пожелал Леонид, по очереди обнимая коллег, – нам будет вас не хватать.
– Лёня, время пролетит незаметно. Не успеете оглянуться, закончится и ваша экспедиция, – поддержал Николай.
– Всё проходит, пройдёт и это, – философски заметила Ирина. Она взяла меня на руки и со всей силы прижала к себе.
Женщина, полегче, я же недавно позавтракал.
– Котейка, мне будет не хватать тебя, – сказала она и обратилась к Олегу: – В спусковой капсуле покрепче привяжи его к себе ремнём. Мы должны его живым вернуть хозяину.
А разве может быт иначе? Верите, у меня от её слов по позвоночнику пробежал холодок. Я думал, мы полетим на космическом корабле, а тут какая-то капсула. Что-то мне стало страшно возвращаться на Землю. Может, остаться на станции и навечно войти в историю котом, живущим в космосе. Нет, я не могу так поступить, ведь меня ждёт семья.
– У нас есть Траволта, он будет нам заменять его, – напомнил Джон. Он посмотрел на меня, театрально нахмурив брови, и затем с улыбкой добавил: – Хитрый кэт, мы будем скучать без тебя.
К твоему сведению, хитрость – не самое плохое качество. Как в народе говорят: смелость города берёт, а хитрость завоёвывает целые страны.
Улетающие домой космонавты вновь облачились в скафандры. Когда перед нами открылся люк, Олег взял меня под мышку, и мы оказались внутри этой самой спусковой капсулы.
– Кот, сиди смирно, не вздумай шевелиться, – предупредил он, пристёгивая себя вместе со мной к креслу.
– Будешь дергаться, мы тебя возьмём за лапу и выбросим в иллюминатор, – предупредил Николай.
Я сначала напрягся – бог его знает, что от них ожидать, – но, заметив на его лице едва заметную улыбку, понял – космонавт шутит. Внезапно всё затарахтело, заскрипело, затрещало и началось светопреставление, только гораздо страшнее и ужаснее, чем то, когда мы летели сюда. Теперь я в полной мере осознал значение выражения «я попал в ад». Даже представить не мог, что всё происходит таким образом. Если собрать все слова из разных языков мира, их всё равно не хватит, чтобы описать, как космонавты возвращаются на Землю и что они чувствуют во время спуска.
За иллюминатором развернулся самый настоящий световой карнавал. Сначала образовалось ярко-розовое свечение, затем что-то вспыхнуло, и в этот момент разгорелся огонь. Складывалось такое впечатление, будто нашу капсулу кинули в огромный костёр. Мимо иллюминатора то и дело проносились искры размером с апельсин. Внутри летательного аппарата стоял невозможный рёв. Космонавты в шлемах, им проще. А я снова переживал за свои уши. Ещё не хватало вернуться на Землю глухим. Из-за разыгравшегося за бортом пожарища внутри капсулы было, как в бане.
Меня с головой накрыла паника, хотелось вырваться из-под ремня и забиться в какой-нибудь угол, но я вспомнил слова Ирины: «Мы должны его живым вернуть хозяину» и, смирившись с положением, мысленно произнёс: «Будь что будет». В тот момент мои поджилки тряслись от ужаса. Ещё никогда в жизни мне не было так страшно. Я не мог дышать. Мне казалось, если я выдохну, то уже никогда не смогу вдохнуть обратно. Язык куда-то провалился, я даже не мог вымолвить тихое «мяу», из груди вырывались лишь глухие хрипы. Наш полёт напоминал мне езду по ухабистой дороге, бесконечная тряска и сильные удары. Однажды я уже ездил по такой дороге, когда Иннокентий, внук композитора, повёз меня на озеро на велосипеде[17]. Внутри капсулы воняло горелым, точно как у нас в доме, когда Петрович жарил картошку и случайно спалил её.
Несмотря на творившееся вокруг безумие, космонавты умудрялись выдавать какие-то команды, следить за работой всех систем и управлять летательным аппаратом. Говорю же, они настоящие герои!
Затем нас сильно встряхнуло, я думал, все мои внутренности выскочат и пустятся галопом по капсуле, и началась самая настоящая болтанка. До сих пор удивляюсь, как завтрак остался при мне. Иллюминатор заволокли облака, будто капсула попала в миску с молоком. Потом они внезапно рассеялись, и я увидел вертолёты, кружащие вокруг нашего летательного аппарата.
– Кот, приготовься, сейчас будет сильный удар. Сожми зубы вместе, – прокричал Олег.
Что-то я не понял, а до этого удары были слабыми? Куда же ещё сильней? Когда произошёл тот самый удар, я мысленно раз сто поблагодарил космонавта за предупреждение. Если бы в тот момент я держал пасть открытой, конец моим зубам. Они разлетелись бы по капсуле, как бусинки по полу. В тот момент мне показалось, будто меня ударили по спине увесистым бревном. Вслед за этим ударом последовал новый, равный по силе предыдущему, за ним ещё один. По всей видимости, наша капсула никак не могла затормозить и скакала по Земле, как мячик.