Тогда кот со словами: «Надоело! Была не была!» – с силой дёрнул Тунгуса за хвост.
Пёс мгновенно вскочил и зарычал. Страус с невинным видом принялся разглядывать свои усы, скосив глаза на переносицу. Тунгус так и не понял, от чего проснулся.
– Где Тузик?
– Тузик ушёл! Меньше спать надо! – вредничал Страус. – Меня оставили за главного!
– Тебя? – расстроился пёс.
– Меня! – ответил Страус. – И вот что, Тунгусик, – хозяйским тоном распорядился кот, – узнай-ка у этого старичка, который сейчас час!
– Это ещё зачем? – воспротивился Тунгус. – У него и часов-то нет! Не буду я ничего спрашивать! И так понятно: если аттракцион работает – значит, день! Перестанет работать – ночь!
В эту секунду на полянке погас свет, и аттракцион погрузился во мрак.
– Ночь! – испуганно прошептал Страус.
– Ночь! – повторил за ним кто-то совсем рядом. – Пора обедать!
– Шуршавчик! – узнал Тунгус. – Это ты? Откуда ты взялся? Мы тебя не видели!
– Не видели, потому что мы с Матрёшей прятались в гробу! Ей там так понравилось, почти как дома, только шумновато!
– Матрёшей? – протявкал Тунгус. – Кто это?
– Матильду зовут Матрёшей, Матрёной!
– Зачем крысе столько имён? – с завистью в голосе произнёс Страус.
– Всё дело в том, что когда она была маленькой, то жила в половинке матрёшки, вот её и назвали Матрёной, Матрёшкой то есть, – объяснил Шуршавчик. – Мне нравится это имя, очень красивое. Но Матрёшка своё имя не любит, поэтому, когда прошлой зимой мы жили в театре… Ох, что за славное было времечко! – Тут Шуршавчик остановился, словно припоминая славное время, проведённое в театре. – Тогда-то Матильда и услышала своё новое имя, так похожее на прежнее, но ещё прекраснее.
– По мне, так и Матрёна – неплохо! – пробормотал Страус. – Как ни назовись, всё равно – крыса!
Глаза быстро привыкли к темноте, теперь Страус и Тунгус отлично видели крыса, стоявшего чуть поодаль от них.
– А где Матрёна? – спросил Тунгус.
– Тсс! – зашипел Шуршавчик. – Вы только Матильде не говорите, что я вам всё разболтал. Если узнает – разозлится! Она не любит, когда вспоминают её настоящее имя!
– Мы что? Мы – могила! – пообещал Тунгус.
И получил пинок от кота.
– Говори за себя! – рассердился Страус. – Я не хочу быть могилой! Брр! Тут и так от страха не знаешь куда деться, а ещё ты со своими могилами!
– Я побегу, – засуетился Шуршавчик. – Нужно успеть найти что-нибудь на обед, пока Матильда спит!
– Иди! Иди! – кивнул Тунгус.
Крыс пристально посмотрел на друзей.
– Могила! – ещё раз зачем-то проговорил Тунгус и прикрыл лапой нос. Видимо, этот жест должен был обозначать обещанное молчание.
Шуршавчик зашуршал мимо друзей в сторону синего старичка, который в это время сидел на траве, поставив на пенёк свечку, и что-то вязал.
– Могилы, гробы, крысы! С ума сойти можно! – проворчал Страус. – Поскорее бы Тузик вернулся! Убежал – и слова не сказал, а мы тут сиди, как наказанные, с крысами разговаривай, в полной темноте!
Глава 19
Аграфене Вениаминовне никогда ещё не приходилось бывать в пещере страха. Свет внутри шатра не горел, поэтому пришлось чуть-чуть постоять, пока глаза привыкли к темноте.
– Почему так темно? – спросила Даша.
– Технический перерыв, вот свет и погасили! – ответил Димка. – Нужно было захватить фонарик!
– Куда идти? – спросила госпожа Гусля, когда глаза стали различать в темноте отдельные предметы.
– Вперёд! – предложил Димка.
Учительница кивнула и пошла вперёд, держа руки прямо перед собой, чтобы случайно ни на что не наткнуться. Димка и Даша отправились следом.
– Страус! – позвала госпожа Гусля. – Вы где?
Тут её руки наткнулись на что-то скользкое и неприятное.
– Фу! Какая мерзость! Что это? – воскликнула учительница, тряся руками у себя перед носом и пытаясь разглядеть, что к ним прилипло.
– Это, наверно, утопленник! – бодро откликнулся Димка.
– Утопленник? – ужаснулась Аграфена Вениаминовна.
– Или сопливый енотик! – попыталась смягчить слова друга Даша.
– Сопливый енотик? – брезгливо воскликнула учительница и поспешила вытереть руки о траву, а потом ещё громче позвала: – Страус!
– Давайте вместе звать! – предложил Димка, взбираясь вслед за учительницей на пригорок.
И все хором громко закричали: «Страус!»
Вдруг Аграфена Вениаминовна, только что стоявшая на пригорке рядом с ребятами, внезапно исчезла. И откуда-то из-под земли послышался её крик: «Ой-ой-ой!»
В шатре вспыхнул свет, и ребята увидели закутанную в паутину Аграфену Вениаминовну, сидящую в ступе Бабы-яги.
Вид у учительницы был рассерженный.
– Что это ещё за шуточки? Банка валерьянки! Кто под горку поставил бочку?
– Баба-яга! – ответили дети.
– Глупости! Какая Баба-яга?
– Местная! – ответил хриплый женский голос.
Все обернулись и увидели симпатичную старушку с метлой в руке и чёрной кошкой на плече.
– Кис-кис! – умилилась Аграфена Вениаминовна, с помощью Димки выбираясь из ступы. – У вас тоже есть котик! Как мило!
Старушка то ли хмыкнула, то ли чихнула в ответ.
– Скажите, любезная, – поинтересовалась у старушки учительница музыки, – вы видели здесь кота с забинтованными ушами и с собаками?
– Не видела! Посторонним животным вход воспрещён! – ответила сидящая на плече старушки чёрная кошка. – Как вы вообще здесь оказались?
– Мы ищем кота! – откликнулся Димка, потому что, увидев говорящую кошку, госпожа Гусля на время потеряла дар речи.
– Кота! – фыркнула кошка. – Ищите поскорее и уходите отсюда! Чужим здесь не место!
– Хорошо! – на сей раз отозвалась Даша.
А Дима подтолкнул остолбеневшую учительницу в сторону тропинки, ведущей вдоль дороги, по которой скользили вагончики.
– Свет зажгли! – радостно сказала Даша. – Пещера снова работает!
Учительница не ответила. Она молча шла по тропинке, то и дело оглядываясь по сторонам.
Внешне безобидная пещера страха оказалась наводнена кошмарами и жуткими сюрпризами внутри. По пути то там, то тут попадались скелеты со светящимися глазами, гробы хлопали крышками, рояль играл тревожную музыку, и только острое желание отыскать заблудившегося больного кота заставляло Аграфену Вениаминовну идти вперёд.
Даша тоже побаивалась, потому что путешествие по пещере страха пешком немного отличалось от поездки по ней в вагончике. Но рядом с Димкой и учительницей всё же было не так страшно.
– Страус! – снова осторожно позвала Аграфена Вениаминовна.
– Страус! – завопили ребята.
Мимо промчался вагончик с людьми и с грохотом скрылся за поворотом. Тотчас раздались пронзительные вопли. Ребята с Аграфеной Вениаминовной тоже повернули за угол и очутились в зеркальной комнате. Повсюду на стенах висели огромные старинные зеркала, горящие свечи делали отражение в них красивым и таинственным.
Учительница недовольно посмотрела на своё отражение, сняла с причёски паутину и в этот момент заметила костлявые синие руки, заботливо помогающие ей стряхивать паутину. Аграфена Вениаминовна издала пронзительный звук бензопилы «Дружба» и, словно олимпийская чемпионка, подпрыгнула под самый потолок шатра. Даша и Дима проводили учительницу восторженным взглядом. Когда Аграфена Вениаминовна приземлилась, Димка взял её под локоть и увёл подальше от зеркал по тропинке.
– Банка валерьянки! – причитала госпожа Гусля. – Мне бы не помешала банка валерьянки! Бедный мой Страусик! С больными ушками! В этой ужасной пещере!
Тут показалась светлая поляна, где звучала приятная музыка. По полянке ходила девочка, собирала цветы и пела песенку:
Ромашки, травы, медуница
На поле сказочном растут.
Из лужи тут нельзя напиться,
Тропинки все к Яге ведут.
Поют в лесу чудные птицы
И ветер сказочный гудит,
Красы небесной Василиса
На блюдо с яблочком глядит.
На полях цветы, цветы,
Приходи к нам ты и ты
Клюкву собирать,
Лесу подпевать…
В болоте клюквенном не бродят
Ни конный путник и ни пеший:
Зелёную тоску разводят
Вдвоём Кикимора и Леший.
Средь комаров и вредных мошек
Гнусавят песенку свою,
Без балалаек и гармошек
Под комариный гул поют.
Ты лукошко брось, брось.
Прочь, незваный гость, гость.
Клюкву не бери,
Из лесу беги.
– Наконец-то, наконец-то! Хоть один нормальный человек! Какая прелестная девочка! Сейчас мы спросим у неё про Страуса! – воскликнула учительница и направилась к девочке.
Ребята побежали за учительницей.
– Аграфена Вениаминовна, это не то, что вы думаете. Те синие руки в зеркале, которые вас напугали… – принялся торопливо объяснять Димка.
Но было поздно, потому как учительница, приблизившись к девочке, уже задала вопрос:
– Милая девочка, скажите мне, пожалуйста, не встречался ли в этой пеще… – Тут её речь оборвалась на полуслове, так как девочка обернулась и госпожа Гусля хлопнулась в обморок.
– Это ты во всём виноват! – накинулась Даша на Димку. – Зачем так долго объяснял?
– Что же ты сама не объяснила? – заспорил Димка. – Как успеть, когда всё время что-то происходит! Хорошо, что Страуса мы всё-таки нашли!
И Димка показал на кочку, из-за которой робко выглядывал Страус, потряхивая забинтованными ушами и моргая огромными испуганными глазами.
– Это ты во всём виноват! – теперь накинулась Даша на кота. – Аграфена Вениаминовна переживает, а ты на каруселях прохлаждаешься!
Взгляд кота сделался жалобным.
Глава 20
Госпожа Гусля с трудом приоткрыла глаза. Кто-то обмахивал её платком.
– Вам лучше? – вежливо поинтересовался синий старик, не переставая махать косынкой, стянутой с лысой головы.