— Сынок, это ты мне будешь писать?
— Да, Нина Васильевна.
— Мне не надо. Ты напиши лучше для внучки моей, Зиночки. Зинаиде Малининой. Я ей отошлю, будет всем показывать, хвастаться. Она в Астрахани в техникуме учится.
Буба надписал, протянул фотографию.
— Вот спасибо!
— На здоровье, Нина Васильевна.
— Дочка, а еще нет карточки? — обратилась старушка к Оле. — Для меня. На стенку повешу.
— Больше нет, бабушка, — сказала Оля.
— На нет и суда нет, — вздохнула старушка. — Ладно, не буду мешать.
— Нина Васильевна, вам эта ручка нравится? — спросил Буба.
Старушка пожала плечами:
— Хорошая, наверно.
— Держите, она ваша, — и Буба протянул старушке мою ручку.
«Грузинские штучки!» — молча выругался я.
— На память от меня и от него, — он показал на меня, режиссера Георгия Данелия. — «Афоню» смотрели?
— Видела. Но про алкашей я не люблю.
— А «Мимино?»
— «Мимино» смотрела, — старушка взяла ручку. — Это он снимал?
— Он.
— Георгий, — обратилась она ко мне, — а можно я Зиночке скажу, что это подарок от Вахтанга Кикабидзе и Георгия, который снимал «Мимино».
— Конечно можно, — сказал Буба.
— Вот Зиночка обрадуется! — старушка еще раз поблагодарила и ушла.
— Буба! Зиночка, может, и обрадуется! А я чем писать буду? — сказал я.
— Не переживай, будет у тебя ручка, не хуже этой, — сказал Буба.
После съемки Буба пришел ко мне в каюту и поставил на столик полстакана сметаны.
— Это твоя доля. А это компенсация, — Буба достал из кармана золотую ручку и положил ее на столик рядом со стаканом.
Я вздохнул.
— Не нравится? Это «Картье», мне Бадри на юбилей подарил. (Бадри Патаркацишвили — грузинский миллиардер.) Не намного хуже, чем та, что бабушке подарили.
— Ту я любил. Я ей все сценарии написал. Она мне помогала.
— А чего тогда ты молчал, если она твоя помощница? Я бы у Бори Левковича попросил (второй режиссер на этом фильме).
— Ладно, Буба, забыли... Сметана хоть вкусная?
— Восхитительная! И ручка тоненько пишет, — Буба ушел.
Между прочим. Когда мы с актрисой Галей Польских с фильмом «Я шагаю по Москве» были на фестивале в Каннах, эту ручку (перьевой «Ватерман») я нашел на ступеньках у входа в гостиницу «Карлтон».
А через два дня вечером, после съемки, Буба принес мне пятилитровую банку с огурцами.
— Это тебе Нина Васильевна прислала, — поставил банку на стол. — И еще вот это, — он достал из кармана и вручил мне мою ручку.
— Каким образом? — спросил я.
Буба рассказал, что, когда он увидел, как я огорчился из-за своей ручки, он поручил Юре Гусятникову купить хорошую ручку, коробку конфет, подписал для Нины Васильевны свою фотографию, попросил отвезти все это старушке и деликатно поменять на мою ручку. А еще посмотреть, может, крышу надо отремонтировать или забор. Он все оплатит. Оказалось, что ничего не надо. Дом недавно отремонтирован, все чисто и аккуратно. Сын старушки Прохор Малинин — бизнесмен в Астрахани. Она напоила Юру чаем. А нам прислала огурчики собственного посола.
— Спасибо...
— А что у тебя такой вид? Ты что, не рад? — удивился Буба.
Я тяжело вздохнул.
— Буба, я же теперь должен вернуть твою ручку?
— Должен.
— А я ее потерял.
— Как?! Где?!
— Посреди великой реки. Нагнулся руку подать Даше, помочь ей на борт «Фортуны» подняться, а ручка выпала из кармана рубашки. Тяжелая.
— Место запомнил?
— Буба, я обращался к водолазам. Отказались. Сказали, нереально.
— Да, ил, течение... Ну, ладно! Главное, что твоя ручка на месте. Николаич, напиши ей еще много хороших сценариев. Да, и огурцы попробуй, вкусные.
Огурцы действительно были первоклассные! Меня спрашивали:
— Как вы работаете с Кикабидзе?
Я отвечал:
— Никак.
Мы с Бубой понимаем друг друга без слов.
Прошло четырнадцать лет, золотой «Картье» так и лежит на дне великой реки. А мой родной «Ватерман» в целости и сохранности лежит в ящике письменного стола. Но писать им уже нельзя, перо совсем состарилось.
Механика Петровича на судне «Фортуна» сыграл Алексей Петренко. Эту роль мы сразу писали на него. Мне давно хотелось работать с этим актером. Механик Петрович изобретатель, современный Кулибин, все время совершенствует что-то в моторе, в итоге мотор взрывается и «Фортуна» тонет. Редакторы студии «Киномост» отговаривали меня брать Петренко на эту роль. Говорили, что он мощный драматический актер, но без юмора, не в моей стилистике. Но я настоял. И правильно сделал. Когда во время съемки сцены венчания Вадима и Маши Петренко появился в парадном костюме Петровича, все заулыбались. Костюм свой он продумал сам и тщательно выбрал вещи. Чуть короткие брюки и ботинки советского производства купил в Воронеже. Синий пиджак с узкими лацканами, моды шестидесятых годов разыскал на базаре в Москве. Кепку в Нижнем Новгороде. Так же точно и продуманно подобрал значки и медали. И сыграл роль Петровича Алексей достоверно, сдержанно и очень смешно.
Между прочим. Когда мы с Резо Габриадзе писали сценарий «Кин-дза-дза!», то представляли в роли инопланетянина Би Алексея Петренко. Именно для его неуемного темперамента написана реплика: «Небо! Небо не видело такого позорного пацака, как ты, Гедеван Алексидзе!» Но тогда сценарий Петренко не понравился, и сниматься он отказался. А после премьеры в Доме кино подошел ко мне и сказал: «Каюсь. Был неправ». Фильм ему понравился.
Роль Би сыграл блистательный Юрий Яковлев, и сегодня не могу понять, как я мог когда-то думать о ком-то другом.
Третьего члена команды «Фортуны» Толика (мальчишку двенадцати лет) сыграл Вася Соколов. Толик на «Фортуне» юнга, матрос, боцман и коммерческий директор одновременно. А еще он лучший друг Арчилыча (так Толик называет капитана). Отец Толика работал гардеробщиком в той же гостинице, что и Фома. Несколько лет тому назад отец скончался, Фома парнишку приютил. И теперь Толик Арчилыча опекает, следит, чтобы он все делал вовремя, правильно, и не пускает его в казино. Толик мальчик сообразительный, с задатками бизнесмена. К примеру, когда на причале появился клиент Вадим с грузом до Москвы и с остановкой на сутки в деревне Погореловке, где он собирался венчаться, Толик с ходу предложил:
— А давай мы тебе паруса поставим!
— Какие паруса? — спросил Вадим.
— Алые! Как в книге. Читал? Там Ассоль ждет, ждет, а тут корабль с алыми парусами! И на нем капитан Грей.
— И что? — спросил Вадим.
— Как что? Обрадовалась! На шею кинулась! Материю я со скидкой дам. А мачту, так уж и быть, за так поставлю.
Дело в том, что баржа досталась Фоме с грузом (в трюме валялись флаги, транспаранты с рекламой, ящики с петардами и две коробки контрацептивов). Толик много раз пытался этот товар кому-то сбыть. Не получалось. А сейчас настал момент.
— А по периметру баржи установим заряды, — продолжал расписывать торжество Толик. — И когда ты с невестой ступишь на борт, дадим салют.
— Все?
— Нет. Еще шарики надуем, разноцветные, а на них напишем «Дорогая невеста! Я тебя люблю, твой козлик Вадя». За все про все — шесть тысяч.
Но этот романтический проект Толика не обогатил. Вадим платить за «этот бред» отказался. А Арчилыч сказал:
— Не хочет платить — не надо. Сделаем бесплатно свадебный подарок!
— Грузинские штучки, — возмущался Толик.
Но ослушаться не посмел. Мачту они с Петровичем соорудили. К деревне Погореловка «Фортуна» подошла под алым парусом. А невеста Маша кинулась на шею «козлику Ваде». Парус был сшит из транспарантов и флагов, и на нем соседствовали надписи: «Долой Ельцина!», «Слава КПСС», «Народ и партия едины», «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!», «Coca-Cola» и «Marlboro».
Васю Соколова привела ассистент по актерам Лена Тихонова. Работать с ним мне было очень интересно. Вася мальчишка уникальных актерских способностей. Он все время сам находил какие-то неожиданные решения. И часто они оказывались интересней, чем предлагал я. Например. Снимаем крупный план: «Толик смотрит на тонущую “Фортуну”». Репетируем. Я объясняю:
— Толик доплыл до берега, вылез из воды, оглянулся и увидел: посреди реки тонет «Фортуна». На мостике капитан. Сейчас он погибнет. Доплыть и спасти его Толик не успеет. «Арчилыч!» — кричит он. Арчилыч далеко, не слышит. У Толика на глазах слезы.
— Георгий Николаевич, а можно я не заплачу, а крикну: «Арчилыч!» — и врежу ногой по камню?
— Зачем?
— Обозлился. А обо мне он подумал, этот Фома?! Нечестно это!
Или такой пример. В маленьком городке Фома и Толик пошли в магазин покупать невесте Маше платье, по дороге увидели портрет кандидата в губернаторы Юрия Митюкова. Фома сказал, что знает этого Митюкова, он когда-то работал прокурором в Батуми. (Митюкова сыграл Юра Рост.) Толик тут же предложил этот портрет отвинтить и установить на «Фортуне»:
— Здесь его никто не видит. А мы его по всей реке провезем и за агитацию с твоего Митюкова бабки получим!
Фома категорически запретил это делать.
А вечером к причалу подъехал милицейский газик. Милиционер вытащил за шиворот Толика и сообщил Фоме, что этот пацан сдирал портрет кандидата. Толик закричал:
— Арчилыч, скажи им, что Митюков — наш друг...
Когда репетировали эту сцену, Вася предложил:
— Георгий Николаевич, есть два варианта. В одном Толик ментов боится и, когда кричит: «Арчилыч, скажи им, что Митюков наш друг...», — плачет со слезами и соплями, а в другом он ментов пугает. Менты, когда узнают, что Митюков друг Фомы, обкакаются и ни копейки с них не возьмут. Какой?
Сняли два дубля. В одном Толик был маленьким и жалким, а во втором — гордым и независимым. В фильме плаксивый вариант.
Невесту Вадима Машу сыграла Дарья Мороз. Она была именно такая, какой я представлял себе эту героиню. Даше тогда было 15 лет. Но на пленке она выглядела старше. В экспедиции Даша была со своей мамой, известной актрисой Мариной Левтовой. Марина спросила меня, надо ли ей с Дашей репетировать сцены перед съемками?