Домой они вернулись в сумерках. Рита была сытая — зашли в «Пирата» возле порта, — уставшая и спокойная, как, кажется, еще ни разу в этом мире. Поднялась к себе в комнату, посмотрела на стопки книг на столе, на спящего Барсика. Кот словно уловил ее взгляд: приоткрыл зеленые глаза, пошевелил ушами, широко зевнул, потянулся — и заснул снова.
— Хорошо тебе, — сказала Рита. — Кто будет у кота-попаданца спрашивать аттестат? Хотя у меня, похоже, тоже не собираются его спрашивать. Но это сейчас! А документ — на всю жизнь. Мало ли, что как потом будет.
Барс снова зевнул и мягко, протяжно заурчал. Мол, ложись, хозяйка, спать, хватит себе и мне голову морочить, от одного вечера без учебы ничего с твоим аттестатом не случится. Все равно ведь получишь, куда они денутся?
— Вот скажи, ты понимаешь, чего хочет Пит? — Рита подвинула Барсика, легла и задумчиво уставилась в потолок. Потолок ответов не давал, да и вообще — неоткуда их было взять, ответы. Ладно — Пит; Рита и сама себя не очень понимала! Хочет она внимания Пита или все-таки нет? А если хочет, то зачем? С какой перспективой? Легкий флирт? Серьезные отношения? Подойти к вопросу взвешенно и разумно никак не получалось, особенно после сегодняшней романтической прогулки. Сейчас ей просто было хорошо и совсем не хотелось портить себе вечер нервирующими мыслями.
Барс растянулся под боком, затарахтел — и под его тарахтение Рита сама не заметила, как уснула.
А утром решила — не о чем думать, пусть все идет, как идет. Пока она не готова смотреть на отношения с Питом серьезно, не потому что он ей не нравится, нет — очень даже нравится, но слишком неопределенно ее собственное положение в этом мире, слишком мало она еще знает о том, как здесь складывается жизнь женщины, к чему стремиться, чего добиваться. Вдруг здесь домострой какой-нибудь? Вон, Тесса только и делает, что по дому крутится, Рита такой жизни точно не хочет! В отпуске нужно отдыхать! Путешествовать, на пляже валяться, но точно не примерную домохозяйку изображать.
Внизу, кроме Пита, Ольга и Тессы, сидела еще и Айза. Увидев Риту, кивнула ей и сказала:
— А я тебя жду. Дядя Яслав сегодня дома, у тебя же вопросы были. Давай, завтракай, и поедем.
— Поставлю тебе сегодня выходной— добавил Ольг.
— Спасибо, — Рита налила себе кофе, отрезала пирога с мясом. — Знаете, так странно — эти ваши плавающие выходные. Удобно, но странно!
— Плавающие? — удивленно переспросил Ольг. Он-то не привык, как Пит, к Ритиным «словечкам».
— Ну да, не в жесткий график, а когда кому надо.
— Это только папа такой добрый, — сообщил Пит. — А вообще — везде по-разному. А где твой кот? Эй, Барс, держи пирога!
Барсик тут же возник у него на коленях. И пирог с рук взял! Пит выглядел страшно довольным, и Рита сделала вид, что не заметила, как эти двое спелись. Быстро закончила со своим завтраком и сказала:
— Я готова.
— Барса с собой возьми. На него бабули посмотреть хотят.
— Бабули?
Айза в ответ состроила какое-то особенно невинное выражение лица, будто предвкушала развлечение, о котором ни в коем случае нельзя проговориться. Барс обернулся, не слезая с колен Пита, с выражением: «А меня спросили?»
— Пойдем, не выделывайся, — сказала ему Рита. — Посмотришь на бабуль, обаяешь их, угостят чем-нибудь, плохо ли?
Барс демонстративно, поглядывая на Риту, доел пирог, позволил Питу себя погладить, и только тогда перепрыгнул к ней на руки.
Подвез их Ольг. Рита сидела на заднем сиденье его чуть ли не антикварной «Альт-рейды» и смотрела, как меняется город от улицы к улице: уютные небольшие коттеджи, утопающие в зелени, спальные пятиэтажки, роскошные гостиницы, уныло-мрачные трех- и четырехэтажные особняки…
Возле одного из этих особняков они и остановились. Серый камень, три этажа, высокий забор, тоже каменный, даже не по себе стало. Не хотела бы она жить в таком мрачном доме, больше похожем на крепость! И ну ее, эту магию…
Медленно, с тихим скрипом открылась тяжелая даже на вид дверь. И наваждение развеялось: откровенно зевающий Яслав, босой, в легких спортивных брюках и клетчатой рубашке, никак не тянул на зловещего страшного некроманта. Которым, вообще-то, и был, но от этого его домашний вид казался только забавнее.
Глава 11. Семейные призраки и кот-попаданец
Барсик разлегся рыжим пушистым воротником у Риты на плечах, вот только когти выпустил и хвостом мотал туда-сюда. Нервничал. И на крыльце, и внутри, в огромном сумрачном холле. Яслав посмотрел, хмыкнул и сказал:
— Айза, веди гостей в сад, что ли. Посидим в беседке, попьем кофе.
Сад… Какой сад может быть в доме некромантов? Пока шли, Рита успела вообразить страшные перекрученные деревья и почему-то черные розы, но вот Айза распахнула перед ней дверь и, посторонившись, пропустила гостью вперед…
Та шагнула и замерла.
— Как впечатление? — весело спросила Айза.
— Роско-ошно, — потрясенно протянула Рита.
Сад и в самом деле был роскошный. Такой яркий и свежий, что захотелось моргнуть и ущипнуть себя: не спит ли она случайно? Очень уж великолепные цветы, сочная зелень, яркие, усыпанные цветами мальвы высотой в полтора человеческих роста и буйно разросшиеся шпалеры белых, кремовых и нежно-розовых роз не подходили ни к мыслям Риты, ни к мрачному дому с узкими окнами и острой крышей — типичному обиталищу некромантов, как Рита его представляла, да и вообще… здесь точно некроманты живут, а не какие-нибудь маги-агрономы-цветоводы?
— Я тоже удивилась, когда в первый раз увидела. Ты иди пока в беседку, — Айза махнула рукой, показывая на едва видимую за густой зеленью белую крышу, — или просто погуляй, посмотри. Я пойду к кофе чего-нибудь принесу. Наша новая кофеварка там есть, — добавила довольно. — Проходит испытания на совместимость с магически насыщенным фоном.
Конечно же, Рита отправилась «погулять и посмотреть»! Потому что все еще не очень верила собственным глазам. А вдруг где-нибудь за пышными шпалерами роз и высокими мальвами или за густыми зарослями совсем не по сезону усыпанных бутонами и цветами пионов все-таки прячется что-нибудь эдакое, некромантское?
Но нет, она сворачивала с одной дорожки на другую, заглядывала в самые укромные уголки, а сад оставался все таким же — живым, цветущим и благоухающим. Настолько цветущим, что тянуло сказать одно слово: «Магия!»
— Рита! — позвала от беседки Айза.
«Это неправильные некроманты, и они делают неправильный мед», — ехидно подумала Рита.
И тут Барс зашипел, впившись ей в плечи всеми когтями, а из густой тени впереди проступил едва заметный, мерцающий, словно туманная дымка в лунном свете, женский силуэт. Несколько секунд колыхался туманным облачком — и сгустился, не то чтобы затвердел, но словно стал более осязаемым — хотя проверять на ощупь Рита, конечно, и не подумала бы. Но теперь стало понятно, что это юная девушка. В струящемся платье, а может, саване — в чем тут призраки ходят? — с длинными распущенными волосами, с астрой, а может быть, хризантемой — поди разбери у призрака! — в тонкой руке.
Некроманты оказались все-таки правильными. Настоящими.
— В-вы кто? — выдавила Рита.
А в голове осталась только одна мысль: «Что делать, если ее труп прикопан под этой самой яблоней? А если он сейчас возьмет да и поднимется?!»
На дорожке появилась Айза, увидела эту почти немую сцену (отвечать призрачная девушка не торопилась, и тишину нарушало только все более громкое шипение Барса, уже переходящее в подвывания) — и сказала укоризненно:
— Бабуля Миззи, вы зачем гостей пугаете? Ну что за развлечения, в самом деле!
— Бабуля? — переспросила Рита. Собственный голос показался каким-то чужим, слишком истерично-нервным.
— Мизельда Корчева, — представила ее Айза таким тоном, будто они были на каком-нибудь великосветском приеме, — сколько-то раз прабабка Рея. Именно она заложила этот чудесный сад. Два с половиной века назад.
— Так вы поэтому здесь… гуляете? — спросила Рита опять-таки у призрачной девушки… или все-таки бабушки? Как это вообще получилось, что такая молоденькая — и бабушка? Или она родами умерла?
— Два с половиной века, — меланхолично повторила Мизельда. — И с тех пор мой сад не стал лучше, что весьма и весьма прискорбно. Семья увлекается чем угодно, только не…
И тут Барс попытался забраться Рите на голову.
— Сдурел?! — взвизгнула она, когда когти проехались по открытой шее. Перехватила кошачью увесистую тушку, зажала под мышкой. Кот упирался всеми четырьмя лапами, хлестал хвостом и вопил. — Ты мне сарафан порвешь!
— Бабуля Миззи! — Айза как-то очень ловко переместилась между Ритой и призраком.
— А котик-то чует магию, — протянула та. — Сильно чует!
— Вот и не надо пугать.
Мизельда отлетела к яблоне, а потом и дальше, к пионам. Потускнела, снова превратившись в едва видный клочок тумана, сквозь который просвечивали пышные багряные и ярко-розовые цветы и сочная зелень. И прошелестела едва слышно, но ощутимо ехидно:
— Умный котик. Правда, Аннегильд? Покажись гостям, не строй из себя затворницу, ханжа старая.
Еще и какая-то Аннегильд?! Рита заоглядывалась, но второго призрака не заметила, как ни старалась.
— Посмотрите на нее, молодая нашлась! Стыдишься собственного вида? Строишь из себя девицу, скажи лучше гостье, сколько тебе было, когда Смерть наконец сумела тебя прибрать? Сто двадцать девять лет! И кто из нас ханжа?
Голос невидимой Аннегильд звучал где-то совсем близко, в двух или трех шагах от дорожки. Типичный, как Рита себе это представляла, потусторонний голос: тихий, шелестящий и скрипучий одновременно. И ужасно нервирующий!
— Пойдем кофе пить, — Айза потянула ее за руку. — Это представление теперь надолго, но мы переходим в зрительный зал. Бабули не то чтобы друг дружку не любят, просто им скучно, а препирательства их развлекают. На Барсика они уже насмотрелись и не будут нам мешать. Правда, бабуленьки? — повысила она голос.