– Сама посмотри.
– Нет уж, уволь, – пробормотала Светлана. – Я давно вышла из возраста, когда тянет на приключения.
– А я еще нет.
– Ты никогда не выйдешь… Ты всегда будешь самой юной…
Светлана улыбнулась, увидев, как наяву, младшую сестру в коротком форменном платьице и белом фартучке. Волосы вьются по ветру… Афродита-школьница. Оживший тысячелетний и вечно юный соблазн. Она почти не изменилась с тех пор.
Мгновенно оттаяв, Рената озорным жестом потерла нос:
– Ну, тогда я полезла назад.
– Безумие какое-то…
– Безумство! – Рената с вызовом вскинула голову. – В нашей пресной жизни давненько не случалось безумств. Так и состариться можно.
Светлана легонько подтолкнула ее:
– Тогда лезь скорее.
– Ты только не уходи, – выдав глубоко запрятанную боязнь, смущенно попросила Рената и снова по пояс ушла в дыру.
Светлана ответила уже в спину:
– Я здесь. Ты же знаешь…
– Вы уж извините, что я так вторглась на вашу территорию. – По голосу было слышно, что Рената усмехается от неловкости. – Но нам с сестрой почудилось, что вы звали на помощь.
«Да неужели?» – насмешливо отозвалась Светлана про себя.
– Или стонали.
– Ты повторяешься, – шепнула Светлана.
Рената дрыгнула ногой:
– Ну, что-то в этом роде… И потом, наш кот сейчас на вашей стороне. Огарок! Иди сюда. Он вас не задавил? Что вы молчите? Вам нужна помощь?
Светлана прислушалась, но за стеной было все так же тихо. Потом Рената сообщила, не выбираясь назад:
– Он моргнул два раза. Что это значит?
– Наверное, это значит «нет», – предположила Светлана. – Помнишь, как в «Графе Монте-Кристо»? Кто-то там был парализованный… Дед какой-то. Он еще внучку к ядам приучал, чтоб не отравили.
Задняя часть Ренаты раздраженно дернулась:
– При чем тут яды?
– Я просто вспоминаю… Они с внучкой разговаривали миганиями: один раз – да, два – нет. Вроде этого. Может, он пытается поговорить с тобой?
– Вы меня понимаете? – спросила Рената и выкрикнула: – Ага! Один раз!
Светлана пробормотала:
– Уже хорошо.
– Вы не можете двигаться? Да. Совсем? Совсем не может… Но вы все слышите, да? Один раз! И нас слышали? Слышал!
– Чему ты радуешься? – пробормотала Светлана.
Из черной дыры донеслось циничное:
– Ну, он же все равно никому не расскажет.
– Как знать… О чем мы говорили, ты не помнишь?
Но Рената разговаривала не с ней:
– Почему вы нас подслушиваете, интересно знать?
Светлана не выдержала:
– На это не ответишь: да или нет.
Не смутившись, Рената продолжила:
– Ладненько, спросим по-другому. Вы специально проделали эту дыру? Нет? Слышишь? Это не специально.
– Конечно, он нечаянно разобрал полстены!
– Он? Да он шевельнуться не может! Извините, ради бога, что мы так откровенно, но от фактов же никуда не уйдешь!
С изменившим полярность беспокойством Светлана спросила себя: «Что это она так хвостом завиляла? От нее ведь этого не дождешься… Перед мужиком? Не помню такого. Да и сострадания к больным от нее не дождешься… Мама умирала, она дольше минуты с ней посидеть не могла. Но лекарства доставала и денег никогда не жалела, этого не отнимешь…»
– Спроси, – подсказала она, – стена была разобрана до нашего переезда?
– Он слышит. Говорит, ты права. Зачем понадобилось разбирать ее раньше? За кем шпионили?
– Как он тебе ответит?
– Ах, черт! – Рената сердито притопнула ногой. – Как же узнать?
Светлана похлопала по ее пояснице:
– Погоди… Ты спроси, он нас звал, да? Специально застонал, чтобы мы услышали?
– Да, да! – радостно подтвердила Рената. – Зачем вы нас звали? Вам помощь нужна? Слышишь? Ему надо помочь.
– Но он же там не один? И вообще, кто он?
Рената так и осела:
– А вправду… Вы, собственно, кто, а? А, черт, опять невозможный вопрос! Как бы спросить? Вы – заложник?
– Глупость какая…
– Нет, значит?
– Ты новостей переслушала. Может, он родственник хозяина?
– Слышите? Нет? А, вы любовник его жены! Опять – нет? Господи, кто ж вы такой? А сейчас, кроме вас, дома кто-нибудь есть? Нет. Ладно, хоть никто не помешает.
Сбоку приблизившись к дыре, Светлана принялась перебирать варианты:
– Друг хозяина? Враг?
Рената механическим голосом переводчицы озвучивала ответы:
– Нет. Нет. Да вы вообще имеете какое-то отношение к этой семье? Слышь, имеет. Не родственник, не друг, не любовник…
– Это он, – внезапно поняла Светлана.
Что-то заставило ее отпрянуть от черного пространства, будто оттуда пахнуло ужасом. Рената тоже вернулась на свою половину.
– Кто – он? – спросила она, понизив голос. – Только не говори, что это…
– А кто еще?
Рената прошептала одними губами:
– Да он весь заросший, неухоженный. Волосы спутанные. Неужели она…
– Надо спросить, малыш.
Поежившись, Рената боязливо заметила:
– Как-то язык не поворачивается.
– У тебя-то? С чего бы вдруг?
– Дикая какая-то ситуация…
– Ты же риелтор. Мало ужасов насмотрелась? Таких, как он, еще и из собственных домов выкидывают, чтоб вы знали… Он хоть не на улице.
Болезненно сморщившись, Рената протянула умоляюще:
– Может, в другой раз спросим? Не сейчас.
– А ты еще раз собралась залезть к нему? – удивилась Светлана.
– А как же теперь его там бросишь? Мы же каждую секунду будем помнить, что он там лежит!
Светлана тоже перешла на шепот:
– То есть ты хочешь сказать, что мы оставим все, как есть? Не пойдем к его жене, не потребуем восстановить стену? Пусть слушает каждое наше слово? Да ты в своем уме?!
Оглянувшись на обнаруженный ими ход, Рената снова сморщилась так, будто собиралась заплакать, и у Светланы дрогнуло сердце.
– Да что ты, малыш? – Она привычно притянула ее к себе. Младшая сестра уткнулась ей в ключицу, как делала в детстве, и сразу стало горячо от ее влажного дыхания.
Закрыв глаза, Светлана поглаживала жестковатые кудри и нашептывала, улыбаясь от нежности:
– Не надо так расстраиваться. Мы сейчас выясним, чего он хочет, мы ему поможем. С ним что-то случилось… Что-то совершенно ужасное. Но мы ведь нашли способ с ним общаться. Мы разузнаем…
Рената резко выпрямилась:
– Мы? Я не пущу тебя туда.
– Что? – Светлана растерянно заморгала. – Ты что это, малыш? Да я и не рвусь, чтоб вы знали… Но я могу спросить, в чем дело? Что за муха тебя укусила?
Порывисто обхватив ее шею, сестра прижалась губами к самому уху и прошептала, вливая в Светланину душу нешуточную панику:
– Светка, он красив, как греческий бог. Я таких мужиков еще в жизни не видела! Я никому его не покажу, поняла?
Глава 11
Теперь темнота то и дело вспыхивала темным, густым золотом. Сначала доносился звук быстрых шагов Ренаты, не таких невесомых, какими когда-то наполняла дом Роза, эти имели вес, и Глебу нравилось это.
Так вот, сперва раздавались шаги, потом недовольное шуршание выдираемого куска соломки, косо падал дневной свет, всегда неяркий, окно было не напротив, это Глеб помнил. Первым в открывшуюся дыру всегда прыгал черный кот и устраивался на его пледе. Впервые Глеб обрадовался, что жена укрыла его не пододеяльником, на котором кошачья шерсть была бы заметна, а старым пледом, которого сам Глеб даже не помнил. Где откопала?
Иногда Огарок смотрел ему в глаза с таким выражением, будто знал все, что с Глебом случилось. И даже больше – мысли его читал! Может, так оно и было, кто знает…
А следом за котом возникала она! Бесподобная авантюристка, как назвал он ее в первый день, когда Рената ворвалась в его жизнь, как пиратка, с гигантским ножом в руке. И счастливо обманула первым впечатлением – не отняла, а вернула если и не саму жизнь, то ее ощущение.
Пустота заполнилась смыслом. Он стал ждать. И это ожидание такого странного свидания было тем прекраснее, что Глеб раскрашивал его собственной фантазией, прорисовывая детали, которых не могло быть в действительности. Да, собственно, ничего не могло быть в действительности, все – за пределами его миганий в ответ на ее вопросы – оставалось только игрой воображения.
Но игрой чудесной! Глеб почти забыл, какова она, с юности не уходил в нее с головой, некогда было. Хотя если б ему лет десять назад встретилась такая вот Рената, он, пожалуй, мог бы забросить все свои дела, настолько неважные для сегодняшнего дня! Не стоящие и пяти минут этой всепоглощающей игры…
Перебраться на его половину она еще ни разу не решилась, предпочитала оставаться на положении кукушки, высовывающейся из настенных часов. Впрочем, его почти не интересовало то, что было у нее ниже пояса. Не сейчас… Немой разговор – вот единственное доступное ему наслаждение.
Иногда она приходила издерганной, и Глеб уже понимал: неприятные клиенты попались. Рената мученически кривилась и стонала:
– Курить зверски хочется, но я ж бросила! Женька не выносит сигаретный дым. Светка тоже больше не курит с тех пор, как ее Петю убили. Потом расскажу вам…
Он заметил, Рената даже духами не пользовалась перед приходом к нему, чтобы запах не остался в его комнате, и Роза, уцепившись за невидимое облачко, не распутала их обраставшую подробностями тайну.
– Квартиру сегодня показывала в тихом центре, – говорила Рената, хмурясь от недовольства.
Глеб пытался угадать: собой? ситуацией? Долго гадать не приходилось, ей и самой не терпелось переложить на него, от всего освобожденного, часть своей тяжести.
– Хозяева милые, старые интеллигенты, дети у них разъехались, а им вдвоем просто не под силу тащить эту трехкомнатную. Сыплется все, трубы менять надо, да и квартплата – не приведи господь! А покупательница – халда мордастая, нахапала где-то… Вульгарность из нее так и прет! А на туфлищах грязь лепехами налипла. Но ей же плевать, она так и поперлась по их стареньким коврикам. У меня аж зубы хрустнули, еле сдержалась, чтоб ей пинка под зад не дать!