— Я пишу реферат по ранним импрессионистам. На самом деле ничего сложного. Они писали картины, руководствуясь первым впечатлением. Отсюда и название, от французского слова «импресьон», которое переводится как «впечатление».
— Умный-то какой сынок стал, прямо как подменили. Вот что значит — в Эрмитаже работает, самом главном музее. В пресс-отделе, да еще и на экскурсовода учится.
— У вас, говорят, котик появился?
— Сынок из Эрмитажа принес, говорит, там некоторых в хорошие руки отдавали. Вот не поверите — смотрит, будто все понимает. Ковер у нас висел, кот его увидел и сразу шипеть, а потом еще и когтями подрать норовил. И знаете, что оказалось — ковер ему не понравился, у эрмитажных котов вкус с рождения воспитан. Сняли ковер — и правда лучше стало, а когда сын вместо него картину повесил, так теперь просто ума не приложу, как я раньше могла на этих лебедей смотреть…
И чего мама, спрашивается, находит в этом удивительного? Хороший вкус — это как дышать чистым воздухом. Просто и естественно.
Вышел вчера на лестницу. Смотрю, идет Славик со второго этажа, мы с ним в младших классах вместе в авиамодельный ходили. Да он и вообще нормальный был. А тут весь в побрякушках и пирсинге — это еще понятно, взросление и все такое. Сигарета — ну тоже… Я-то курить бросил, не то чтобы кто-то мне запрещал, просто Антик от табачного дыма всегда чихает и смотрит на меня, будто я кубизм с ранним классицизмом перепутал. Но сейчас вообще-то день будний, в школе еще уроки идут…
— Забил я на эту школу, — отвечает Славик. — Егу только спихну, чтобы предки не цеплялись, и начну самостоятельную жизнь.
— В смысле — работать пойдешь, чтобы ни от кого не зависеть?
— Не, буду в группе играть, бас-гитаристом. Концерты, гастроли — вот это жизнь!
Как все, оказывается, запущено! Советы в такой ситуации давать бесполезно, по себе знаю, но не бросать же на произвол судьбы парня? Кое-кому и эта задача под силу, но согласится ли?
Только пришел на работу, а прямо на моем столе возле клавиатуры кошечка, та самая, из зала Рембрандта. Сидит и лапки вылизывает. Глянула многозначительно. Я уж решил, что снова учить будет, а Саския со стола спрыгнула и не торопясь направилась к двери. Хвост подняла и важно так шествует, будто ей международную премию вручили. Да еще и оглядывается, типа: не отставай.
Я за это время уже привык, что эрмитажные кошки все понимают и всех насквозь видят. Поэтому особенно не удивился, когда она привела меня к кабинету Арины Карловны, главного кошачьего куратора. И рядом на доске объявление: «Отдаем котят в хорошие руки, предпочтение сотрудникам Эрмитажа».
Захожу, а Саския уже там, разгуливает по спинке вольтеровского кресла и, спорить готов, что-то хозяйке кабинета на ухо намурлыкивает. Меня без лишних слов представили котятам, которые согласны покинуть Эрмитаж и отправиться на новое место жительства. Увидел этого котишку-подростка и сразу понял — вот тот, кто Славику мозги вправит.
— Верно, — слышу. — Я из малахитового зала, все сказки Бажова с рождения наизусть знаю. А сказки, они не просто так писаны…
Принес я Малахитика тете Люде, маме Славика. А то она до сих пор расстраивалась, что у них Фантик летом сбежал.
— Славика-то соседского как подменили, — сказала мне мама через несколько дней. — То целыми днями сидел, гитару мучил, никому житья не было. А теперь за ум взялся, от учебников головы не поднимает. Да и сама Люда, столько лет дальше булочной не ходила, а тут вдруг абонемент на экскурсии взяла. Говорит, стыдно жить здесь столько лет и города не знать… Кстати, сынок, не пойти ли нам на этих выходных в Филармонию? Там сейчас международный фестиваль виолончелистов.
А еще пару недель спустя заходит ко мне Славик с гитарой. Вроде на нем тот же молодежный прикид, а всё как-то теперь стильно, любая побрякушка в тему и к месту. Хотя лично я этому не удивился: эрмитажные кошки и безвкусица — две вещи несовместные. Но от его первых же слов я просто обомлел.
— Послушай, что я сочинил. Малахитовый блюз. Сам не знаю, откуда он у меня в голове взялся…
Одно только жалко — эрмитажных кошек удивить не получилось. Они, оказывается, уже в курсе дела. Можно подумать, у них телепатическая связь или коллективный разум.
Заскочил перед работой в продуктовый магазинчик на углу. Нет, никакого пива, я там кефир и бублики беру на обед.
Барсик уже на рабочем месте — развалился поперек витрины табачных изделий и транслирует в пространство лекцию о вреде курения. Вот кого я точно удивлю!
— Как там Малахитик? Справляется? — сощурил на меня зеленые глазищи пушистый воспитатель. — Семейство не из легких, да и наша молодежь нынче не та пошла. Раньше без экзаменов из Эрмитажа не выпускали. История искусств, этикет, логика…
— Подожди, так что же получается, ты тоже из них?.. А как же ты здесь, в такой примитивной обстановке?
— У каждого своя служба…
В другой раз захожу в парадную, смотрю — Барсик на подоконнике солнечный зайчик ловит.
— Привет! Развлекаешься?
— Будет время, загляни на выставку стальных бриллиантов, вот где солнечные зайчики!
…Петрович, еле держащийся на ногах, стоял напротив одного из домов, построенных в псевдостаринном стиле. Вид дома вызывал у него сильнейшее возмущение:
— Вы только посмотрите, что они натворили! — вещал он, для убедительности размахивая рукой с зажатой в ней пивной бутылкой. — По всем архитектурным канонам здесь должны быть колонны ионического ордера. А они зачем-то дорический всобачили! Он же здесь ни пришей, ни пристегни. Это даже кошке понятно!
Ольга СлавнейшеваСказки народов Миу
Давным-давно, на Заре Времен, нашу землю населял пушистый народец, называющий себя «Миу». Они почитали Великую Богиню, ловили рыбу, пели песни и гуляли при луне — словом, вели себя, как люди. Только в отличие от людей Миу были покрыты шелковистой шерстью, а еще у них были длинные хвосты, острые коготки и треугольные ушки. Они и сейчас живут в нашем мире, но люди почти ничего не знают об их таинственной жизни, об их истории и преданиях. Однажды ученые обнаружили древний свиток, написанный острым коготком на кусочке древесной коры, но лишь недавно им удалось расшифровать несколько удивительных легенд пушистого племени.
Миу по имени Барси был самым красивым пушистиком в своем племени. Он славился мягкой и блестящей шерсткой, длиной хвоста и роскошными усами, а большие глаза зеленели, как листья клевера. Знакомые юные Миу скромно опускали ресницы и фыркали при встрече с ним, но ни одна так и не смогла пленить его сердце. «Я женюсь лишь на той, что будет красивее меня!» — сказал им Барси и отправился на поиски невесты в другие племена.
Он провел много дней в пути, и за это время его красивая шерстка выгорела на солнце. В пушистом хвосте запутались репьи и колючки, а зеленые глаза наполнились грустью тщетных поисков.
Однажды он дошел до большого селения Миу и присел возле озера, чтобы отдохнуть и напиться воды. Увидев свое отражение, он заплакал — его красота исчезла. «Кто же полюбит такое чудище? — сокрушался пушистик. — Я больше никому не нужен». Так он просидел всю ночь напролет, а когда выпала роса, замерз и простудился. Тогда он решил пойти к знахарю, чтобы попросить лекарство, но не смог сделать и двух шагов. Силы оставили его, и пушистик упал на траву.
Проснулся он в незнакомом доме. За ним ухаживала юная Миу по имени Мурика. Она не была красавицей, зато у нее было доброе сердце. И Барси вдруг понял, что красота — не самое главное. Благодаря стараниям Мурики он стал поправляться, его шерстка вновь заблестела, а хвостик сделался еще красивее, чем прежде. Выздоровев, пушистик предложил Мурике стать его женой.
К его удивлению девушка заплакала. «Посмотри на меня, — сказала она. — Я — самая обыкновенная Миу, а ты такой красавчик! Нет, я не пара тебе». — «Но у тебя доброе сердце, — возразил Барси. — Именно за это я и полюбил тебя!» — «Я тоже тебя полюбила» — призналась девушка. И согласилась выйти за него замуж.
Так Барси нашел себе невесту. Он привел ее в свое племя и рассказал пушистикам о том, что с ним случилось. На следующий день состоялась свадьба. На ней собрались Миу из обоих племен, а пировали они на огромной поляне, бледно-розовой от цветов валерианы. С тех пор день свадьбы Барси и Мурики считается у пушистиков праздником — Днем Всех Влюбленных. И еще, многим Миу очень нравится валерьянка. Так что с тех пор валерьяну называют Кошачьей травой.
Однажды на окраине Леса поселился Большой Змей. Никто не знал, откуда он взялся. Большой Змей постоянно хотел есть. Он пожирал все, что попадалось ему на глаза, — камни, деревья, воду, а за ним оставалась лишь голая пустыня.
Миу по имени Орви решил сразиться с чудовищем. Орви был самым ловким пушистиком племени, поэтому не сомневался в своей победе. Он взял меч и отправился на поиски Змея. Дорога привела его на поляну, где стоял алтарь, посвященный Теске. «Странно, — подумал Орви. — Ведь я шел совсем в другую сторону, а оказался возле алтаря». И тут он услышал мелодичный голос.
«Подойди ко мне, Орви, — сказала ожившая статуя Богини. — Я знаю, что ты ищешь Змея, но его нельзя победить обычным оружием. Вот — волшебный пирожок, я сама испекла его. Если Змей его проглотит, его брюхо разорвется на куски. Лишь ты один, Орви, можешь бросить этот пирожок в его пасть, потому что ты самый ловкий Миу на свете!»
Пушистик подошел к алтарю, и в его лапках оказался пирожок.
«Спасибо тебе, прекрасная Теска, — поблагодарил он статую. — Я сделаю так, как ты говоришь». И он поспешил на окраину Леса.
Еще издали он услышал треск деревьев. Большой Змей пожирал Лес. Змей был высотой с гору, а его хвост терялся где-то вдали. Орви стало очень страшно, но он сжал покрепче пирожок Тески и шагнул Змею навстречу. «Эй, ты! — крикнул отважный Миу. — Попробуй-ка меня поймать!» Змей услышал дерзкое мяуканье и пополз прямо на пушистика.