– А мы можем… общаться? – неожиданно тихо спросила она.
– Боюсь, это слишком тонкая грань.
– А где она проходит?
– В моей голове.
Повисла неловкая тишина. Я тоже поднялся и оделся, но так и застыл за ее спиной. Сейчас я сильнее всего боюсь совершить ошибку. Сильнее, чем прошлой ночью, будто именно это утро должно все решить.
Черт, как же раскалывается голова.
Я все еще волен поступать как угодно, не следовать дурацкому предсказанию Полины. Я не обязан умирать ради еще одной ночи, как эта.
– У тебя обезболки не найдется?
Кира стояла спиной к окну, уже полностью одетая, снова в своем растянутом шерстяном мешке, и не двигалась. Я замер в шаге от нее, боясь протянуть руку вперед. Сейчас я ощущал себя человеком больше, чем когда-либо.
В окно снова застучал дождь, но облака так и не потемнели, и через огромные панорамные окна моей спальни мягкий свет чертил наши силуэты. Могу я застыть так навечно, в этом неуловимом мгновении, когда еще ничего не решено и дороги открыты?
Жаль, что все они ведут в пропасть.
– Да, сейчас принесу, – я вздохнул и отправился на кухню к аптечке. Судя по тихим шагам, она пошла следом.
Открыл шкаф, достал первую попавшуюся обезболку и первым проглотил таблетки, даже не запивая. Потом протянул Кире. Смешно, но в тот момент я совершенно забыл, что мог бы излечить собственную боль без всяких «анальгинов».
– Дом, утро, – сказал я в пространство. И кухня ожила – жалюзи отъехали вверх, окно слегка приоткрылось, впуская внутрь холодное и мокрое дыхание Города. Мигнули кофеварка и легкая диодная подсветка по углам, заиграл ненавязчивый эмбиент.
– Магия? – Лицо Киры немного оживилось, но я хмыкнул в ответ.
– Двадцать первый век сам как магия. У меня «умный дом».
Она неловко улыбнулась уголком рта.
– Кофе? – Кажется, это единственное, что я мог ей предложить.
– С молоком и без сахара.
Всего одна чашка, и Кира уйдет из моей квартиры. Всего одна чашка, и нас больше ничего не свяжет. Одна ночь, одна чашка, один костер, одна ведьма. И один идиот, который творит глупости каждый раз, как видит эту ведьму.
Я достал из кармана резинку и стянул волосы в хвост. Но руки дергались, и вышло криво. Не стал поправлять.
– Мм… Кира. – Я даже не знаю, что хотел сказать. Она подняла на меня глаза, и только сейчас я заметил, насколько затравленным был этот взгляд. Затравленным, испуганным, сломанным? – Как ты?
– Тебе соврать или честно?
– Честно, конечно.
– Паршиво. Ты был прав, виски – коварная штука. И очень неприятная поутру.
Я хмыкнул. Хотел сказать, что я спросил не про это, но остатки здравого разума остановили меня. Показывать свою заинтересованность – не лучшее средство для прекращения отношений. А это утро пора заканчивать.
– Ты обещал рассказать про ведьм, – вдруг сказала она.
– Тебе лучше найти кого-то из них и самой расспросить, – я сказал довольно жестко и почему-то сразу пожалел об этом. Нет, она не переменилась в лице и не выказала никакой обиды. Кира застыла буквально на мгновение, проглотила мою фразу и продолжила пить кофе. И именно это окончательно выбило меня из колеи. – В первой жизни я сжигал ведьм, во второй отнимаю годы жизни. Пожалуй, я не лучший советчик.
– Я оказалась в мире, который совсем не понимаю. И в который никогда не верила. Крис, я даже не знаю, с чего начинать, – серьезные карие глаза смотрели на меня в упор.
– Письма из Хогвартса ждать не стоит, – хмыкнул я. Впервые за утро она улыбнулась в ответ. – Обычно дар передается в пределах семьи, родители учат детей.
– Но мои родители были самыми обычными, как и бабушка…
– Так не бывает. Они могли пытаться скрыть его от тебя, но не знать – точно не могли.
– Ведь я не знала… Что у меня за дар?
– Значит, скоро ты поймешь сама.
– Ну, конечно, как все просто! – Даже этот сарказм порадовал меня больше, чем прежнее уныние. – Скажи хоть, какие бывают? Телекинез, телепатия? Воспламенение взглядом?
– Ты пересмотрела фантастики. Если бы в реальном мире кто-то обладал таким могуществом, скрыть это вряд ли получилось бы. Хотя через сделки возможно и такое, просто слишком дорого, пожить уже не хватит.
Она обхватила чашку двумя руками и опустилась на высокий стул за барной стойкой у окна. В неровном утреннем свете короткие волосы вдруг начали отливать легкой рыжиной.
Я сел напротив, стараясь не касаться ее рук на столе.
– Чтение по картам, туманные видения – никогда и никакой конкретики, если без сделки. Работа с амулетами, рунами и всем, что придет в голову. Чтение желаний, манипуляция – прокатит только со слабовольными или с сиюминутными порывами. Порча, лечение. Ногу назад не вырастить, но боль унять реально. Поиск предметов и людей – неточный, туманный. Ясный взгляд – ну, Аврору ты сама видела в деле. Стихии – усилить дождик, не призвать. Иллюзии – на грани зрения. Кира, даров бесчисленное множество, как все люди разные, так и их способности.
– И большая часть из них без сделок ничего не стоит.
– Да.
– Точно не Хогвартс.
– Реальная жизнь редко похожа на сказку.
– Я бы сказала – никогда не похожа.
– Я пытался смягчить, – усмехнулся.
Мы недолго помолчали, кофе подходил к концу.
– А «Битва магов»? – вдруг встрепенулась Кира.
– Ты про дурацкое ток-шоу на «Ютьюбе»? Нет, конечно, настоящих ведьм и колдунов там не бывает, у них другие развлечения. «Битву магов» и ей подобные организует Городской Ковен Роз. Чтобы отвлечь и расслабить внимание людей – чем больше самоуверенных шарлатанов, тем меньше опасности для настоящих ведьм.
– Городской Ковен Роз?
Я поморщился. Терпеть не могу это собрание «просветленных» кретинов.
– Они тоже шарлатаны, просто другого уровня.
Дальше спрашивать Кира не стала, и разговор оборвался. Мне больше нечего было ей сказать, и гнетущая пустота внутри, с которой я проснулся, усилилась.
Она выпустила пустую чашку из рук и поднялась.
– Я могу заказать завтрак… – вырвалось у меня.
Кира, уже готовая искать выход из моей огромной квартиры, удивленно замерла.
– Я не понимаю, ты хочешь, чтобы я осталась или ушла?
– Сам не знаю, – глупо, но честно. Я все еще не хотел ей врать, хотя был просто обязан это делать.
– Мне нужно домой, – решительно сказала она. Я знал, что она не хочет, но ничего, совершенно ничего не мог предложить взамен. Поэтому просто кивнул и тоже поднялся.
Довел ее до двери, подождал, пока она влезет в свои потертые кроссовки, и больше ничего не пытался сказать. Наконец-то я смог обуздать воющее от тоски нутро.
Она шагнула за порог и только там обернулась.
– Прощай, – у нее почти вышло сказать без интонаций. Почти, но я уловил эту грусть.
– Пока, Бэмби.
Я закрыл двери квартиры еще до того, как приехал лифт. Закрыл и бездвижной статуей застыл в коридоре.
По крайней мере, эта ошибка не стоила мне жизни.
До вечера я просидел дома. Включал и выключал телевизор, читал глупые новости в интернете и не запоминал ни слова, ходил по террасе, глядя на Город с высоты птичьего полета, и не видел ничего перед глазами. Больше не пил, алкоголь сыграл со мной злую шутку, и я искренне боялся ее повторения. Отказал какому-то мужику в сделке, даже не поинтересовавшись сутью, просто рявкнул в трубку. Пусть Адам работает, я не единственный дилер в округе.
Ночью моя кровать впервые казалась такой пустой. Мелькнула дурная мысль позвонить кому-нибудь из знакомых ведьм, многие из них с радостью были готовы скрасить мой досуг без всяких обязательств. Но я тут же ее отмел, слишком свежими были воспоминания о прошлой ночи.
Следующий день не снял камня с моей души, да я и не надеялся, что все пройдет так быстро. Насколько мог, я отключил все эмоции, уж этому я научился за пятьсот лет существования. И начал просто делать свою работу.
В свободное время я бездумно кружил по Городу. Прогонял из головы любую мысль, которая пыталась туда прокрасться, и давил на газ. А еще дышал, много и глубоко, концентрируясь только на воздухе, гулявшем в моих легких, и огнях, мелькавших за вечно залитым дождем стеклом.
Я прошел солнце, сгорел, и вокруг осталась только выжженная пустыня. Я был ее частью, ее сутью и хозяином. Нет, скорее ее рабом.
В небытии прошла неделя, а может, и целых две. Я не считал дни, потому что они слились в единый однообразный поток. Так живут многие люди, так теперь жил я. Разве когда-то было иначе?
Иногда мысль о Кире все же вспарывала мое сознание. Я думал о том, как смело она шагнула в свою пустую квартиру после всего, что там пережила. Как смело она шагнула в свою пустую жизнь, даже не попытавшись попросить моей помощи. Разговора, сделки, чего угодно, чтобы облегчить собственные страдания, – а она, безусловно, страдала.
И, видят боги, я бы не сдержался.
Я с трудом гнал от себя эти мысли снова и снова и давил на газ. Под скоростью Город преображался. Я оставался наедине с ним, ощущая, что никто не может угнаться за моим «Ягуаром», исступленно мечущимся по темным улицам. Я бежал от тишины и одновременно жаждал ее – и Город отдавал мне все, что мог.
Вопрос о том, живу ли я, стал острее, чем когда-либо. Если я сам не замечаю собственное существование, есть ли в нем смысл?
На излете очередного пустого дня мой верный железный друг покинул Город. Колеса сами принесли меня на окраину. К подъезду знакомой пятиэтажки, в серость и безысходность спальных районов.
Я затормозил резко, оставив черные следы на недавно просохшем асфальте. Только сейчас я заметил, что уже сутки, как дождь прекратился. Не думая, я набрал номер.
– Спасибо, – выдохнула она в трубку вместо приветствия.
– За что?
– Я боялась, что ты никогда не позвонишь.
– Я тоже.
И звенящая тишина последних дней накрыла нас обоих.
Глава 15. Шестерка Кубков. Аврора
Эта ночь была безумной. Еще на заливе Аврора распрощалась с остатками алкоголя в крови, когда Адам бодро направил коня в воду. Одежда вымокла, но она уже не обращала внимания на такие мелочи.