– Мне показалось, или ты говорила, что любишь меня?
Конечно, я и сам давно догадался. Она делала слишком много, слишком часто рисковала и опрометчиво кидалась в омут. Но одно дело догадываться, и совершенно другое – наконец-то услышать это.
– А это важно сейчас? – Она улыбнулась. Ух ты!
– Не то чтобы… – я тоже расплылся в улыбке и добавил: – Попалась.
Если мы переживем эту ночь, ей от меня уже не сбежать. И эта новая мысль с эйфорическим удовольствием расплылась по телу. Я утопил педаль газа в пол, наслаждаясь.
А потом моя грудь начала гореть. Словно электрический разряд пробил все тело – я почувствовал, как по венам потекла сила. Ведьмы по всему Городу шептали формулу сделки – в своих домах, в парках, на перекрестках. Они отдавали то, что могли, получая взамен надежду. Рубашка дымилась, и я порадовался, что не надел ничего поверх, – этой ночью мне точно не замерзнуть.
Когда мы приехали на место – центр Проспекта, рядом с Каналом, где прошло наше с Кирой первое свидание, – видок у меня был что надо. Волосы растрепались и выбились из хвоста, глаза горели как у безумца, рубашка была распахнута, и на всей груди красовалась выжженная метка Котерии. На моем фоне Кира выглядела скромнее, но вихря опасного дара, что зажигался в ее глазах, я бы боялся не меньше.
Фееричное возвращение, ничего не скажешь.
Я бросил машину прямо посреди дороги, не сильно заботясь о ее сохранности.
– Крис! – удивленно вскрикнула Аврора. Кажется, она совсем не верила в безумный план Киры, хотя уже начала его воплощать. Но все же была рада меня видеть, – я почувствовал ее детское желание прыгнуть мне на шею, хотя она сдержалась.
– Господин инквизитор снова решил забрать себе все мои лавры, – как ни странно, Адам тоже улыбался. Вот уж кого я не ожидал тут застать, коллега всегда пекся о собственной шкуре больше, чем о чужих. Или я не так хорошо его знал…
– Люблю зажигать вечеринку, – хмыкнул я в ответ.
Аврора звонко рассмеялась, оценив мою шутку. Мы обменялись еще парой-тройкой ничего не значащих реплик.
Адам протянул мне руку. Я пожал ее в ответ, и печать Котерии на моей груди снова зажглась. – он тоже отдавал мне всю энергию.
– Оставь себе хоть что-то. – Я сам удивился, что предложил это, но коллега легко рассмеялся.
– Я оставляю пару лет. Если мы выберемся из этого дерьма, «пустым» не останусь, наверстаю.
А потом мы долго стояли в тишине Городских улиц и просто смотрели друг на друга. Впереди был последний отчаянный шаг, слишком опасный, чтобы делать его не глядя. И слишком безумный, чтобы выжили все.
Аврора провела рукой по шее, вытаскивая из-под кофты новую связку заряженных амулетов. Среди знакомых кулонов я рассмотрел и новые, – на этот раз кто-то подарил ей Молот Тора и Волчий крест, – ведьмы подготовили ее к битве. Те же амулеты я заметил на Кире. Хорошие штуки, если правильно зарядить. А еще я заметил, как топорщился задний карман джинсов Авроры, она не погнушалась и человеческим оружием, хотя непонятно, как это могло помочь с бесплотным хаосом.
Потом экзорцистка медленно протянула руки, хватая ладони Адама и Киры, Кира схватила мою. Мы закрыли глаза, и секунду спустя, по резкому похолоданию, я понял, что мы очутились на «изнанке». Я много слышал про это место от других ведьм, но никогда не пробовал заглянуть сам.
Мир вокруг был серым. Даже вечерние сумерки здесь казались тусклыми и не такими мрачными. Проспект вокруг был покрыт пеплом. Местами еще плясали слабые огоньки пламени, но большая часть уже сгорела в недавнем пожаре. Я предпочел не думать о том, что сжигал на этой стороне неистовый огонь Роя и как это может отразиться на реальном мире.
Там огромная фигура Ховало уже достигла Проспекта и открыла три глаза – мы и так знали, что времени нет.
Я нехотя отпустил руку Киры и сделал шаг – от моей ноги вверх дымкой взвился пепел. Когда он осел на обувь, она слегка оплавилась.
– Позовем Роя сюда? – Аврора пыталась говорить бодро, но на этой стороне даже голос был серым и глухим. Кира кивнула, расчистила асфальт и начала рисовать круг припасенным мелом. – Адам?
Люциан кивнул в знак готовности, закрыл глаза и развел руки. Я вспомнил, что так он пытался сделать, когда его привязали к столбу – унять пламя, лизавшее его ступни. В тот раз ничего не вышло…
Но сила факира и мощь дилера – несопоставимые вещи.
Кира закончила выводить руны по краям круга и встала в центр. Как много она успела освоить за этот месяц.
Я стоял в стороне и ждал. Честно говоря, я понятия не имел, как буду бороться с Роем. Сила чужих жизней все еще прожигала грудь, но боль была терпимой. Хотелось верить, что я все пойму в нужный момент.
Когда вся подготовка была окончена, Кира посмотрела на меня, и я постарался ободряюще улыбнуться. Постарался сказать не словами, но всем своим видом – теперь мы справимся. Она благодарно кивнула в ответ и начала.
Такого красивого и мощного ритуала мне видеть еще не приходилось. Ведьмы в нашем мире редко могут развить свои дары до ощутимых высот. Даже со сделками такие ритуалы были редкостью.
Руны под ногами Киры засветились и туманом поднялись вверх. Круг стал материальным, очертив прозрачную грань, уходящую далеко за тяжелые облака. Волосы растрепались на невидимом ветру, глаза загорелись яркой синевой, руки окутали алые языки пламени – единственные цвета на серой изнанке.
Из углов, из переулков и даже от воды к ней начал стекаться огонь Роя. Медленно, словно нехотя, хаос подчинялся зову ведьмы.
На подхвате стоял Адам. Его лицо мертвенно побледнело, глаза распахнулись, но рот был плотно сомкнут. И языки пламени уже в нескольких метрах от нас превращались в белесую дымку.
Аврора перебирала в руках амулеты и что-то шептала с полуприкрытыми глазами. А я все еще ждал. Если я вступлю сейчас, план может сорваться. Мне нужно было, чтобы к нашему кругу стекся весь Рой, выпущенный на волю…
– Аврора, дорогая, что вы делаете? – знакомый холодный голос раздался из-за наших спин.
Кира сбилась, и дымка, окутавшая ее купол, рассеялась.
Мы все резко обернулись – со стороны Канала к нам, хромая, шел Граф. Ну конечно, стоило догадаться раньше.
– Ты обещала позвать меня, когда придумаешь другой выход, – в его тоне не было укора, но это уверенное спокойствие понравилось мне еще меньше.
– Мы решили справиться сами, – она метнула в меня вопрошающий взгляд. Обычно я мог бы выкинуть его отсюда, не задумываясь, за чью сторону пришел болеть колдун. Обычно, но не сейчас. Я не знал, сколько силы отнимет хаос, и даже крупица, потраченная даром, может стоить нам победы.
– Справиться с чем? – с легкой иронией спросил он, останавливаясь в десятке метров. Я заметил, что сегодня он почти не опирался на свою трость, и сильно подозревал, что ради этого зарезали не простую птицу. – С силой, которая забирает боль из нашего мира?
– Апокалипсис на носу, если ты пропустил, – а вот это было совсем плохо. За усмешкой и раздражением экзорцистки я уловил страх.
– Мысли шире, – вдруг улыбнулся он, оглядывая нашу компанию.
Бесшумно Адам упал на колени, судорожно обхватывая лицо, пытаясь сбить с него несуществующий огонь. Следующей упала Кира, тоже хватаясь за лицо. Я прорвался в круг, который тут же потух, и подхватил ее на руки. Она не кричала, но так крепко вжалась в меня, словно пыталась укрыться от полчищ демонов, терзающих ее сознание.
Тяжелым грузом на спину рухнули мои крылья, укрывая ее от остального мира.
И только Аврора осталась стоять, медленно уводя правую руку за спину.
– Этот мир никогда не был хорош или справедлив. Он стоит на костях бесчисленного количества людей, погибших в агонии, и миллионов страдающих ежесекундно. Атомная война идет в каждой вашей душе, снаряды разносят по крупицам сознания всех, кто топчет эту землю. И каждая улыбка – это ложь! Ложь, которую вы показываете миру, чтобы спрятать собственное одиночество и бессилие. Здоровых нет, просто у каждого своя война, обреченная на поражение и забвение в финале. Нескончаемая боль и страдания – разве не с этим ты борешься всю жизнь, Аврора? Разве ты еще не поняла, что, сколько ни беги, ни укрывайся в иллюзиях – в этом мире не бывает по-другому.
– Это был ты, – с мучительным осознанием пробормотала она. – Ты убил тех ведьм, ты разбудил Рой.
– Я отпустил их на свободу. Почему люди так привязаны к своей боли, что готовы мучиться так сильно… просто из-за страха перемен?
– Перемен? Ты хочешь по крупицам разнести реальность, если я правильно понимаю твой план. Прибить всех скопом, чтобы не мучились?
– Все и так умирают, это не ново. Я хочу изменить саму основу этого прогнившего мироздания. Сделать то, на что не хватило сил или доброты у «наших богов».
– Ты безумец.
– Я милосерден. В этом моя беда и сила – я слишком милосерден и никогда не мог терпеть чужую боль. Вы слишком зарылись в собственной и так привыкли проходить мимо чужих страданий. Такой мир не должен продолжаться… Я милосерден и неумолим, поэтому хаос выбрал меня.
– И что будет дальше? – не сдержался я. – Уничтожишь мир, не будет боли и страданий – потому что не будет уже ничего.
– Ему на смену придет новый мир, Вселенная не будет пустовать. А где новый мир – там и новый шанс, что карты лягут удачнее.
За его спиной, вырастая из тела и пепла, заклубился Рой. Первозданный хаос, жаждущий только сокрушать и уничтожать.
– Пойдем со мной, – он протянул руку к Авроре. – В тебе моя кровь, он признает тебя и примет. Мы сможем повлиять на новый мир вместе, отец и дочь.
– Теперь ты – величайшее страдание этого мира, избавитель, – с презрением Аврора отшатнулась от протянутой руки.
– Я благословенное очищение… Жаль, девочка. Ты такая смелая и самоотверженная. Я бы мог тобой гордиться, будь чуточку дальновиднее.
– Лучше бы я осталась сиротой.
– Очень жаль, – он с искренней грустью помотал головой. – Но в тебе моя кровь, так что все же придется изменить порядок наследования. Прости, дорогая, я должен подстраховаться.