Древний Египет. До и после Бастет
А что же египтяне? Они, конечно, переняли привычку держать кошек. Кроме того, в египетской мифологии образ этого маленького хищника попал на благодатную почву. Они не были первыми, кто приручил кошек, но первыми, кто их по-настоящему одомашнил.
Самые ранние известные останки кошек в Древнем Египте происходят из Мостагады, к югу от Асьюта, и относятся примерно к 4000 году до н. э., то есть около 6000 лет назад [16]. Уже в эпоху Среднего царства в часовне в Абидосе (1980–1801 годы до н. э.) нашли отдельную гробницу с семнадцатью скелетами кошек. Зверькам оставили пищу для вечной жизни – около захоронений оставили ряд из молочных горшков. Да, кошки почти 4000 лет назад тоже пили молоко – кроме того, их кормили размоченным в молоке хлебом [16]. Не самая полезная диета, по нашим меркам. В XIV веке до н. э. для домашней кошки Та-Миу, принадлежавшей царевичу Тутмосу (вероятно, старший брат Эхнатона), сделали небольшой саркофаг, мумифицировали и похоронили кошку по всем правилам, а сопроводительная надпись гласит, что кошка, как и ее хозяин, стала Осирисом и обрела вечную жизнь. Это не подношение богам или жертва, а спутница царевича в загробном мире [16].
Примерно к этому же времени относится самое старое изображение кошек. Такие изображения кошек в Древнем Египте встречаются в виде иероглифов. Они появляются на небольшом фрагменте, принадлежащем царю Аменемхету I (1980–1951 годы до н. э.) в Эль-Лиште [34]. Это часть текста, описывающего божество как «Владыку города Миу»: название города написано тремя сидящими кошками [38]. Кошки были священными для ряда египетских богинь, таких как Бастет, Сехмет и Пахет. Полностью домашней кошка, похоже, стала в эпоху Среднего царства (ок. 2040–1782 годов до н. э.), ко времени XII династии, когда изображений кошек становится больше. Самая ранняя подобная фреска намного старше и относится к росписи гробницы в Саккаре времен V династии (ок. 2500–2350 годов до н. э.). Кошку изобразили с чем-то вроде ошейника [34]. На известняковом блоке, вытесанном во время правления фараона Пепи II из VI династии (ок. 2278–2184 годов до н. э.), есть три иероглифа в виде сидящих кошек.
На территории древнего города Нехен (Иераконполь) обнаружили кладбище знати, которое в 3800–3600 годах до н. э. содержало сразу два вида кошек – камышовых (Felis chaus) и домашних [73]. В то время это был один из крупнейших египетских городов, центр Верхнего Египта в додинастическое время и во времена первых династий.
В одной из могил, которой дали номер HK-6 [34], одновременно похоронили шесть животных – взрослых кота и кошку и четырех котят из двух пометов, которые, судя по молодому возрасту кошки, не могли быть родственниками, если бы они жили в диких условиях. Скорее всего, их либо держали в неволе полностью одомашненными, либо ловили еще котятами. Держали их не просто так – для принесения в жертву. Найденные особи немного крупнее, чем их дикие собратья, хоть и меньше, чем античные, что тоже говорит в пользу домашнего содержания.
К камышовой кошке, погибшей около 3700 года до н. э. и похороненной с молодым человеком в одной могиле, это тоже относилось – у животного были следы заживших переломов бедренной и плечевой кости, значит, его лечили, хоть и принесли позже в жертву [73].
К слову, Иераконполь известен еще и как место первого в мире зоопарка или, скорее, зверинца. В 2009 году ученые обнаружили множество загонов для священных животных, которых свозили со всего Египта пятитысячелетней давности – бегемотов, слонов, зубров, крокодилов, газелей и многих-многих других. Посетителей в зверинце должно было быть немного – только элита того периода и их гости, которым они наверняка хвастались опасными и редкими животными. Судя по травмам костей животных, обращались с ними не очень хорошо, но при этом лечили [73], а часть обитателей «зоопарка» сопровождала хозяев в загробный мир. Среди экспонатов были и дикие коты – поэтому ученые сомневаются: вдруг похороненные в HK-6 животные были такими же трофеями и показателями доблести покойного, а не домашними любимцами. С другой стороны, мумии обитателей этого мрачноватого места в больших количествах найдены около самих «вольеров». Кто знает, может быть, дальнейшее изучение этого древнего города даст нам новую информацию о том, какие отношения были у людей и кошек пять тысяч лет назад.
При фараоне Тутмосе III из XVIII династии жила кошка, которая получила самое древнее известное нам имя – Наджем. Обычно кошек просто упоминали как «миу» (miw). Писалось это так: . В этом плане египтяне явно не долго выдумывали название для животных. Собак они называли «ивив» (iwiw) – египтянам казалось, что именно так звучит гавканье.
Наджем была (или был) питомицей чиновника Пуимре, похороненного в Фиванском некрополе. Кроме имени, ничего о жизни кошки не известно, но мы можем представить, что у Наджем могли быть украшения. Судя по изображениям и статуэткам, питомцы египетской знати носили серьги в ушах и носу и дорогие ошейники. В общем, демонстрировали богатство своих хозяев, а после смерти мумифицировались со всеми почестями.
Первое имя связывалось с эпохой одомашнивания кошки в Египте довольно долго, до 2014 года, когда в Иераконполе было найдено доказательство существования кошачьего хозяйства в Египте за 2000 лет до Наджем.
В эпоху Нового царства кошки проникают в египетское искусство – вот они сидят под стульями знатных вельмож, иногда в ошейнике или на привязи. Скорее всего, питались они объедками – в том числе из специальных мисок. Обилие этих иллюстраций означает, что кошки к этому времени стали обычными членами египетских домов, причем не только дворца фараона, но и мелких чиновников. А уж земледельцы без них обойтись не могли – так как плату за работу получали в том числе зерном, главными хранителями зарплатного фонда становились именно котики. Есть мнение, что отношения кошки Наджем и ее хозяина, чиновника Пуимре, были изображены идеализированными – как и несколько других фресок [28].
У кошек, конечно, были и определенные черты характера, присущие им в искусстве, но здесь визуальная культура Древнего Египта дает сбой. Для людей Нового царства несколько сюжетов были чем-то само собой разумеющимся, поэтому они не писали текстовых пояснений к картинкам. Например, в «Туринском эротическом папирусе» есть сцены, где кошка пасет гусей, а мыши штурмуют крепость кошки [28]. Подобные изображения встречаются на черепках-остраконах. Египтянам эти образы были понятны и наверняка вызывали смех, а нам, спустя более 3000 лет, увы, нет, хотя в более позднее время мы еще встретим нечто подобное.
Приметы в целом благожелательно относились к кошкам – ведь их явление во сне было связано с Бастет. Большая кошка, приснившаяся мужчине, означала хороший урожай, а если женщине снилось, что она родила кошку, то у нее должно было быть много детей [28].
Судя по изображениям, у Наджем и других кошек со стен гробниц была сероватая шерсть с черными полосками или пятнышками. В гробнице Небамуна из Фиванского некрополя в 1820 году нашли детальное изображение такой охоты. К сожалению, после того как целые куски фресок вывезли в Британский музей, точное местонахождение гробницы было утеряно. Интересно, как кошек смогли обучить охотиться – как правило, дрессировке в привычном нам понимании эти хитрые создания почти не поддаются [28]. Ученые предполагают, что это некоторое художественное преувеличение.
Еще Наджем могла быть помощником врачевателя. Если бы враги наложили на Пуимре заклятье, чтобы лишить мужской силы, целитель составил бы заклинание: написал бы имя врага, его матери и отца на выпечке, положил бы ее среди жирного мяса и дал бы кошке, которая, как проводник между мирами, вернула бы порчу ее автору [62].
Иногда кошка, а точнее, Бастет, проникала и в личные имена. Например, имя фараона Пами из XXII династии (785–778 годы до н. э.) значило примерно «кот» или «тот, кто посвящен кошке [Бастет]».
О привязанности египтян к кошкам много писали греческие историки. Не обошел их вниманием и Геродот. Он отметил, что у египтян много домашних животных, и сделал заметку о поведении домашних кошек – самцы умерщвляют котят, чтобы заставить кошку приносить новое потомство уже от него. Кроме того, он описывал привязанность египтян к кошкам эпизодом, который вы наверняка знаете:
«Во время пожара с кошками творится что‐то удивительное. Египтяне не заботятся о тушении огня, а оцепляют горящее пространство и стерегут кошек, а те все же успевают проскользнуть между людей и, перескочив через них, бросаются в огонь. Это повергает египтян в великое горе. Если в доме околеет кошка, то все обитатели дома сбривают себе только брови. Если же околевает собака, то все стригут себе волосы на теле и на голове» [91].
Удивляло греческого историка и то, как египтяне обращаются с умершими кошками. Он писал, что трупы животных отвозят в Бубастис и хоронят в священном месте, а вот собак – в городе, где они жили. Правда, Геродот не упомянул, что это, видимо, касалось домашних кошек. У священных животных судьба была, по нашим меркам, более печальной – их приносили в жертву, а их условия содержания, несмотря на достаточное количество еды, могли сказаться на их здоровье.
Это касается не только кошачьих – недавнее исследование показало, что священных павианов недокармливали и содержали в темных помещениях [72]. Условия содержания котенка, мумия которого попала в руки ученым, были лучше. Скорее всего, он стал вотивным[5] подношением богам – египтяне приносили такие мумии с собой, когда хотели о чем-то попросить богов или отблагодарить их. Судя по всему, параллельно с работягами в зернохранилищах и обитателями фараонова дворца существовали животные, которых специально для жертвоприношений выращивали на «фермах» [24]. Потом храмовые жрецы продавали мумии для желающих попросить что-то у богов.