«Камбиз собрал впереди своего войска всех боготворимых Египтянами животных, как то: собак, кошек и аистов. Египтяне, опасаясь ранить какое-либо из сих животных, перестали стрелять. Пользуясь сим обстоятельством, Камбиз овладел Пелузием и прошел в Египет» [107]. С тех пор история о кошках, которыми прикрывались персы, и бродит по миру. Впрочем, отношение персов к кошкам было очень далеко от египетского.
Ахеменидская держава в качестве государственной религии придерживалась зороастризма, который относил большинство хищных животных к демонам, созданным олицетворением зла Ангра-Майнью. Творения Ахурамазды были, напротив, добрыми животными.
Главным злодеем был, конечно, волк – как вредитель, нападавший на домашних животных, и падальщик. Поздний зороастрийский свод IX века «Денкард» («Деяния веры») описывал волка как чудовищного демона, который делился на пятнадцать видов, включая кошку (gurbag) [42]. С точки зрения биологии, конечно, это забавно, тем более что в одном ряду с ними краб, сова и акула. Крупным кошкам повезло больше, так как прежние представления о царской власти и укрощении дикого зверя немного смягчили отношение персов ко льву, гепарду или леопарду. А кошка так и осталась воплощением злого духа [42]. Кроме того, кошка очень резко пахла – ну чем не злой дух, который метит вам тапки по ночам?
Ассоциации кошки тоже не добавляли ей привлекательности в глазах персов – ее связывали с демонами и колдунами, а крысу воспринимали как порождение Ахурамазды [42]. Впрочем, поздние зороастрийские авторы критиковали это и писали о вреде, который причиняют крысы. Так что невозможно жить на Шелковом пути и не измениться.
Источники VI века н. э. говорят о том, что в знатных домах кошка жила в роскоши, как домашнее животное. Как правило, это были крупные торговые города, где смешивались разные верования и представления, а также имелись огромные запасы зерна. Кошка была женской забавой – в персидских городах дамы держали кошек в качестве домашних животных, красили их мех, украшали их драгоценностями и позволяли им спать в своих кроватях [36].
Из Персии через Китай кошки добираются и до Индии. До сих пор это не лучшая страна для кошек – там предпочитают собак. Тем не менее они живут в городах и ловят грызунов на самовыгуле – как и на протяжении столетий до этого. В культурном плане это мистические животные, о чем мы поговорим в соответствующей главе.
Восточная Азия может по праву считаться родиной породистых кошек. В период Аюттаи (1350–1767) в Сиаме (сейчас Таиланд) появились первые разновидности кошек, которые сейчас известны по всему миру. Наверняка вы поняли, о ком идет речь – это сиамские кошки.
Мы не знаем, когда именно был написан «Трактат о кошках» (Tamra Maew), в котором перечислялись типы кошек. Все описания были снабжены стихами и иллюстрациями. Всего неизвестный автор насчитал семнадцать благоприятных типов кошек и шесть неблагоприятных. Это определяли по окраске (белая шерсть и зеленые глаза, например, считались благоприятными признаками, а жесткий мех и загнутый хвост – нет).
Разумеется, это было не повальное увлечение. Сиамских кошек разводила знать и королевская семья, а другие породы часто держали при буддистских монастырях как незаменимых помощников по хозяйству. После завоевания Сиама Бирмой в 1767 году постепенно появилась еще одна кошачья порода – бирманская. Среди других кошек, которые упоминались в «Трактате о кошках», до нашего времени дошли не все породы – только корат (серые), кхао-мани, белые кошки с гетерохромией, и очень редкие суфалак (кремово-коричные кошки с медовыми глазами) [37].
Можно сказать, что в Азии кошкам повезло больше. Они не стали приспешниками демонов, хотя потусторонние силы, особенно в японской мифологии, могли принимать кошачий облик. Отношения между людьми и духами в Азии отличаются от европейских, поэтому массовых гонений на кошек мы не наблюдаем. В некоторых регионах кошек до сих пор употребляют в пищу, но под действием всеобщей мировой любви к пушистикам эти практики уходят.
Самой благосклонной религией к кошкам стал ислам. У самого пророка Мухаммеда была любимая кошка, даже божественное присутствие являлось пророку в виде белой кошки. Народное предание гласит, что он отрезал себе подол или рукав халата, чтобы не разбудить ее. Полоски на шерсти кошки тоже связывали с пророком – они появились, когда он гладил ее в благодарность за спасение от ядовитой змеи.
В отличие от собаки, кошка была чистым животным, которое могло заходить в мечеть и, надо сказать, кошки в исламских странах активно этим пользуются (достаточно вспомнить известных стамбульских кошек). Арабское завоевание разнесло почитание кошек на огромную территорию, вплоть до Гибралтарского пролива, до которого они добрались в 711 году.
Чистоплотность кошки, как и способность очищать селения от грызунов, высоко ценилась в исламском мире. Ее за это ценили и иудеи, и мусульмане. Связь с потусторонним миром, разумеется, приписывалась мышеловам и в исламе. Судя по всему, еще до принятия религии арабы представляли пустынных духов с кошачьими головами. Пожалуй, именно арабский мир стал приютом кошатников в XII–XIII веках [17]. Египетский султан Бейбарс, правивший в XIII веке, поощрял кормление бездомных кошек и в числе прочих грехов крестоносцев называл убийство кошек. Те, впрочем, насмотрелись на сарацин и потащили кошек к себе, но об этом мы еще поговорим.
Древняя Греция, Рим и Византия
Египтяне ревностно следили, чтобы их любимых пушистиков не вывозили за пределы Египта, и до какого-то времени им это удавалось. Финикийцев египтяне называли «кошачьими ворами», так что мы можем заподозрить, что одной лаской для борьбы с грызунами те не ограничивались [17].
Почти контрабандные, кошки оказались в Древней Греции, а затем и в Риме. Что неудивительно, ведь после завоевания Египта Александром Македонским из Александрии в огромных количествах начали экспортировать зерно. А где зерно – там и мыши. На корабли для защиты ценного груза брали с собой кошек, и они так же, как сами греки, основывали колонии в портовых городах и расселялись по побережью. Отдельные их упоминания и останки относятся к более раннему периоду.
Недалеко от Кипра, который кошки заселили довольно рано, находится остров Крит, центр минойской культуры. Изображения охотничьих кошек появляются на фресках этого времени и позднее, в микенском искусстве уже материковой Греции, с первой половины II тысячелетия до н. э. Правда, тут есть нюанс – изобразительный стиль пришел в эти земли из Древнего Египта. Минойские цари хотели не уступать южным соседям и, возможно, повторяли эти сюжеты. Каковы были в действительности отношения миниатюрных хищников и людей, мы не знаем.
Одно из самых ранних изображений кошки с Крита встречается на камне-печати, стилистически датируемом примерно 1800–1700 годами до н. э. Есть печати, где пушистики преследуют уток. Так как искусство Крита имело связи с Египтом, интересно, наблюдения это или заимствованный сюжет. Другое раннее изображение кошки находится во дворце Малии на Крите: замечательный набор из кувшина и двух чашек, украшенных лепными рельефами кошек, деревьев и морских элементов [17]. Две фрески из Айя-Триады и Кносса изображают охоту кошки на птиц. Наконец, единственная известная кошачья скульптура – это терракотовая голова примерно 1400 года до н. э. [17]. Что за вид кошки изображен в минойском искусстве, увы, неизвестно.
Уже с мореплавателями Греции железного века кошки путешествовали по всей Великой Греции – колониям на Средиземном и Черном море. Это происходило в VIII–VII веках до н. э., но, видимо, за пределами этой «профессии» кошки не были частым соседом людей.
Тем не менее люди были знакомы с повадками маленьких хищников. Самое известное изображение, доказывающее это, находится на основании стелы в Национальном музее Афин (около 510 года до н. э.), где собака и кошка на поводках готовятся к драке [71]. Все стереотипы на месте! Еще один погребальный памятник из Афин, датируемый серединой V века до н. э., изображает домашнюю кошку, голова которой, к сожалению, отсутствует; сама кошка сидит, вероятно, под клеткой для птиц. В Греции у кошек в целом была репутация охотников на птиц. И не всегда в хорошем смысле.
Первые археологические следы кошек на Апеннинах относятся еще к бронзовому веку, однако чаще мы можем их встретить в этрусский период, в железном веке, и в количестве буквально нескольких особей. Как правило, это север современной Италии: памятники Канар, Терранегра, Луни-суль-Миньоне, Аргиноне и Пирги [71]. Буквально можно пересчитать по пальцам! В Италии этрусского периода кошки тоже были. Их останки можно найти на археологических памятниках начала V–IV веков до н. э. [19].
Изредка кошки проникают в искусство – например на монеты, если только это не другие животные. На вазах из Апулии, области на юго-востоке Апеннинского полуострова, встречаются сюжеты, где человек что-то держит, чтобы заманить кошку в игру; иногда у него у руках птица. Скорее всего, и сюжет, и сами кошки пришли из греческих колоний Южной Италии.
Не случайно Геродот так подробно описывал отношения египтян и кошек. Наверняка они казались ему чем-то необычным, что нужно обязательно зафиксировать для греческих читателей [7].
Одна из самых ранних находок – кошачий скелет в Фиденах, относящийся к VIII веку до н. э. Возможно, животное застряло в здании в момент его разрушения и не смогло выбраться [19]. Более поздние находки можно встретить в Куресе Сабинском (конец VIII века до н. э.), к северу от Рима. Такое небольшое распространение может говорить о том, что это были экзотические животные для богатых людей. В этрусских гробницах можно встретить несколько изображений кошек под банкетными столами и диванами [19], там, где мы можем найти их и сейчас, особенно во время шумного застолья, в поисках чего-нибудь вкусненького, упавшего у гостей. Большинство кошачьих в гробницах – это львы и леопарды. В общем, что-то большое и впечатляющее, как фрески в гробнице Ревущих львов. Несложно догадаться, кто там изображен.