— Руби якорный канат! Поднять паруса! Мартин, становись за руль — выходи на глубину! Эй, там, внизу, гребите что есть мочи, если хотите снова ощутить вкус свободы.
Держа руль, Мартин чувствовал, что "Кровавый След" послушно повинуется движениям его лапы. Повернувшись кормой к берегу, судно поймало в паруса свежий ветер с суши и, рассекая волны, двинулось в открытое море. Друзья вскоре присоединились к Мартину, смотревшему с кормы на удалявшийся берег и на ровный след, который корабль оставлял на воде позади себя.
Ветер донес до них голос серебристого барсука:
— Плывите, воины мои. Расскажите Белле и всей Стране Цветущих Мхов о том, как погиб Вепрь Боец. Ну-ка, крысы, подходите ближе! Пусть мой меч поцелует вас на прощание! Ага, Рвиклык, старый мой враг, вот я и добрался до тебя! Сейчас я обниму тебя по-дружески, вот увидишь!
С корабля было видно, как толпа визжащих и орущих крыс повалила Вепря на землю. В одной лапе барсук держал меч, который без устали рубил врагов, а другая мощная лапа прижимала Рвиклыка к шипам стальных лат, расплющивая его в лепешку.
Слезы выступили на глазах у Мартина, он отвернулся, не в силах больше смотреть.
Его друзья тоже не выдержали этого зрелища и отвернулись.
Перед ними простиралось теперь открытое море. Позади огни Саламандастрона ярко горели высоко над берегом, усеянным телами мертвых и раненых корабельных крыс.
Дух Вепря Бойца все витал над песчаным берегом: ему не хотелось покидать добрую сечу и нестись к воротам Темного Леса.
Серебристый барсук прочел письмена на стене — и сделал так, чтобы легенда горы сбылась!
Цармина и Беда настороженно следили за каждым шагом друг друга: Беда — из лесу, где, промокнув до костей от утренней росы и совершенно утратив боевой дух после целой ночи бесплодного ожидания, он дрожал от холода со своим войском; а повелительница диких котов — из окна своей комнаты. Взаимное недоверие и вражда между кошкой и лисом возрастали с каждым часом.
Беда присел в мокрой траве на корточки рядом с Броггом:
— Видишь, как ваша госпожа с нами обращается? Мы здесь всю ночь дрогнем, а она почивает в своей роскошной постели, в тепле и уюте.
Брогг только покосился на лиса, не меняя тупого выражения морды:
— Так всегда было. Она ведь повелительница, разве не понятно?
Беда сплюнул заползшего на губу жучка:
— Если бы в Котире правил я, солдаты жили бы так же, как их командир. Спроси об этом у моих ребят. У нас всегда еды было вдоволь для всех. Никогда я не прятался в безопасном месте, отправив своих воинов на рискованное дело.
— Так вот почему ты своих ребят выгонял за ворота навстречу всем этим дротикам и стрелам? — издевательски хихикнул Крысобок.
Беда тут же дал ему звонкую затрещину:
— А твоего мнения вообще никто не спрашивает! Я что-то не заметил, чтобы ты рвался в бой с лесными жителями!
Брогг поднялся, стряхивая росу с плаща:
— Так… Похоже, сегодня они не собираются высовываться из лесу. Любопытно, как они догадались о нашей засаде?
Беда подмигнул и постучал себя по носу:
— Может, она им и сообщила. Ведь так она может одна полностью распоряжаться Котиром и всеми запасами в кладовых. Там еды достаточно, чтобы одна кошка жила всю жизнь катаясь как сыр в масле.
Брогг заскреб подбородок:
— В самом деле? Думаешь, она на это способна?
— Подумай сам, — невесело усмехнулся Беда. — Как я слышал, дела в гарнизоне шли из рук вон плохо перед моим приходом. Прихожу я — с подкреплением и пайками. Говорят, она совершала странные поступки. Тебе об этом лучше знать — тебя ведь она заставляла дергать хвосты и ощупывать усы. Какой зверь в своем уме до такого додумается?
Когда войско двинулось обратно в Котир, Беда и Брогг с серьезным видом вели о чем-то негромкий разговор.
Цармина наблюдала за ними из окна своей комнаты. Кроме того, она внимательно посматривала на верхушки деревьев, стараясь заметить какие-нибудь признаки присутствия орла. В ее голове созревал новый замысел.
В то же утро, но немного позже Беда наблюдал за работой бригады, заменявшей сгоревшие деревянные части дверей и окон. Цармина воспользовалась этим, чтобы пригласить к себе в комнату Брогга. Угощая его сидром и жареными лесными голубями, она ловко наводила его на интересовавшие ее темы разговора…
И Брогг все рассказал своей повелительнице.
Цармина снова уселась у окна, всматриваясь в задрожавшую верхушку ели. Снова обратившись к Броггу, кошка заговорила доверительным тоном:
— Ты оказался хорошим, верным командиром, Брогг. Не сомневайся, твоя госпожа вознаградит тебя. Этот лис почти насильно пробрался сюда, когда мы были полностью поглощены борьбой с лесными жителями. Он отменяет мои приказы и потихоньку клевещет на меня за моей спиной. Подумай только, ведь если бы он со своей шайкой оборванцев не заявился в Котир, я бы тебя назначила на должность главнокомандующего!
— Меня, повелительница?! — Брогг не мог поверить своим ушам.
— Да, тебя. Никому не говори об этом — в особенности Беде! Пусть он продолжает заниматься починкой крепости. Он надеется, что в один прекрасный день станет правителем Котира. Выполняй свой долг, Брогг, несмотря ни на что. Следи, чтобы воины Тысячи Глаз сохраняли мне верность и преданность. А что касается Беды… предоставь это мне. Если он с тобой заговорит, передай ему, что я хочу видеть его у себя.
— Слушаюсь, госпожа. Ты можешь на меня положиться.
— Я знаю, друг мой. Ну, иди, Брогг.
Тот попятился к двери, отвешивая бесчисленные поклоны.
К середине дня работа по починке крепости была уже в полном разгаре. Беда небрежным шагом вошел в комнату Цармины и оперся обеими лапами о стол, за которым сидела дикая кошка.
— Зачем, я тебе понадобился, кошка? — спросил он нагло.
Цармина пододвинула к нему бокал ежевичного вина, затем налила и себе:
— За тебя, Беда. Хорошо вы поработали с дверями к окнами. Даже мне вряд ли удалось бы починить их лучше.
Лис внимательно наблюдал за кошкой, не прикасаясь к вину, пока та первая не отхлебнула из своего бокала.
— За что это мне вдруг такая честь? Что ты задумала, Цармина?
Повелительница диких котов печально покачала головой:
— Почему мы дошли до такого недоверия и враждебности, Беда? — Она трагическим жестом указала в окно. — Вот где скрывается враг! Нам нужно бороться с лесными жителями, а не друг с другом.
Лис отхлебнул темного пахучего вина:
— С этим можно бы и согласиться, но почему вдруг такая перемена? Если ты хочешь, чтобы мы доверяли друг другу, объясни мне, пожалуйста.
Цармина усталым жестом провела лапой по морде.
— До того как ты здесь появился, мне не удалось одержать ни одной победы над лесными жителями. Даже вчера, когда они напали на нас, я все еще не доверяла тебе, хотя ты и делал все, что было в твоих силах, — призналась она. — Я тебя заставила провести целую ночь под открытым небом, и ты ни разу не пожаловался. А сегодня я выглянула из окна и увидела, что ты помогаешь своим солдатам чинить поврежденные пожаром места. Тогда-то я и переменила мнение о тебе.
Цармина опять наполнила вином бокал Беды, Когда она заговорила снова, в ее голосе явственно слышались всхлипывания:
— Прости меня, Беда. Я думала о тебе куда хуже, чем ты заслуживаешь. Ты настоящий друг.
Лис опорожнил свой бокал и осмелился снова наполнить его.
— Значит, тебе нравится, как мы чиним повреждения, нанесенные пожаром?
Цармина пододвинула кувшин с вином поближе к лису, чтобы тому не приходилось тянуться за ним.
— Еще бы! Это в тысячу раз лучше того, на что способны мои недотепы!
Беда согласно кивнул:
— Это точно, мои ребята чего только не умеют. Они все еще трудятся у входа в кухню.
— Отлично, — произнесла Цармина, роясь в деревянном сундуке. — Но меня гораздо больше волнуют большие ворота — выход с плаца в лес.
Лис допил вино и решительно отставил бокал:
— Хорошо, пойдем на них взглянем, хотя мне и кажется, что в серьезном ремонте там нужды нет. Это ведь крепкие старые ворота.
Цармина достала из сундука плащ. Это было длинное одеяние из ярко-красного бархата с опушкой из перьев лесных голубей. Его недавно выстирали и вычистили.
— Я дарю тебе этот плащ, друг мой, — сказала Цармина с приветливой улыбкой. — Носи его в память нашего нового союза. Ты видишь: он был сшит не просто для командира, а для настоящего повелителя!
Беда взял плащ в лапы. Взмахнув им в воздухе, он подивился красоте тяжелого бархата. Лис еще раз взмахнул им и накинул себе на плечи. Цармина защелкнула застежку на его шее:
— Как он тебе идет! В нем тебя скорее можно принять за правителя Котира, чем меня!
Лапа Беды погладила опушенный перьями бархат:
— Благодарю, госпожа Цармина. Плащ в самом деле великолепный. Ха-ха-ха, пусть мои ребята полюбуются, в какое роскошное одеяние облачился их предводитель! Пойдем взглянем на ворота.
Наемники Беды, находившиеся на плацу, провожали лиса восхищенными завистливыми взглядами.
— Клянусь клыком, вот так наряд! Какой великолепный плащ!
— Это точно, он просто щеголем стал. Наверняка его повысили в чине.
— Ха-ха-ха, похоже, это он здесь самый главный, а не кошка!
Брогг и Крысобок высунулись из окна казармы. Брогг не удержался и негромко сказал:
— Как думаешь, к чему бы это лису носить плащ Ясеневой Ноги?
42
Рассвет провел по серому туману, нависшему над серой гладью моря, бледно-розовые и золотые полоски первого света.
На палубе были слышны визжащие звуки напильника, доносившиеся из гребного трюма: это Гонф освобождал рабов.
Мартин и Динни помогали несчастным выбраться на палубу. Многие из них годами не видели солнечного света. Тут были самые разные звери: оборванные землеройки, исхудавшие мыши, изможденные ежи и даже тощие белки.
"Как это можно так жестоко обращаться с другими? " — недоумевал Мартин. Кровь закипала от негодования в его жилах при виде исстрадавшихся пленников, за которыми он ухаживал.