Мартин от всего сердца пожал лапку Гонфа:
— Прости, Гонф. Я болтал всякую чепуху. Ты в этом деле специалист. Теперь у тебя есть помощник, готовый учиться. Я хочу сказать, что теперь у тебя есть настоящий товарищ, приятель.
Гонф улыбнулся и поморщился одновременно:
— Отлично, товарищ, а первый урок будет такой: не стоит ломать лапы специалисту, пожимая их слишком крепко. Ты и сам не знаешь, какой ты сильный. А теперь давай успокоимся. Когда должна смениться охрана?
— Примерно через час. Потом никого поблизости не будет до двух часов после рассвета, когда приносят хлеб и воду.
— Отлично. У нас, значит, есть время немного отдохнуть, — сказал Гонф, поудобнее растягиваясь на соломе.
Мартин тоже прилег, чтобы расслабиться и унять нараставшее волнение. Гонф немного поиграл на своей дудочке, а потом тихонько запел:
Эх, однажды под запором
Оказались воин с вором.
Скоро, скоро вор и воин
Дикой кошке нос утрут
Убегут они к утру!
Мартин слушал, закрыв глаза.
— Кто научил тебя этой песне?
Гонф пожал плечами и спрятал дудочку.
— Никто. Песни попросту приходят мне в голову. Смешно, да? Иногда мамаша Гуди Колючка говорит, что это Страна Цветущих Мхов поет моим голосом. А иногда она говорит, что это звучат года, до которых еще не добралось солнце.
Мартин с удовольствием повторил, потягиваясь на соломе:
— Звучат года, до которых еще не добралось солнце. Так-так. Мне это по вкусу, товарищ. Твои друзья, верно, добрые звери.
Гонф пожевал соломинку.
— Гуди Колючка тебе понравится. Если у меня когда-то и была мать, она вряд ли была добрее, чем Гуди. Погоди, вот попробуешь ее весенний суп из овощей, или ее овсяные лепешки с медом, с пылу с жару, когда с них масло капает, или ее яблочно-ежевичный пудинг с приправами и сметаной, или хотя бы свежеприготовленный желтый сыр с горячим хлебом прямо из печки, с веточкой сельдерея, мм-да, и еще горшок молока с тертым мускатным орехом…
Соломинка выскользнула из губ Гонфа. Мартин был рад, что тот заснул. От всех этих разговоров о вкусной еде у него потекли слюнки. Он был уверен, что полюбит Гуди Колючку. Даже больше того: если только ее стряпня хотя бы вполовину так хороша, как Гонф расписывал, число ее восторженных поклонников никогда не будет меньше одного.
7
До рассвета оставалось еще три часа, когда отряд спасателей под командованием госпожи Янтарь и Командора покинул жилище Колючек. Гуди навязала им кульки с едой, озабоченно бормоча:
— И подумать страшно, что кто-нибудь ненароком попадется в лапы этим бешеным котам. Они наверняка съедят пленных.
Предводительница белок улыбнулась, взваливая на плечи мешок с едой.
— Не стоит топорщить колючки, Гуди. Вся эта еда, которую ты заставляешь тащить, победит нас скорее, нежели враги.
Командор взглянул в свой мешок:
— Мое брюхо потонет в реке, если я хоть половину этого съем. Неделю плавать не смогу.
Маленький отряд крепких и сообразительных лесных жителей был отобран из числа белок-лучников и выдр. Все они занялись проверкой оружия. Выдры крутили пращи и подбирали камни, а кое-кто уравновешивал легкие копья. Белки вощили тетиву и прицепляли к поясам колчаны, полные стрел.
Обращаясь к жене, Бен Колючка заметил:
— Лучшего отряда лесных жителей мне еще видеть не приходилось. Будем надеяться, они вызволят нашего Гонфа.
Ферди и Коггз тоже вышли из дому, чтобы присоединиться к отряду. На ежатах были шлемы — кухонные горшки и плащи-одеяла; оба сжимали в лапах по полену и воинственно хмурились, стоя среди белок и выдр.
Командор хлопнул себя лапой по лбу и зашатался, изображая испуг:
— Гори мой флаг, если это не кровожадные дикари! Да одного взгляда на эту парочку достаточно, чтобы любой дикий кот навеки потерял аппетит от ужаса!
Ферди и Коггз маршировали военным шагом, путаясь в своих одеялах, но ухитрялись сохранять при этом свирепый вид. Пряча улыбку, госпожа Янтарь взяла будущих воинов за лапы и поставила перед домом Колючек. Она разместила их по обе стороны двери; ежата стояли, свирепо хмурясь и тыча своими деревяшками в воображаемого врага. Как подобает, выдры и белки свирепо хмурились им в ответ, признавая в них соратников.
Командор выразительно подмигнул ежатам и замахал мощным хвостом, требуя тишины:
— Хватит болтать! Послушайте, что я скажу. Эти отчаянные ребята вызвались кое-кому в Котире выпустить кишки, но я так считаю, что с этим мы и сами справимся, не так уж оно и сложно. А вот что нам действительно нужно, так это два отважных бойца, которые ни перед чем не отступят и будут охранять хижину, пока нас нет. Выдры и белки, это, по-моему, тяжелое и опасное дело. Поэтому вам, ежата, я оставлю свои харчи, чтобы вы тут не померли с голоду. Конечно, если вы уверены, что справитесь.
Ферди и Коггз встали по стойке смирно, встопорщили иголки, надули щеки от важности и чуть не лопнули от восторга. Когда отряд спасателей тронулся в путь, ежата, как полагается, отдали ему честь.
Госпожа Янтарь принюхалась к ветру.
— До рассвета осталось не больше двух часов.
Командор обернул пращу вокруг лапы:
— Так точно, сударыня. Значит, если будем пошевеливаться, времени нам хватит.
Ожидая рассвета, Котир — сущее воплощение жестокой тирании — возвышался на окраине Страны Цветущих Мхов.
Заслышав птичий крик за стенами тюрьмы, Мартин поднялся, сел и принялся трясти Гонфа:
— Просыпайся, соня! До рассвета осталось меньше часа.
Вор проснулся и тоже уселся на соломе. Протирая обеими лапами глаза, он посмотрел на узкую полоску неба, проглядывавшую в зарешеченное окошко.
— Пора в путь, товарищ.
Гонф достал свой клинок. Засунув его в замочную скважину, он принялся тыкать им во все стороны.
— Ну, вот, ничего сложного.
Закрыв глаза, Гонф тихонько подергивал клинок, на его пухлой мордочке играла улыбка. В скважине раздался резкий щелчок.
— Готово, товарищ. Ну-ка, подтолкни.
Мартин толкнул дверь, но она не открывалась.
— Дверь все равно заперта. В чем же дело?
Гонф тщательно обследовал дверь, толкая ее, пока не услышал тихое дребезжание.
— Засовы. Мне нужно забраться наверх. Можешь меня поднять, товарищ?
Мартин оперся спиной о дверь, сцепил лапы и напряг плечи.
— Попробуй залезь.
Воришка забрался на своего приятеля и покрепче встал у него на плечах.
Мартин терпеливо выдерживал вес Гонфа, надеясь, что его талант совершит чудо.
— Как оно там наверху? — спросил он с тревогой в голосе.
Сверху донесся голос Гонфа, прерываемый смешным кряхтеньем — признаком глубокой сосредоточенности:
— По крайней мере ничего такого, с чем Король Воров не смог бы справиться. Ага, ржавые засовы! Вот я их смажу жирным сыром… Поймаю ручку засова петлей из проволоки… Теперь остается дергать, тянуть и тащить, пока не откроется! Один есть! Ага!
Мартин еще сильнее напряг плечи — Гонфу нужно было подобраться к другому запору.
— Так, а теперь второй. Хо-хо, стоять на верном приятеле куда как лучше, чем карабкаться по двери вверх. Мартин, ты крепок как скала!
— Может, так оно и есть, — пробурчал Мартин. — Но все-таки я не совсем каменный, так что лучше не прыгай так лихо по моей спине. Мое терпение может и лопнуть.
Гонф никогда не лез за словом в карман:
— Лопнуть? Ты и десяти секунд не простоял, а работа уже почти закончена. Я-то знаю, что неумелые воришки и неловкие взломщики продержали бы тебя тут до глубоких седин. Благодари свою счастливую звезду, что о тебе заботится такой славный вор, как я! Осторожно, вот оно!
Дверь внезапно открылась, и оба кувырком полетели в коридор. Гонф оглушительно хохотал. Мартин закрыл лапой рот своему шумному другу:
— Тес! Сейчас сюда явится стража — проверить, что это за грохот!
Мартин осторожно закрыл дверь и снова запер ее на засовы. Гонф уже прошел коридор, когда заметил, что Мартина с ним нет. Взглянув назад, он увидел, что его друг остановился у камеры в дальнем конце коридора. Это была камера Джиндживера. Мартин говорил дикому коту:
— Джиндживер, ты помнишь меня? Я Мартин Воитель. Когда меня взяли в плен, ты один пытался мне помочь. Я этого не забыл, хоть мы и в разных станах. Сейчас мне пора уходить, но если с воли я могу тебе чем-нибудь помочь, то буду рад.
Мартин услышал слабый голос Джиндживера, в котором слышалось отчаяние:
— Спасайся, Мартин. Беги отсюда, беги от моей сестры.
Гонф силой утащил Мартина, но прокричал, обернувшись:
— Я — Гонф, Король Воров. Сейчас нам надо спешить, но раз ты помогал моему другу, я постараюсь тебе помочь.
Убегая по коридору, друзья успели еще расслышать доносившийся издалека голос Джиндживера:
— Спасибо! Удачи вам обоим!
Мартин и Гонф добрались до конца коридора и стали подниматься по лестнице. Воришка немного запыхался, и Мартин подождал, пока он переведет дух. В конце винтовой лестницы была деревянная дверь. Гонф предостерегающе поднял лапу и слегка приоткрыл ее. Все тихо. Они вышли в широкий проход, тянувшийся направо и налево.
Мартин почесал затылок:
— Куда идти? Направо или налево?
Гонф положил свой клинок на пол и крутанул его. Оба внимательно следили, в каком положении он остановится.
— Налево. Пошли, товарищ.
Продолжая свой путь, они увидели большое окно, через которое свет утреннего солнца падал на широкую лестницу. Гонф издал короткий стон:
— Нет, мы все-таки опоздали. Это из-за темноты в нашей камере. Ну что ж, если мы поторопимся, друзья, может, нас еще дождутся. В какую же сторону теперь?
Ступени лестницы свернули в сторону, и беглецы оказались в небольшом зале с дверьми справа и слева. Послышался голос Цармины. Оба застыли на месте.
— Если кто-нибудь об этом прознает, — слышишь, лиса? слышишь, Ясеневая Нога? — я вас обоих подвешу на цепях над коптильней. Армия пойдет только за законным вождем, а теперь, когда мой братец в тюрьме, законный вождь — я! Я Повелительница Тысячи Глаз! Я правлю в Котире и в Стране Цветущих Мхов.