Иэн вздохнул.
– С чего бы начать? Сегодня меня не было на работе.
– Что? Ты заболел?
Он отрицательно покачал головой.
– Снова ездил в клинику.
– Зачем?
Сложно подобрать слова, чтобы деликатно объяснить происходящее.
– Пришли результаты ДНК. Они свидетельствуют о том, что у нас один биологический отец.
Иэн не осмелился посмотреть ей в глаза.
– Нет, невозможно! Моллер же сказал…
– Знаю. Я все ему показал, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как признать свою вину. – Боже! Нет! Это ошибка?
– Нет, это не ошибка. Я покажу тебе. Ты должна знать.
Иэн достал ноутбук и открыл письмо с результатами теста.
– У нас один отец с вероятностью в 99 %, – сказал он, показывая на экран. – И это совершенно точно.
Эмма побледнела.
– Этого не может быть, – простонала она, зажимая рот рукой. – Это невозможно! Мы не можем быть родственниками!
– Мы – родственники. Брат и сестра.
– Ужасно! – Эмма расплакалась. – Ужасно. Поэтому у нас не может быть здоровых детей?
– Возможно, – тихо ответил Иэн. – Я и сам уже не знаю.
– Эта клиника всех нас погубила! – Эмма разрыдалась. – Столько боли и мучений. Невозможно описать словами. Ничего не исправить. Мы должны их наказать. Давай расскажем обо всем родителям, а потом подадим на Моллеров в суд? Это не должно сойти им с рук.
Эмма прижалась к Иэну.
– Моллер уже предложил компенсацию, – сообщил он.
– Когда? Как? – спросила она, подняв голову.
– Сегодня утром, когда я приехал в клинику, чтобы показать результаты. Он признал свою ошибку и сразу предложил компенсацию…
– Что еще?
– Не знаю, – Иэн пожал плечами. – Но я чувствую, что есть нечто большее.
– Например? – Эмма продолжала плакать. – Разве этого недостаточно? Это ужасно! Ужасно!
Иэн постарался утешить супругу.
– Кто наш донор? Ты узнал? – наконец спросила она, вытирая слезы.
– Нет. В этом-то все дело. Я вообще не могу найти записи о донорах.
– В каком смысле? – растерянно спросила Эмма. – Где ты посмотрел?
– Послушай, я хочу тебе кое-что показать, но ты должна пообещать, что никому об этом не расскажешь. Даже матери. У меня будут большие проблемы, если кто-то узнает. Меня могут надолго посадить.
– Что ты наделал? – воскликнула Эмма, встревоженно глядя на него.
– Я взломал компьютер Моллера, – сознался Иэн.
Эмма внимательно посмотрела на мужа.
– Видишь эти папки? – спросил он, показывая файлы. – Это база данных Моллера. Но в ней нет информации о донорах. Я посмотрел все записи.
– Значит, эта информация хранится где-то в другом месте? – предположила она.
– Я так и подумал, но нет никаких подсказок относительно того, где у него находится другой компьютер. И зачем хранить данные раздельно, если ему нечего скрывать? Это информация с его рабочего компьютера. Думал, что все важное находится именно на нем.
– А вот про моих родителей, – сказала Эмма, тыкнув пальцем. – Можно посмотреть?
– Если хочешь.
Иэн открыл документы и подождал, пока Эмма дочитает их до конца.
– Много медицинских словечек, но все совпадает с рассказом мамы, – сказала она.
– А вот это уже странно, – произнес он, открывая папку под названием «Второе поколение». – Тут список семейных пар, и в этой таблице есть даже мы. Вот наши имена и контактные данные.
– Зачем? – удивленно спросила Эмма, глядя на экран. – Боже! Тут даже даты родов. Почему Моллер все записал? И откуда он вообще знает? Мы же никогда даже близко не подходили к его клинике.
– Вот именно, – согласился Иэн. – Думал над этим весь день. Единственная догадка – он записывал внуков тех, кто у него лечился. Поэтому папка так и называется. Наши родители стали первым поколением. Но я не знаю, зачем ему нужно было собирать все эти данные. И почему почти все младенцы скончались? – Мы можем сообщить о нем в полицию? – со страхом спросила Эмма.
– Нет, – возразил Иэн. – Мы не сможем объяснить, как мы получили доступ к этой информации.
– А если сообщить анонимно? Сейчас это можно сделать через интернет.
– Нам нужно доказать состав преступления, но у нас ничего нет, никаких улик. Посмотри на эту запись, – Иэн курсором указал на семью Гранта. – Они почти наши соседи. Недавно у них родилась дочь. Я хотел бы позвонить им, чтобы спросить про клинику, но не могу придумать предлог для знакомства с ними.
– Может, притвориться сотрудником больницы? – предложила Эмма. – Нам звонили после выкидыша, предлагали консультации.
Иэн колебался.
– Не знаю. Что я скажу? Я разбираюсь в компьютерах, а не людях.
– Знаю, – Эмма грустно улыбнулась. – Мне позвонить им?
– А ты сможешь говорить так, чтобы нас ничего не выдало?
– Ага. Я знаю, что они говорят.
– Разговоры о детях тебя не расстраивают? – обеспокоенно спросил Иэн.
– Разумеется, но придется это побороть, верно? – решительно ответила она. – Нам нужно выяснить, что там происходит. Давай позвоним прямо сейчас. Что я должна спросить?
– Об их опыте лечения в клинике. Не волнуйся. Просто представь, что разговариваешь со мной. Если у них будет автоответчик, сразу же сбрось вызов. Я настрою телефон так, чтобы нельзя было отследить наш личный номер.
– Хорошо, давай попробуем разыграть диалог, – согласилась Эмма.
Иэн сделал вид, что отвечает на звонок:
– Здравствуйте?
47
– Это Челси Райан? – спросила Эмма. Телефон стоял на громкой связи, чтобы Иэн все слышал.
– Да. А вы кто?
– Я из фонда медицинской помощи. Как вы себя чувствуете?
– Все в порядке. Я уже говорила, что мне не нужны консультации.
– Понимаю вас. Это нормально, – продолжала Эмма. – Просто звоню на тот случай, если вы передумали. А также хочу задать вам несколько вопросов, если у вас есть свободное время.
– Ладно, спрашивайте.
Эмма взглянула на одобрительно кивающего Иэна. – Вы с мужем когда-нибудь обращались в клинику Моллера?
– Нет. А что это такое?
– Клиника лечения бесплодия.
– Нет. Нам это не нужно.
– Спасибо за ответ. Вы случайно не знаете, обращались ли в эту клинику ваши родители?
– Нет, насколько мне известно. Мне спросить об этом Гранта?
– Да, пожалуйста.
– Твои родители обращались в клинику Моллера? – крикнула Челси своему мужу.
– Не знаю! – крикнул тот в ответ. – А с кем ты говоришь?
– С представителем фонда. Я скажу ей, что ты не знаешь.
– Ага, а еще скажи, чтобы они решили наш вопрос с компенсацией.
– Вы слышали? – спросила Челси, возвращаясь к разговору с Эммой.
– Да. О какой компенсации вы говорите? – спросила Эмма, взглянув на Иэна.
– Мы требуем от больницы компенсацию, пропало тело нашего ребенка. Мы не смогли его похоронить, но вы должны об этом знать.
– Извините, мне не передавали такую информацию. Мне очень жаль. Что случилось? – спросила Эмма, сдерживая эмоции.
– Вместо того, чтобы оставить тело в морге, они кремировали его, – пояснила Челси. – В больнице все еще проводят свое внутреннее расследование. Грант нашел нам адвоката, который поможет решить этот вопрос. Муж также хочет, чтобы уволили акушерку, допустившую ошибку, но я против – Энн мне очень нравится.
– Ты слишком добра к ней! – крикнул Грант.
– Вашу акушерку звали Энн? – спросила Эмма. – А какая у нее фамилия?
– Лонг. Энн Лонг. Хорошая женщина. Добрая и заботливая. Она просто ошиблась. Я не хочу, чтобы она лишилась работы.
– Хватит уже, – снова крикнул Грант. – Какое это имеет отношение к делу?
Иэн жестом показал жене, чтобы она заканчивала разговор.
– Сожалею о вашей утрате, – сказала Эмма. – Спасибо за разговор. Всего вам доброго.
Эмма отложила телефон и повернулась к мужу.
– Покажи-ка еще раз таблицу.
– Что такое? – спросил он, поворачивая экран ноутбука в сторону Эммы.
Она внимательно посмотрела на записи.
– Видишь эти буквы ЭЛ возле некоторых имен? – наконец произнесла Эмма. – Они похожи на инициалы Энн Лонг. Эти буквы стоят напротив семьи Гранта, а также многих других. ЭЛ встречается примерно тридцать раз. Моллер, наверное, таким способом отмечает определенную акушерку?
– Зачем ему это? – спросил Иэн. – Напротив некоторых записей вообще нет таких пометок. ЭЛ может означать много чего. Я думал, что это какое-то медицинское сокращение, имеющее отношение к бесплодию. Почему ты подумала об этой женщине?
– Когда Энн заполняла мою медкарту, она везде подписывалась ЭЛ. Вот я и запомнила это. Я не настаиваю, просто пытаюсь угадать.
– Хм, можем попробовать выяснить, – сказал Иэн. – Так, слушай, мы можем позвонить другим семьям, которые отмечены этими буквами. И спросим у них об акушерке. Но сначала давай еще раз посмотрим эти документы. Если «второе поколение» – внуки пациентов Моллера, то где-то должны быть указаны их родители. Сначала поищем родителей семьи Гранта.
– Поняла тебя, – задумчиво сказала Эмма. – Но давай все-таки поедим. Ты уже должен проголодаться. – Да, я уже хочу поесть, – признался Иэн. – И очень устал. Это был долгий день.
48
В половине седьмого вечера Яна подхватила Тиндера, лежавшего на диване, и понесла в спальню. Положила пса на свою кровать и вышла, плотно закрыв за собой дверь. «Надеюсь, он просто заснет и не станет грызть вещи», – подумала она. Собака не должна помешать ей снять видео. Оно станет неопровержимым доказательством, которое не сравнится с обычной фотографией.
Испытывая смесь страха и трепета, Яна спустилась вниз. Осталось недолго. Она ждала этого момента весь день. Возможно, было бы намного разумнее просто сбежать из коттеджа, оставив все позади. Но тогда девушка так и не разгадает тайну этого места. Она видела нечто необъяснимое и, прежде чем покинуть это место, ей нужно узнать правду.
Девушка решила раздвинуть шторы в гостиной, чтобы свет немного освещал и веранду с другой стороны окна. Она зашла на кухню и взяла еду, котору