Ствол треснул по всей длине, но не переломился, а лишь вжался в землю, а следующее движение другой гигантской ноги вынесло из-за поворота не менее гигантское туловище.
Шквальным порывом ветра Павла отбросило в сторону, и он упал, ударившись спиной о сосну. Тим также не устоял на тропе и отлетел в кусты. Одна Кумихо продолжала удерживаться на ногах, но и ей это удавалось с трудом.
Упираясь ладонями в невидимую стену, девушка стояла в облепившем ее фигуру длинном платье, а две черные косы вытянулись за ее спиной, как струны.
Вид появившегося перед путешественниками существа был ужасен, и Павел даже заслонил глаза рукавом, чтобы не встретиться с ним взглядом, но все равно успел отметить поразительно непропорциональное сложение массивного четырехметрового тела.
Короткие по сравнению с корпусом ноги и руки монстра как будто были лишены суставов и заканчивались острыми ярко-красными когтями. Кажущаяся громадной даже на грузном торсе голова покоилась прямо на плечах. Толстые губы, словно нарисованные кармином, жутко оттеняли кривые белые клыки, перекрещивающиеся в уголках рта.
Но самым непереносимым в этой пародии не то на двуногого ящера, не то на человека был взгляд.
Глаза, а вернее темные провалы в верхней части черепа, зияли, как две бездонные дыры, и даже Кумихо отвернула лицо, чтобы не смотреть на дакиню.
Снова над лесом послышалось громкое прерывистое бормотание, и Кумихо звонко закричала в ответ, продолжая отгораживаться от дакини ладонями:
- Я не хочу тебе зла! Я только встретила Ученика и увожу его от Колдуна. Не трогай нас! Мы - заодно!
Но дакиню примиряющие слова не остановили ни на мгновение.
Новый шаг метра на три приблизил ее к Кумихо, и Павел увидел, как задрожало тело девушки, теряя человеческие очертания, как полыхнул оранжево-рыжий мех, и тут же на тропе вместо недавней симпатичной проводницы появилась большая лисица, но не с одним, а по крайней мере с десятком хвостов, падающих искрящимся веером на землю.
Лисица злобно тявкнула и рыскнула в сторону, пробежав так близко от Павла, что он ощутил как его руку щекотнул мех.
Избегая дальше смотреть на тропу, Павел почувствовал вдруг такую беспомощность и отчаянье, что не нашел в себе сил хотя бы отползти подальше в кусты.
Два раза сильно вздрогнула земля - значит, дакиня сделала еще два шага. "Где же Тим? Почему молчит?" - успел подумать Павел перед тем, как страшной силы вспышка ослепила его даже сквозь закрытые веки.
Сразу вслед за вспышкой последовал взрыв, и, когда Павел через какое-то время открыл глаза, не веря, что еще жив, совсем близко от него поднимался большой белый столб скрученного жгутом воздуха.
В наступившей тишине послышался дробный топот копыт, но не успел Павел обрадоваться знакомому земному звуку, как из леса рысью выбежал конь и всадник одновременно - вполне мифологический кентавр.
Остановившись у истончающегося на глазах смерча, он высоко поднял отливающий металлом арбалет и крикнул, устремив взгляд на поворот тропинки, где, как только сейчас заметил Павел, появилась вторая дакиня точное повторение исчезнувшего в воздушном вихре чудовища.
- Ваджраварахи! - арбалет в мускулистых руках кентавра чуть дрогнул, ловя колеблющуюся тень. - Стой там, где стоишь! Если двинешься, уйдешь вслед за сестрой!
Кентавр, не переставая целиться, полуобернулся к Павлу и ободряюще улыбнулся. Голубая лента, стягивающая кудри кентавра, повторяла цвет его глаз, а от всей его гармонично напряженной фигуры веяло таким спокойствием и уверенностью, что Павел, не задумываясь, улыбнулся в ответ.
- Вставай! - не забывая краем глаза следить за дакиней, приказал кентавр. - Подойди ко мне. Тимофей! - из густых кустов, до этого скрывавших его с головой, поднялся Тим. - Тоже иди сюда. Будем потихоньку отступать. - И кентавр медленно попятился, прикрывая собой ребят.
- Ваджраварахи! - снова крикнул кентавр, и в ответ раздалось глухое бормотание. - Не преследуй нас! Если двинешься с места, я загоню тебя в Коридор, будешь жить там вечно. Ты меня знаешь, Ваджраварахи!
- Забирайтесь ко мне на спину, - обращаясь уже к Павлу и Тиму, еле слышно прошептал Китоврас. - Быстрее!
- Да как же... - заныл было Тим, положив одну руку на рыжий круп.
Но, словно избавившись от наваждения, Павел обхватил Тима за ноги, как мешок, перекинул поперек хребта кентавра, и тут же следом высоко подпрыгнул сам.
По глазам хлестнули гибкие ветки, и, заслоняясь рукой, Павел почувствовал, как мощно заходили под ним упругие мышцы, а в уши ударил размеренный топот.
- Все-таки я ничего не понимаю, - в который раз повторил Павел.
Притихший и растерянный Тим шагал рядом и в ответ только неопределенно пожал плечами. После того, как Китоврас, проламываясь сквозь чащу, вынес ребят на какое-то подобие дороги и уверенно повел за собой, возбуждение от того, что счастливо избежали опасности, пропало. Настал черед вновь задуматься над тем, что происходит: короткие и явно неохотные объяснения кентавра по поводу недавних событий не давали возможности успокоиться.
Любые попытки хоть как-то осмыслить случившееся казались глупостью. Да и трудно было мало-мальски поверить в то, что страшная встреча на тропе всего лишь дурной сон, стоило лишь посмотреть на их нового проводника.
Время от времени Павел осторожно взглядывал на идущего впереди кентавра и даже пару раз потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. "Наваждение" же шло, как ни в чем ни бывало, помахивало гнедым, явно подстриженным хвостом, иногда оборачиваясь к своим спутникам, чтобы подбодрить их улыбкой.
- Здоровый мужик, верно, - нарушил наконец молчание Тим. - Как он там этих...
- Э-хе-хе, - Павел выразительно посмотрел на Тима и повертел у виска пальцем. - Еще скажи - конь.
Две широкие цветные перевязи, поддерживающие арбалет и колчан с неизрасходованными стрелами, перекрещивали торс Китовраса, как пулеметные ленты. Поймав себя на этом сравнении, Павел усмехнулся.
Десять минут назад их спаситель попытался объяснить, что они направляются в безопасное место, но ведь тоже самое говорила и Кумихо перед тем, как появились дакини, а потом она сама превратилась в лисицу. К тому же бунтовал рассудок, отказываясь воспринимать действительность как реальность.
- Все, дальше не пойдем! - Павел резко остановился и попридержал за рукав Тима. - Делайте, что хотите, а мы возвращаемся обратно к озеру.
- Обратно вы не пройдете, - Китоврас через плечо насмешливо взглянул на Павла, но тут же пригасил улыбку.
- Неужели до сих пор не поняли, что это не парк культуры с безобидными аттракционами? Не бойтесь, силой не поведу, - добавил кентавр, видя, что Павел нагнулся за сухой толстой палкой. - Но вас же просто не пропустят к озеру.
- Здесь что, облава на людей? - отважно пискнул Тим, стараясь держаться поближе к Павлу. - Учтите, меня второй день ищут. Сейчас вертолет прилетит.
- Не прилетит сюда никакой вертолет, а вот кое с кем похуже дакинь вы еще встретитесь. И давайте подробно обо всем поговорим у Колдуна, пока не начались новые неприятности.
- За нами гонятся? - мгновенно обеспокоился Тим и завертел головой, пытаясь разглядеть очередную опасность.
Китоврас терпеливо ждал, пока его спутники придут к какому-нибудь решению, когда сбоку от заросшей травой просеки послышались нестройные голоса.
- Ну вот, кажется, дождались, - мрачно пробормотал Павел и покрепче сжал увесистый сук. - Начинается продолжение предыдущей серии.
Он покосился на Китовраса, ожидая, что и тот готовится к боевым действиям, но кентавр оставался спокоен, а вместо ожидаемых чудовищ на просеке показалась странная процессия.
Нестройная толпа маленьких человечков, возбужденно гомоня, вывалилась из чащи метрах в тридцати от стоящего впереди Китовраса. Их внимание было настолько поглощено бравыми восклицаниями, похлопыванием друг друга по плечам, а главное, большой темно-зеленой бутылью, которую крепко держал идущий в центре этой кучи-малы коротышка, что ни кентавра, ни ребят они даже не заметили.
Из-за разноцветной одежды и высоких, почти детских голосов человечки очень напоминали компанию цирковых лилипутов, выбравшихся на пикник.
- Ну вот, по последней, - остановился посреди просеки владелец бутылки и выдернул пробку. В воздухе звонко чмокнуло. - Лучший ирландский эль...
- В Англии эль не хуже, - сварливо заметил человечек в черном костюме с серебряными пуговицами. - Его потому и выпили раньше. Остался один ирландский.
- А медовуху вообще выпили сразу, еще до дегустации, - ревниво напомнил крохотный бородач в лапотках. - Весь годовой запас, - гордо добавил он.
- Никишка! - Китоврас подбоченился и грозно уставился на любителя медовухи. Толпа домовых охнула. - Тебя ведь предупреждал Колдун, что пора заканчивать. Тебе что, обычных слов мало!
- Китоврасушка! - домовой восторженно взмахнул руками, как будто встретил нежданного, но дорогого гостя. - Ты уже здесь. И Ученика привел, - но, видя, что его слова не произвели на кентавра должного впечатления, совсем льстиво добавил. - Смотрите, молодец какой.
- Сумасшедший дом, - простонал Павел и бросил тяжелый сук на землю. Сумасшедший дом на отдыхе, вот что здесь такое.
- На посошок! - загомонили домовые и вразброд потянулись в лесную чащу по другую сторону просеки.
Перед кентавром остался стоять один Никишка, держа перед собой, как букет, пучок черемши.
- Стараешься для тебя, стараешься, - обиженно заметил он Китоврасу, а благодарности не дождешься. Чуть что, так все "Никишка, да Никишка". С друзьями попрощаться не дал.
- Ничего, и без тебя справятся. Там, наверное, Колдун заждался, так что давай, поторапливайся.
Домовой совсем по-детски шмыгнул носом и, сунув пучок черемши под мышку уже не как букет, а как веник, повел странную группу за собой.
Гарм задыхался от бешенства. Сдавивший горло ошейник не давал ему лаять, и пес только хрипел, рискуя опрокинуться на спину из-за натянувшейся до предела цепи.