Иду себе, иду…
Ещё минут через десять вдали показались огоньки. Сравнивать с той иллюминацией, которую излучают в пространство населённые пункты будущего, не приходится. Просто несколько окошек светились впереди тусклым светом, и лишь кромешная ночь вокруг позволяла их узреть издалека.
Теперь надо бы прикинуть, что делать… Тупо стучаться в двери дома? Вызывает подозрение. Кто? Откуда? Зачем? Могут и не пустить. Кто их знает этих деревенских? Тогда что? Залезть в сарай, где животные и сено? Ну, во-первых собаки раньше на меня хай поднимут. То есть не хай, а лай. Разница невелика. Да и вряд ли в захудалой деревушке найдётся живность в виде крупного рогатого скота. Нынче это вроде в колхозах централизовано. Эх, зря я не интересовался подробностями организации сельского хозяйства.
А деревенька была всё ближе. Но я увидел не деревню. Деревня была где-то подальше, а сразу по курсу моего движения в ночной темноте при свете луны возвышалась чёрной глыбой церковь… Нет. Останки церкви… Руины… Но величественные руины… Высоко в небо устремлялась колокольня. Мне не было видно, венчает ли крест это сооружение. Скорее всего нет. Раз всё в руинах, то и кресты снесли. Это в будущем станут реконструировать полуразрушенные и заброшенные церковные приходы и монастыри. Это нормально. Ненормально, когда на месте бассейна «Москва» построили типа Храм Христа Спасителя. Ну не лежит у меня душа называть этот новодел, украшенный грузином Церетели храмом. Нет в нём святости. Не чувствуется намоленность места. Однажды я был в Сербии. Уже после войны начала двухтысячных годов. И там, в маленьком городке была свадьба. Храм был неказист и обшарпан. Видно было, что война его не пощадила. Но, когда внутри состоялось таинство венчания, то в воздухе чувствовалась такая благодать, что искренность тех, кто повторял за молодым батюшкой слова молитвы, была запредельная. Там в каждом тусклом лике на иконах был Бог. А в новопостроенном храме в Москве, я его не почувствовал. Может я и ошибаюсь. Но кто же знает, как на самом деле всё. Оставим это тем, кто решает, там наверху. Там, это гораздо выше церковных крестов и кремлёвских звёзд. Где-то там есть то, что забросило меня зачем-то сюда. Не спросив моего мнения даже на это. А я что? А я не против. Я даже рад, что я здесь. И теперь мне надо здесь всего лишь найти ночлег.
В деревню я не пошёл. Внутри толстых кирпичных стен полуразрушенной колокольни, я нашёл уютный уголок. Я неприхотлив. Есть крыша над головой, ну и ладно. Скинув рюкзак, я начал вынимать из него всё на расстеленную газету. Первым делом нащупал свечки. Зажёг одну, поставив чуть в стороне. Мне стало светлее. А если кто в деревне увидит огонёк в разрушенной колокольне, то вряд ли на ночь глядя попрётся сюда узнавать, что тут. Скорее спишет всё на мистику. Наш народ суеверен до мозга костей.
При свете свечи, я достал одежду и стал утепляться. Пригодились и колготки, купленные в Детском мире, и свитер подаренный Ириной. Одевшись потеплее, я сделал себе бутерброд с сыром и колбасой. Схомячил с удовольствием. Запил всё минералкой, и улёгся, положив голову на похудевший рюкзак. То, что я лежал на выровненной куче битого кирпича, меня не особо напрягало. Свечку я задул. Укладывался уже в полной темноте. Я устал. Меня просто вырубило. Заснул я сразу. Провалившись в темноту, я уплыл в чёрную глубину без всяких сновидений.
— Доброе утро!
— А… Что? — я подскочил озираясь. Вокруг было уже не темно. Слабый утренний свет проникал сквозь проломы в стенах.
— Проснулся?
— Это ты Инга?
— Ну а кто же ещё. Я просто проснулась раньше. Увидела, что светает уже. Почувствовала, что тебя нет и испугалась. Потом поняла, что ты спишь. Но я тоже всё чувствую. Стало холодно. Я разбудила тебя.
— Ясно. — я встал, потянулся и стал разминать затёкшее тело.
Надо бы оглядеться. Ночью я не видел что находится вокруг. В лёгкой туманной дымке я увидел деревенские дома, с другой стороны было старое кладбище. Ещё какие-то полуразрушенные постройки из красного кирпича. Да. Делать здесь было особенно нечего. Я наскоро позавтракал бутербродами, допил остаток минералки из первой бутылки. Собрав всё своё, я вновь закинул рюкзак за плечи. Даже котелок с картошкой умудрился упаковать в рюкзак. Груз за спиной стал тяжелее, зато руки свободны…
Утренний туалет, я оставил на потом. Ну не в церкви же это делать. Нехорошо. Ближайший лесок удовлетворил мои естественные надобности. И вновь возник вопрос: Куда дальше?
Глава 8
Что за фигня постоянная творится? С тех пор как я провалился сюда, в этот мир, всё время нахожусь на каком-то виртуальном перекрёстке. Всё как в далёкой древности. Направо пойдёшь, коня потеряешь, налево пойдёшь… Ну и так далее по тексту… Правда в тех сказках у главного героя всегда находился верный друг. Серый волк, Конёк-горбунок, Кот в сапогах… Кто там ещё? А… Не важно.
А у нас с Ингой нет никого. Всё сами. А сами мы пока не с усами… Так что же делать дальше? Искать воинскую часть, чтобы… Чтобы что? Чтобы обзавестись оружием. Как? На месте разберёмся. А дальше? А дальше пока туман…
Но… Сначала надо заземлиться. Найти какое-нибудь убежище. Там где тепло и сухо. Там, где можно оставлять свои вещи. Там…
Выйдя снова на дорогу, осмотрелся. Трудно ориентироваться без карты. А карты нет… Вдали по дороге показалась машина. Грузовая. На всякий случай отошёл в придорожные кусты. Проехала мимо. Иду дальше…
Ещё через полчаса снова машина. На этот раз военная. Едет из города. Пойду туда же. Машина скрылась за поворотом. Но я не отчаивался. Если что по следам найду куда свернула. Минут через пятнадцать-двадцать обнаружился съезд с асфальта на грунтовку налево. Отчётливые следы показывали, что именно туда свернула недавно проехавшая машина. И я сворачиваю туда же.
На этот раз иду долго. Уже совсем светло. Грунтовка вихляет через лес. Смешанный лес уже очнулся после зимы. И хотя большинство деревьев ещё стоят голые, но ели и сосны вечнозелёным цветом делали лес более живым. Не знаю, что меня подвигло на это, но я почему-то свернул в лес, и по едва заметной тропинке пошагал сам не понимая, куда и зачем. Тропинка иногда исчезала. И тогда мне приходилось продираться сквозь редкие кусты. А потом среди стволов деревьев снова появлялась малозаметная тропка. И снова ненадолго…
Что привлекло моё внимание? Сам не знаю. Может моё военное прошлое. Иногда в зелёнке трудно найти лёжку вражеского снайпера. И тогда приходится подмечать мелкие детали и несоответствия, которые выдают такие места. Куча поломанных ветвей собранных кем-то. Зачем? Возвышение на ровной полянке. Почему?
Вот так и привлёк мой взгляд странный завал возле корней старого дерева. Судя по пожухшей листве, дуб. Такое ощущение, что стоит этот дуб на этом месте лет сто, а может и двести. А вот завал явно не так давно появился. Не в этом году. Но…
Аккуратно, чтобы не оставлять лишних следов по дуге, подхожу к завалу. Неопытному наблюдателю со стороны вряд ли будет заметно, что завал рукотворный. Но мне в этом хаотичном нагромождении мелких и крупных веток была видна какая-то система. Сначала сдвигаю одну крупную лесину в сторону. А она поднимает вслед за собой несколько других, положенных поперёк. И вот передо мной уже новая загадочная часть завала — едва просматривающийся прямоугольник из веток… В природе мало прямых линий. А значит… Поддеваю за край и тяну наверх. Щит или люк из крепких досок. Сверху дёрн… А веточки к деревяшкам через дёрн… прикреплены… Посмотрел внимательно. Прибиты гвоздями. Это что за партизаны тут такое наворотили? Не важно…
Под открытым люком лежала ещё одна палка, более менее ровная и оструганная. Не долго раздумывая, подставляю под крышку люка. Теперь вход открыт. Достаю из рюкзака фонарик. Зажигаю и вперёд.
Землянку копали профессионалы. Внутри всё было сделано как «на века». Из мелких брёвнышек надёжный потолок. А подпирали его брёвнышки покрупнее. После узкого входа поворот влево. А там более широкое помещение. Землянка была невысокая, но мне в самый раз. Размер примерно два на два метра и полтора в высоту. Скамейка, она же лежанка из оструганных досок. Небольшой столик. Тоже деревянный. Что-то типа ящика приспособленного под табурет. В углу пустые бутылки из-под водки. Консервная банка на столе. А… Это пепельница. А на столе вырезаны буквы ДМБ-69.
Всё стало ясно. Солдатики сделали себе берлогу, чтобы вдали от командиров водку пьянствовать и беспорядки нарушать…
Под столом… О, чудо… Сапёрная лопатка прислонена к ножке стола. Не складная, как у десантников, а обычная пехотная. Малая сапёрная лопатка. Так она кажется по науке называется. Но мне и так сойдёт.
Так… Надо поискать дембельские нычки. Не может быть, что нет таких. Прошёлся вдоль стен. Есть… Стенки из досок. Но доски вставленные за опорные брёвна, всего лишь были наложены одна на другую… Не спеша разбираю. Ниша ближе к полу. Там что-то есть… Свёрток из клеёнки. Нет не клеёнка. Это так называемый ОЗК. Костюм химзащиты. Мягкий на ощупь. Что внутри? Одежда. Разворачиваю чуть влажную на ощупь ткань. Форма рядового. Пилотка. Сапоги. Портянки. Форма старая ношенная. Зачем? Возможно, что здесь солдатик переодевался в гражданку, чтобы бегать в город в самоволку. А что? Удобно. Выбрался из части. Переоделся. И по девкам. Ну или по каким-то своим «очень важным» делам.
Но почему форма сейчас здесь, а гражданской одежды нет? Ведь было видно по люку, что в землянку никто не приходил как минимум с осени прошлого года. И надпись на столе подтверждала, что дембельнулся хозяин землянки в том году. Даже самый поздний дембель уходит из части под Новый год. А сейчас уже апрель семидесятого. Уже следующий весенний призыв собирается увольняться. Может новый хозяин оставил. И что? Он ушёл в самоволку и не вернулся? Полгода как не вернулся? Тогда уж это дезертирством попахивает. Непонятно… Но пока меня это устраивает. Кладу всё на место. Вставляю доски на место. Исследую другие стены. Система с досками такая же, но тайных ниш нет. Пробовал прощупать более мелкие тайники. Потыкал ножом, но нет… Везде плотная слежавшаяся земля. Не раздумывая долго, беру лопатку и копаю новую нишу, размером со свой рюкзак. Земля вполне сухая. Копается легко. Один раз нарвался на корень. Но перерубил его топориком. Хотя рубить топором в узком месте не совсем удобно.