Напрасно я тешил себя надеждами на межзвёздное путешествие. Я просто уснул почти сразу. А проснувшись утром, обнаружил, что Инги нет. И сколько я её не звал, так и не дождался от неё ответа.
А дальше пошла рутина… Отдых на море во всей его красе.
После завтрака сходили на пляж. Я там не очень долго развлекался. Мне надо было к Саркисову съездить. Узнать бы, зачем он меня снова вызывает. И хотя я немного переживал из-за этого вызова, но старался себя сильно не накручивать. Что будет, то и будет.
Оказалось всё так банально и просто. К нему, как к самому уважаемому человеку обратилась та женщина из магазина. Мария, или как там её зовут по-армянски? Мариам. Обратилась к нему, чтобы он устроил моё присутствие на свадьбе у Аревик. И он меня об этом просто попросил.
Пообещал отблагодарить. Я сказал, что денег не надо, а нужен лишь сценический костюм, что-то типа вечернего платья. В котором и на свадьбу придти не стыдно, и на сцене петь удобно.
На это моё заявление, Саркисов сразу же мне пообещал устроить посещение Сочинской «Берёзки».
Я сразу включил дурочку, типа сертификатов нет. Но он меня успокоил. Сказал, что со мной поедет его человек и расплатится за всё, что я куплю. Что это всё мелочи, и чтобы я не стеснялся.
Вот ведь. Хороший честный советский человек. Но деньгами ворочает и сертификатами разбрасывается. Парадокс.
Договорился с ним по поводу общения с музыкантами. Мне же надо пару новых песен приготовить для Аревик. Есть кое-какие задумки у меня на эту тему.
Кстати, уточнил у него по поводу авторских прав на песни. Я точно не знаю этой технологии. Оказалось, что его эта тема тоже никогда не интересовала.
Посоветовал мне с Михаилом на эту тему поговорить. Это с тем самым руководителем ансамбля.
Решил я тогда совсем обнаглеть.
— Саркис Арменович! Я как же я буду авторские оформлять, когда у меня ещё паспорта нет. Не таскать же мне везде папу с собой.
— Сколько тебе сейчас лет, Маша?
— Теперь уже и не знаю.
— Как это?
— Когда Вы сказали лейтенанту по имени Николай, помочь мне сделать водительское удостоверение, то он так устроил, что мне там написали, что уже восемнадцать. Иначе бы ничего не получилось.
— А на самом деле сколько? Пятнадцать? Шестнадцать?
— Вы забыли, Саркис Арменович? Я же Вам тогда говорила. Мне тринадцать с половиной.
— Не может быть… Ты выглядишь старше. А когда с тобой говорю то ощущение, что общаюсь со взрослым человеком.
— А я и есть взрослая. Только маленькая ростом…
— И что ты хочешь, чтобы я и паспорт тебе подделал. Ты понимаешь, о чём меня просишь?
— Так мне же не для баловства, а для дела. — я говорю это, а сам подпускаю немного зелёной ментальной магии.
— Тоже верно. Я прямо не знаю, как быть. Ведь паспорт выдают по месту прописки. А ты из Москвы. Хотя есть вариант один.
Я весь во внимании. Слушаю его, и понять не могу. Как может старый полковник так запросто рассуждать, как сделать посторонней совсем девчонке поддельный паспорт.
— В этом году, в марте, здесь недалеко, в Дедеркое один дом снесло. Оползень был. Остальные дома далеко от реки стоят. А этот был почти рядом. Там женщина старая жила. Муж и сын на той войне погибли. Она всё не хотела никуда переезжать, хотя ей говорили, что опасность есть.
— Она, что погибла во время оползня?
— Нет. Умерла ещё два года назад. Старая была. А дом её стоял. Его и снесло оползнем. Вот если бы ты была её внучатая племянница, то могла быть прописана у неё. Так что теперь можно и паспорт оформить на тот адрес. Только там уже нет никакого дома.
— Так мне же и не надо никакого дома.
— Вот и я о том же. Не люблю я таким заниматься. Но для тебя, Маша… Я это сделаю.
— Почему Вы так ко мне добры, Саркис Арменович?
— Ты знаешь, что сейчас с Гагиком?
— Нет. — обеспокоился я, — А что с ним?
— Два дня назад лежал, почти умирал. А сегодня выписываться хочет. Раны зажили. И это… Говорит, что если не выпишут, то сам сбежит.
— Он же не говорил.
— Теперь говорит, ещё как. Ругается с врачами. Что ты с ним сделала, Маша? Как тебе это удалось?
— Просто я чувствовала, что очень обязана этому смелому человеку. Обязана своей жизнью. И мне так захотелось помочь ему.
— И как тебе это удаётся? Ладно. Завтра принеси свои фотографии.
— У меня они и сейчас с собой. На права когда фотографировалась.
— На паспорт надо другого размера.
— Так у меня есть фотопластинка с негативом. Я тогда сегодня и сделаю.
— Вот завтра и приходи. С фотографиями. Помогу тебе. А пока можешь с музыкантами пообщаться. Скажу тебе честно… Это они с тобой очень хотят пообщаться. Особенно Михаил. Я ему сказал, чтобы без твоего разрешения твои песни он нигде не исполнял. А он говорит, что народ очень просит. Особенно «Чёрные глаза». Мне тоже понравилась эта песенка. Очень зажигательная. Ладно. Иди уже. Помнишь, где ресторан находится? Там музыкантов и найдёшь. Они там репетируют в это время.
— До свидания, Саркис Арменович! И спасибо Вам большое!
— За что?
— За доброту и заботу…
Покинув кабинет второго секретаря. Я реально выдохнул. Весь долгий разговор я всё ждал, что он наконец-то вспомнит, что я не тот за кого себя выдаю. А он наоборот. Очень лояльно ко мне отнёсся. Даже моя провокация с получением паспорта, и то прошла как по маслу. Хотя это именно была провокация. Я же не знал, что у них тут так можно сделать. Надеялся, что он мне откажет. А оно вона как получилось.
Ладно. Пусть будет ещё в придачу к правам и паспорт с пропиской, в этом, как он сказал… Дедеркой. Забавное название.
По дороге в ресторан я нашёл фотоателье и сдал свою пластинку, чтобы мне к завтрашнему дню сделали фото. Заказал на паспорт и в придачу ещё и побольше размером. Уж больно симпатично у меня там косметика наложена. Надо будет перед свадьбой снова заехать к той милой женщине.
Музыканты меня встретили, как звезду мирового масштаба. Наверное, так в Москве в девяностых принимали Майкла Джексона. Хотя нет. Его на танке катали в Кантемировской дивизии, а меня только в ресторане накормить попытались. Я не отказался. Люля-кебаб с гарниром и зеленью. Яблочный сок и вкусные пирожные.
Но покушать не дал директор ресторана. Кто-то ему уже стуканул, что Маша приехала. Быстро тут у них это.
Прибежал и сразу стал прощенья просить за сына своего, а потом сразу без перехода стал благодарить, за то, что мозги дураку вправила. Оказалось, что у мальчика теперь крыша поехала в сторону религии. Решил стать то ли монахом, то ли послушником. Я так и не понял. Оказалось, что он чуть ли не на коленях просил отца своего, чтобы простил ему грехи за все годы его жизни. У него даже челюсть уже зажила.
А в тюрьму его сажать не будут. Гагик уже выздоровел, у Вазгена царапина. Я вообще не пострадал. Сказали, что дадут условно за хулиганство. Пистолет? Какой пистолет. Кто его видел? Если будет хорошо себя вести, то и судимость потом снимут. А он хочет в церковь пойти и у бога прощенья просить. Кто же убогого в тюрьму посадит? Как у них тут всё просто. Я даже сам удивляюсь.
Так что папаша его рассыпался в благодарностях и обещал кормить бесплатно, пока у него на кухне продукты не кончатся. Надо будет с ребятами сюда как-нибудь под вечер заехать, да погулять с размахом, в стиле купца первой гильдии в царские времена.
А моё общение с Михаилом быстро перешло на коммерческие темы. Он пообещал содействовать регистрации моих песен. За каждую песню предложил мне по тысяче рублей, при условии, что его там впишут соавтором музыки. Думаю, что он эти деньги быстро отобьёт. Я согласился. Мне терять нечего. Песни-то не совсем мои. Я лишь тексты чуть добавляю, да музыку вспоминаю. Но за «Чёрные глаза» я сразу ему сказал, что тысячи мало. Сошлись на трёх.
Спросил у меня по поводу новых песен. Я ему сразу сказал, что песен у меня, как у дурака махорки. Ну не так конечно. Но примерно смысл был такой. Сразу предупредил, что две песни я уже подготовил персонально на свадьбу Аревик. Он уже был в курсе, что меня попросили там выступить. Тут как в деревне. Всё про всех всё знают.
А ещё три песни я ему впарил сразу. «Музыканта» и «Ночную птицу» Никольского из «Воскресения», и «Половинку» Петкуна из «Танцев минус».
Он мне сразу отсчитал десять тысяч, а за две песни, обещал отдать после свадьбы. Вот откуда у простого советского человека такие деньги на кармане?
Мы откатали «новые песни», прогнали «старые», и расстались под вечер добрыми друзьями.
Возвращался я уже по тёмной дороге. И хотя я опоздал на ужин, но есть не хотелось. В ресторане меня накормили от пуза.
Моя мужская компания потребовала отчёта. Где я шлялся целый день. Пришлось рассказывать. Узнав о том, что я пишу песни и уже продаю их за бешенные деньги, все удивились. Виктор вообще смотрел на меня, как блаженный на икону.
Попросили спеть. Отказался. Вот завтра вечером в ресторан свожу их, пусть музыканты им и поют. А сегодня я чего-то устал.
Лёг спать и почти сразу провалился в сон. Даже, кажется, снилось что-то хорошее.
Но недолго…
До тех пор, пока в моё сознание не ворвалась Инга с криком:
— Саша! Ты нам срочно нужен! Там такое!
Что такое там творится. Я спросить не успел, так как что-то меня утащило в чёрную бездну, а потом выбросило на освещённую светом местного солнца полянку, далеко-далеко на другой планете.
Конец третьей части четвёртой книги.
Часть четвёртая
Пролог
Эти девчонки такие паникёры… Ничего прям супер-пупер срочного и страшного на Заповедной планете не произошло.
Но всё же, обнаруженное Ингой и Малышом, немного выходило за рамки обычного. Они наши в лесу заброшенный город. Заброшенный так давно, что никто из обитателей леса никогда не воспринимал этот заросший зеленью, мхом и кустами холм, как нечто инородное. Да что кусты… На крыше, если верх — считать крышей, этого сооружения вырос целый лесок, а может даже роща.