— Две минуты, Бакстер, мы почти на месте, — крикнул Руш, перекрикивая сирену, — дождитесь нас.
Эмили выглянула из-за стены и через стеклянную дверь увидела, что мужчина что-то собирает. Разглядеть его лицо по-прежнему не удавалось. Через секунду он достал пистолет — длинный от навинченного на ствол глушителя. Спрятал его под курткой, закрыл рюкзак и встал.
— У нас нет двух минут, — прошептала Бакстер, — семья Иста, кажется, здесь.
И нажала кнопку отбоя, не дожидаясь возражений Руша. Надо было непременно что-то делать. Воспоминания о судьбе Бентхемов в ее голове были слишком свежи.
Она вошла внутрь и увидела, что знакомый силуэт свернул в тот же тускло освещенный коридор и остановился перед дверью квартиры Иста. Чтобы выиграть немного времени, Эмили вытащила из сумки ключи и громко зазвенела ими, словно колокольчиком, в безмолвном вестибюле. Затем почувствовала, что противник повернулся к ней и неторопливо двинулась к нему по коридору с рассеянным видом человека, который здесь живет.
Бакстер шла как можно медленнее, мужчина смотрел на нее, явно дожидаясь, когда она пройдет мимо, и даже не пытаясь этого скрыть. Когда до него оставалось всего несколько шагов, она подняла глаза и лучезарно улыбнулась:
— С Рождеством вас!
Он ничего не ответил. Воротник его зимней куртки закрывал нос и подбородок. С уверенностью можно было сказать лишь то, что это человек среднего роста и телосложения, что у него европейский тип внешности и темно-карие глаза. Одна его рука покоилась за пазухой, наверняка сжимая рукоять пистолета.
Поскольку ни Руша, ни Кертис нигде видно не было, Эмили, импровизируя, уронила ключи на пол.
— Черт! — сказала она и опустилась на колени.
Она выбрала самый длинный и острый ключ, от дома Томаса, и зажала его в кулак, выставив бородку между пальцев как некое подобие оружия. Краем глаза она увидела, что противник злобно закатил глаза, и решила воспользоваться этой возможностью.
Детектив неожиданно вскочила на ноги и через капюшон вонзила зажатое в кулаке железо ему в щеку. Он закричал от боли, она набросилась на него, и они оба врезались в дверь квартиры.
Противник отшвырнул Эмили к противоположной стене и выхватил из куртки пистолет. Она опять ринулась на него и ударила ребром ладони по спрятанному под капюшоном носу, зная, что от этого ему на глаза навернутся слезы и затуманят взор.
Волк хорошо ее натренировал.
Преступник, почти ничего не видя, ударил ее тяжелым пистолетом. В этот момент щелкнул замок, дверь немного приоткрылась и в проеме показалось встревоженное лицо. Киллер отвлекся от Бакстер и пнул дверь ногой. Дверь распахнулась и сбила с ног Иста, он упал навзничь.
Внутри кто-то несколько раз вскрикнул, потом один за другим прозвучали три приглушенных выстрела.
— Нет! — заорала Эмили.
Она поднялась на ноги и влетела за ним в квартиру.
— Зеленый фургон! — крикнул Руш, когда Кертис вывернула руль и покатила по встречке, обгоняя застрявшие в пробке машины.
Он уже расстегнул ремень безопасности и сжимал в руке пистолет, чтобы скорее прийти на помощь Бакстер. Кертис выключила сирену и ударила по тормозам, почувствовав, как под ногой жалобно отозвалась АБС. Их автомобиль взвизгнул шинами и остановился менее чем в метре от задней двери минивэна с тонированными стеклами.
Руш выпрыгнул из машины, вбежал в здание, но не успел сделать и пары шагов, как одно из окон первого этажа с оглушительным треском вылетело наружу. Он повернулся и увидел, что в него выпрыгнул человек, грузно упал на землю и покатился по снегу. Руш на короткий миг встретился с ним глазами, после чего тот поднялся и рванул в противоположном направлении.
— Найди Бакстер! — крикнул Дамьен Кертис и бросился догонять подозреваемого.
Держа оружие наготове, Кертис вбежала в дом и по коридору первого этажа ринулась к выбитому окну. Из нескольких квартир вышли люди и глядели на распахнутую дверь с облупившейся вокруг штукатуркой.
— Бакстер? — закричала Кертис.
Выставив вперед пистолет, она медленно пошла по коридору и вдруг наткнулась на труп. Ист лежал на спине и невидящим взором смотрел в потолок. Бежевый ковер под ним пропитался темно-красной кровью.
— Бакстер? — опять позвала она дрогнувшим голосом.
В соседней комнате кто-то плакал. Кертис осторожно сделала еще пару шагов, замерла, открыла пинком дверь ванной, заглянула в маленькую кухоньку и убедилась, что там никого нет. Потом прошла в гостиную и обнаружила в ней полный разгром. Большой стеклянный стол лежал на ковре грудой мелких осколков. В углу женщина прикрывала собой трех малолетних детей, не понимая, зачем сюда явилась Кертис — спасти их или убить.
У противоположной стены лежала Бакстер. Со стороны могло показаться, что она пробила головой книжный шкаф. Ее левая рука была заломлена назад под неестественным углом.
— Бакстер! — ахнула Кертис, бросилась к коллеге, нащупала пульс, облегченно выдохнула, почувствовав сердитое биение и улыбнулась, когда Эмили выругалась.
— А где… где мой муж? — спросила жена Иста, тяжело дыша.
Кертис покачала головой и, отвернувшись от безутешно рыдающей женщины, вытащила рацию и вызвала «скорую».
Руш углубился в густонаселенный квартал обледеневших улочек огромного жилого комплекса. Он совершенно заблудился, идя по призрачным следам, приведшим его лишь в очередной тупик, над которым нависала узкая полоска неба, превращаясь в безликий потолок этого вызывающего клаустрофобию лабиринта.
Подойдя к перекрестку, от которого в разные стороны расходились бетонные коридоры, он остановился и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.
Прямо за его спиной послышался топот бегущих ног.
Агент молниеносно повернулся, никого не увидел, свернул за угол и, чуть не обдирая в узком проеме плечи, направился по единственной дороге, которой мог воспользоваться беглец.
Свернув на следующем повороте, он поскользнулся, вскинул руки и грохнулся на спину.
Прямо перед ним на задних лапах стоял огромный хаски, злобно рыча и скаля зубы, и пытался прогрызть разделявшее их ограждение из мелкой проволочной сетки.
Руш медленно опустил руки, радуясь, что псу до него не добраться, и встал. Но тот так яростно рвал зубами тонкую проволоку, что по спине Руша пробежал холодок.
Словно повинуясь какому-то импульсу, Руш подошел ближе, так что их теперь разделяло каких-то шесть дюймов, и заглянул в темные глаза…
В этот момент собака вдруг заскулила, будто раненая, опустилась обратно на четыре лапы и исчезла в соседнем проходе.
Руш прислушался к стихающим приглушенным шагам и покачал головой, злясь на себя за то, что утратил контроль и повелся на этого телевизионного пастора с его безумными теориями. Затем поднял с земли оружие и вновь углубился в темный лабиринт.
Пять минут спустя он снова оказался возле квартиры. Остановился, увидев на полу в коридоре труп Иста. В груди жертвы зияли три пулевых отверстия. Руш опустился перед телом на корточки, толстый ковер неприятно хлюпнул под ногами. Через рубашку, в тех местах, где ее разворотили пули, виднелась знакомая неровная надпись: «Кукла».
— Черт.
В семь часов вечера Тиа прилегла на диван и сразу отрубилась. В девять двадцать, наконец уложив спать Лейлу, Эдмундс спустился на первый этаж. По возвращении с работы он приготовил ужин, почистил лоток их кота Бернара, перестирал кучу белья и вымыл накопившуюся за два дня посуду. Теперь он взял Тиа на руки и отнес в спальню, чувствуя себя образцовым мужем.
После чего решил, что заслужил полное право поработать немного ночью — насколько у него осталось сил. На кухне он заварил себе крепкий кофе. Нужно было проснуться — впереди его ждала поездка через весь город.
После объявленного днем официального предупреждения использовать для поиска сведений о Руше рабочий компьютер было рискованно. Оставшиеся в его распоряжении немногочисленные ресурсы Алекс потратил на то, чтобы собрать о нем самую общую информацию. Но даже среди этих крупиц бросались в глаза явные нестыковки, побуждавшие рыть дальше.
Интересно, удалось ли Бакстер напасть на какой-нибудь след?
Покопавшись в старых базах данных отдела кадров, Эдмундс обнаружил, что один из его бывших коллег из убойного отдела когда-то работал вместе с Рушем в отделе по борьбе с наркоторговлей. Алекс сразу же отправился к нему, и, на его счастье, тот был на месте.
По его словам, Руш был «пипец умный», «странноватый», но при этом «на расслабоне», что в общем совпадало с мнением Эмили. Но когда Эдмундс спросил о религиозных убеждениях Руша, его собеседник громко расхохотался и сказал:
— Чувак, даже я более верующий, чем он.
Из уст любителя хеви-метала с потертой плечевой татуировкой, гласившей «Бог умер», это прозвучало убедительно.
Затем полицейский пересказал Алексу историю, о которой ему поведал друг из Управления охраны, куда Руша перевели в 2004 году:
— Уволен. По крайней мере, все думали именно так. Замену ему заранее никто не готовил, никаких проводов он не устраивал, просто сегодня вышел на работу, а завтра уже нет. Больше мы его не видели. Босс, вполне предсказуемо, рвал и метал.
Эдмундс поблагодарил детектива за помощь и предварительно договорился как-нибудь сходить с ним в паб, хотя обоим было очевидно, что это просто дань вежливости.
Перед уходом с работы Эдмундсу удалось раздобыть домашний адрес Руша. Произведя в уме подсчеты, Алекс понял, что по ночным улицам езды туда от силы полчаса. Он на цыпочках прокрался по коридору, надел пальто и шарф, снял с крючка ключи от машины и тихонько вышел.
— Видите эту маленькую тень? Это трещина в вашем локтевом суставе! — радостно объяснил врач.
— Чудесно, — вздохнула Бакстер, — я могу идти?
В больничном кабинете ее мурыжили уже почти три часа. Врачи и медсестры без конца чем-нибудь в нее тыкали, пытаясь что-то нащупать, и терпение детектива уже было на исходе. После стычки с человеком в капюшоне у нее болело все тело, покрытое множеством синяков. Лицо украшало несколько дюжин небольших порезов — благодаря стеклянному столу, который, в свою очередь, рухнул на пол квартиры и брызнул мелкими осколками после соприкосновения с ее лицом. В итоге к списку ее повреждений добавились три перевязанных сломанных пальца и трещина в локте.