– Бо! – кричу я настойчивее, хватаю его второй рукой, продолжая ритмичное движение ногами, чтобы нас не увлекло ко дну. – Очнись!
Он моргает. Губы бесцветные, как у призрака. Открывает рот, слегка прищуривается и выдавливает из себя:
– Что?
– Она в твоей голове. Это она заставляет тебя это делать. Избавься от нее, не слушай ее голос!
В нескольких метрах впереди, ближе к устью бухты, сигнальный бакен с колоколом раскачивается под натиском волн, издавая зловещие предупредительные удары.
– Я должен ее найти, – невнятно бормочет Бо.
Я знаю, какой Маргарита предстает в его воображении: она плывет в жемчужно-белом платье, тонкая и прозрачная ткань кружится вокруг ее тела, волосы длинные и шелковистые, ее соблазнительный голос проникает в его сознание. Ее слова обещают тепло тела, бархат поцелуя. Бо во власти этих чар.
А она хочет утопить его, как утопила многих других.
– Пожалуйста, – умоляю я, глядя прямо ему в глаза. В безумные глаза, которые видят только Маргариту. – Давай вернемся!
Бо вяло качает головой.
– Я… не могу.
Стискиваю зубы и обвиваю его руками за шею, притягиваю к себе – причем так крепко, что наши тела теперь качаются на волнах как одно целое. И прижимаюсь губами к его губам, чувствую вкус моря на его коже. Я впиваюсь ногтями в его шею, пытаюсь вырвать из плена грез. Мое сердце бешено колотится в груди, и я еще крепче впиваюсь ему в губы. Но Бо по-прежнему не реагирует. Может быть, я ошиблась, и это не сработает.
Но затем его рука приподнимается и обнимает меня за плечи. Рот приоткрывается, и тепло его тела передается мне. Другой рукой Бо проводит по моей щеке, по волосам. Он притягивает меня к себе, заключает в кольцо рук. Я целую Бо, стирая воспоминания о Маргарите Свон. Забираю его у нее. И он отвечает на мой поцелуй. На миг все исчезает. Только что я была в море в объятиях Бо, наши губы сливались в поцелуе, сердце заходилось в бешеном ритме – и вдруг мы уносимся далеко отсюда, под жаркое солнце, на теплый песок, где мы вдыхаем горячий воздух и ничего больше не боимся.
Медленно Бо отстраняется. Мир сжимается в точку. Сейчас Бо отпустит меня и поплывет дальше. Но одна его рука по-прежнему лежит у меня на затылке, другая на спине, и наши ноги ритмично движутся, держа нас на плаву.
– Зачем ты это сделала? – хрипло спрашивает он.
– Чтобы спасти тебя.
Он всматривается в темное зловещее море, будто просыпаясь от слишком реального кошмара.
– Нам нужно вернуться на берег, – говорю я, и Бо кивает, хотя его глаза все еще мутные и расфокусированные, будто он не совсем уверен, где он и почему.
Течение увлекло нас в море дальше, чем я думала, но наконец мы добираемся до причала. Бо обхватывает меня за талию и подталкивает вверх, помогая зацепиться за край досок, затем подтягивается сам. Какое-то время мы лежим на дощатом настиле и жадно глотаем ночной воздух. Так замерзли, что не в силах говорить. Я знаю, что нам нужно согреться до того, как наступит переохлаждение. Тяну Бо за руку, мы поднимаемся и бежим в коттедж.
Бо становится на колени у камина – несколько угольков еще теплятся среди золы, – а я сворачиваюсь калачиком на диване, натянув на плечи два шерстяных одеяла. Сонно потягиваясь, из спальни появляются Отис и Ольга. Последнее время они постоянно крутятся рядом с Бо, кажется, он им нравится. Может быть, даже больше, чем я.
Бо подбрасывает в огонь еще несколько поленьев, и я сползаю на пол рядом с ним, протягивая руки к едва разгоревшемуся пламени. Кончики пальцев сморщились от холодной воды, а зубы отбивают дробь.
– Ты совсем закоченела, – говорит Бо, видя, что я дрожу даже под одеялами. – Тебе надо переодеться. – Он уходит в спальню и через несколько секунд возвращается с белой футболкой и зелеными шортами. – Вот это должно подойти.
Я хотела отказаться, сказать, что я в порядке, – но это не так. Мои шорты и майка набрали столько воды, что оба одеяла уже тоже насквозь мокрые. Поэтому я с благодарностью беру одежду и иду в ванную.
Белый кафельный пол под моими ногами очень холодный, но я все равно на миг замираю и оглядываю крошечную комнату: рядом с раковиной бритва и зубная щетка, на крючке полотенце – свидетельства, что в коттедже наконец-то кто-то живет, после многих лет пустоты. Я скидываю одежду и оставляю ее на полу, даже не попытавшись сложить аккуратно.
Футболка и шорты пахнут Бо – запах мятный, сладковатый, с древесными нотками. Прежде чем вернуться в гостиную, делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
Дрова разгорелись; пламя искрится в камине, наполняя комнату теплом. Усаживаюсь на пол рядом с Бо, накинув на плечи одеяло. Бо тоже успел переодеться – на нем сухие джинсы и темно-синяя футболка.
– Так что произошло? – спрашивает он.
Я плотнее закутываюсь в одеяла. Дождь барабанит по крыше, ветер завывает.
– Тебя заманили в бухту.
– Как?
– Сам знаешь как.
– Оливия… – произносит он, словно это имя не выходит у него из головы. – Я вроде бы видел ее… там, в воде.
– Она звала тебя. Ее голос проник в твое сознание.
– Но как?
– Тогда, в лодочном сарае, она кое-что прошептала тебе на ухо. Она убедила тебя, что ты принадлежишь ей, лишила возможности думать о чем-то и о ком-то другом. Рано или поздно она выманила бы тебя. Пока ты оставался на острове, она сама не могла затащить тебя в воду, так что ей пришлось подчинить твой разум и заставить тебя самого броситься на ее поиски.
Бо качает головой, не в состоянии до конца понять, что же с ним случилось.
– Оливия Грин, – резко говорю я, – на самом деле Маргарита Свон. Она ждала тебя в бухте. Она собиралась обнять тебя, поцеловать, а потом утопить.
Он наклоняется вперед, опираясь руками о колени, стискивает зубы. Скулы Бо начинают краснеть от жара. Я смотрю на шрам под его левым глазом, перевожу взгляд на губы, вновь ощущая их вкус…
– Откуда ты знаешь? Почему ты так уверена, что именно Маргарита Свон похитила тело Оливии? Может, это другая сестра? – Он морщится, будто сам не может поверить, что вообще задает этот вопрос.
– Маргарита хочет убить тебя. И она не остановится, пока не добьется своего.
– Но почему именно меня?
– Потому что она увидела тебя со мной. Там, в лодочном сарае.
– И что?
Мои пальцы подрагивают; сердце рвется из груди, предостерегая – не говори ему правду! Однако у правды привкус освобождения; и пусть от нее больно глазам, как от яркого весеннего солнца после долгой зимы, и кровь пульсирует в висках в такт ударам сердца…
– Я могу их видеть. – Слова сорвались с языка, теперь обратного пути нет.
– Кого их?
– Сестер. Я вижу Аврору внутри Джиджи Клайн и Маргариту внутри Оливии Грин. Я знаю, чьими телами они завладели.
Бо выпрямляется.
– Как такое возможно?
Я встряхиваю головой. По телу пробегает дрожь.
– Ты можешь их видеть, но никому не рассказала об этом?
– Да. Никто не знает.
– Но… – Он смотрит на меня с открытым ртом, сузив глаза. – Ты можешь видеть их… такими, как они есть?
– Да.
Я встаю, скрестив руки на груди. Кажется, Бо пытается сложить этот паззл, сопоставить одно с другим. Но его разум сопротивляется, не хочет верить, что мои слова могут быть правдой.
– И с каких пор у тебя такая способность?
– Всегда была.
– Почему? Как?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Просто вижу, и все. Я… – Я запинаюсь. Совсем запуталась.
– А твоя мама тоже видит их?
Я отрицательно качаю головой. Бо, нахмурившись, смотрит в огонь.
– А они знают? Сестры знают, что ты их видишь?
– Да.
Он снова открывает рот, пытается найти слова, задать правильный вопрос, который придаст всему этому смысл.
– А как насчет третьей сестры? Как ее…
– Хейзел.
– Где она? Чье тело украла?
– Я не знаю.
– Ее ты еще не видела?
– Нет.
– Но она тоже где-то здесь?
– Да.
– И она пока никого не убила?
Я снова отрицательно качаю головой.
– Пока нет.
– Значит, еще есть время найти и остановить ее?
– Их не остановить.
– Ты пыталась?
Я отвожу глаза.
– Нет. Это бессмысленно. – Я думаю о своем разговоре с Джиджи в лодочном сарае. Я наивно надеялась, что смогу поговорить с ней – с Авророй. И что, может быть, какая-то ее часть осталась человеческой и сердце устало убивать. Нас прервал Лон. Но так или иначе, я поняла, что Аврора все равно зашла слишком далеко. Мне было не достучаться до нее.
По глазам Бо я вижу, что он начинает мне верить.
– Черт возьми, Пенни! – Он встает и делает шаг ко мне. – Так, значит, Лон с Дэвисом правы? И у них в сарае действительно сидит одна из сестер Свон?
Я киваю.
– А Оливия… или Маргарита… как бы ее ни звали… пытается меня убить?
– Она уже проникла в твое сознание. Заставляет тебя видеть и чувствовать то, чего нет.
– Когда я видел ее… в воде… она ждала меня. И она была так мне нужна! Я чувствовал, что умру, если не буду с ней. Словно… – Он не договаривает, ужасаясь своим словам.
– Словно ты любишь ее? – заканчиваю я.
– Да…
Он смотрит мне прямо в глаза.
– Она может убедить тебя, что ты никогда и никого так сильно не любил и никогда больше не полюбишь.
Бо сжимает кулаки, мышцы его рук напрягаются, жилка на виске пульсирует.
– А потом появилась ты. Я слышал тебя, но не мог сосредоточиться на твоих словах. Казалось, ты где-то далеко. Но вдруг я ощутил твои руки, и оказалось, что ты прямо передо мной. – Он поднимает глаза. Зрачки темнее самых темных глубин океана. – А потом ты меня поцеловала.
– Я… – У меня перехватывает дыхание. – Я должна была остановить тебя.
Молчание затягивается. Мое сердце замирает. Останавливается. Вновь начинает биться.
– И после этого, – продолжает Бо, – я больше не чувствовал ее зов. И сейчас не чувствую.
– Может быть, нам удалось разорвать ее связь с тобой, – говорю я тихим голосом.
– Тебе удалось разорвать ее связь со мной.