Язык заплетается. Но если не скажу правду, меня сейчас разорвет.
– Я не могла отпустить тебя. Не могла потерять. Я не… – Наконец решаюсь и говорю прямо: – Я не могла отдать тебя ей.
Неотрывно смотрю ему в глаза, жду, чтобы он заговорил, заглушил мои слова.
И тут в уголках его глаз зарождается буря. Он поднимает руку, проводит кончиками пальцев по моей щеке, убирает волосы за ухо. Я ненадолго закрываю глаза и вновь открываю. Изнутри поднимается желание – чистое и нестерпимое. Бо тянется ко мне. Когда между нашими губами уже едва можно просунуть перышко, я медлю и смотрю ему в глаза, пытаясь навсегда запомнить этот короткий миг. А Бо целует меня так, словно тоже только этого и ждал.
Его губы теплые, а кончики пальцев холодные. Наши сердца стучат в унисон, его руки зарылись в мои волосы, рот ищет мои губы… Он везде, он заполняет даже мои легкие между вдохами. И я чувствую, что падаю, кувыркаюсь, как звезда, стремительно приближающаяся к земле. Мое сердце становится легким и беспокойным.
Этот момент и этот человек, они могли бы разорвать меня на части и свести с ума. Но в жарко натопленном коттедже, где стекла дребезжат от ветра, дождь барабанит по крыше, а наши тела солоны от морской воды, мне все равно. Я позволяю рукам Бо изучать мое озябшее тело. Я хочу быть только здесь. Мне нужен только он.
Любовь – колдунья, дикая и непредсказуемая. Она подкрадывается незаметно, нежит, ласкает – а потом перегрызает горло.
Просыпаюсь на деревянном полу у камина. Бо спит рядом, приобняв меня, дышит мне в волосы. Окидываю взглядом комнату. Дрова прогорели, в камине еле тлеют угли, поэтому я выбираюсь из-под руки Бо, стараясь не разбудить его, и подбрасываю новое полено.
Я сажусь, скрестив ноги, и приглаживаю волосы. Сейчас я пахну как Бо, его футболка все еще на мне. И я не оставлю его одного. Маргарита просто так не отступит, но я не отдам ей Бо. Чувства к нему проникли в меня, как вода в трещинки. И когда эта вода замерзнет, она или убьет меня, разорвав на миллион частей, или сделает сильнее.
Поднимаю с пола одну из книг и перелистываю страницы – на полях пометки, уголки некоторых страниц загнуты, а названия глав подчеркнуты. Чернила потускнели и местами расплылись.
– Я думаю, это книги твоего отца, – говорит Бо. Он лежит с открытыми глазами и наблюдает за мной. Все-таки разбудила.
– Почему ты так решил?
– Они куплены в книжном магазине в Спарроу. Посмотри, там вложен листок с именем. – Я пролистываю книгу и нахожу свернутый лист бумаги, на котором от руки черными чернилами написано: «Джон Талбот». Видимо, он специально заказал эту книгу, и в магазине сделали пометку, что она отложена для него. – Твоего отца звали Джон Талбот, верно?
– Да. – В книге еще вложен чек из магазина «Дом чая и книги» на Олив-стрит. Пятое июня три года назад. За неделю до исчезновения отца.
– Похоже, он всерьез интересовался сестрами Свон. Может быть, искал способ остановить их.
Меня пронзают воспоминания о той ночи, когда я увидела, как отец спускается в темноте к причалу. О той ночи, когда он исчез. Хлестал косой дождь, ветер сорвал черепицу с крыши. Но он так и не вернулся, чтобы ее починить.
Так значит, он тайно собирал все эти книги, пытаясь найти способ покончить с ежегодным безумием.
– С тобой все нормально? – озабоченно спрашивает Бо.
– Да. – Я захлопываю книгу и снова кладу на пол. – И ты тоже все их прочитал?
Он потягивается, выпрямляясь во весь рост.
– Многие.
– И что вычитал?
– По большей частью домыслы, касающиеся ведьм и проклятий. Ничего определенного.
– А что-нибудь о способе покончить с проклятием?
Бо поднимает глаза и разочарованно выдыхает.
– Только самое очевидное.
– И что же?
– Уничтожить тех, кто это проклятие сотворил.
– То есть сестер.
– Да. Единственный способ положить конец кошмару – убить сестер.
– Но тогда умрут обе – и сестра, и девушка, чьим телом она завладела.
Бо кивает.
– И ты хочешь убить Джиджи Клайн? – спрашиваю я.
– Я хочу, чтобы убийца моего брата расплатилась за свое злодеяние. И если ничего другого сделать нельзя, кроме как убить обеих – и девушку, и чудовище, – то я поступлю именно так.
– Значит, теперь ты веришь в сестер Свон?
– У меня нет выбора. Одна из них пытается убить меня. – Бо сжимает губы, он выглядит напряженным. Наверное, нелегко осознавать, что кто-то хочет твоей смерти.
Но для меня еще тяжелее признать, что в этом есть и моя вина. Маргарита не заинтересовалась бы им, будь он случайным туристом. Это из-за меня Бо так заинтриговал ее. Маргарита любит задачки посложнее, и Бо – идеальная жертва.
Я поднимаюсь с пола. Отис и Ольга всю ночь проспали на диване, но тут Ольга проснулась, навострила уши и повернула голову к двери.
– Прости меня. Мне очень жаль, что я притащила тебя на остров и втянула во все это.
– Ты не виновата, – возражает Бо, черты его лица смягчаются. – Я приехал сюда из-за брата. Я сам так решил, ты ни при чем.
– Если бы ты не жил на острове, – продолжаю я, борясь со слезами, – Маргарита не положила бы на тебя глаз. Я ошибалась, когда решила, что здесь ты будешь в безопасности. Где бы ты ни был, она найдет тебя.
– Нет. – Он тоже встает, но не торопится подойти ко мне. – Я больше не слышу ее голос, не ощущаю ее присутствие. Ты разорвала нашу связь.
– Не навсегда. Она не оставит попыток. Приплывет за тобой на остров, схватит, затащит в воду. Она не сдастся.
– Если я в опасности, тогда и ты тоже.
– Я – другое дело. Она хочет утопить именно тебя, не меня. – Я чувствую спазмы в желудке.
– Но если ты способна видеть сестер, и они об этом знают, ты тоже рискуешь.
Представляю, как Маргарита ждет Бо у бухты, призывает его, обещая свои ласки. Призрак, поднявшийся со дна морского. Мстительная и умная. И верная своей ненависти к городу. Она не остановится.
– Ты не сможешь защитить меня. Точно так же, как и я не смогу защитить тебя.
Ольга спрыгивает с дивана и бежит к входной двери, становится на задние лапы и начинает скрестись. Ее мяуканье будит Отиса.
– Я могу попробовать, – говорит Бо и подходит ближе. Я погружаюсь в его глаза, как в океан, и он надвигается на меня приливом…
При свете камина его руки находят меня, взбираются от запястий к плечам, затем выше, ладони скользят по лицу, зарываются в волосы. И в эту минуту я верю ему. Может, он сумеет сберечь меня; может, связующая нас нить способна сдерживать весь творящийся в бухте кошмар. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоить обе половинки моего сердца, но, когда губы Бо касаются моих, земля уходит из-под ног. Бо привлекает меня к себе, и я с радостью подчиняюсь. Мне нужны его уверенные руки и спокойный стук сердца! Мои пальцы забираются ему под футболку, касаются крепкого тела. Он сильный. Сильнее многих. Наверное, он справится с этим городом и с Маргаритой. И со мной. Я впиваюсь ему в плечи, тону в нем. Бо готов пойти до конца. Когда-то мой мир был уничтожен. Но если мы будем любить друг друга по-настоящему, этого может быть достаточно, чтобы собрать мое разбитое сердце.
Рядом с пылающим камином нашим разгоряченным телам невыносимо жарко. Мы валимся, обнявшись, на пол, на разбросанные книги и одеяла. За окнами воет ветер. Бо целует ямочку над ключицей, мое самое сокровенное место, где кожа тонкая и нежная, усыпана веснушками и похожа на карту неизвестных морей. Целует так нежно, что кажется, будто это легкие крылья или тихий шепот. И я уплываю, отдаюсь его прикосновениям. Его губы осторожно проникают под футболку, движутся вдоль линий моего тела. Одежда внезапно становится тяжелой, мешает мне – и я сбрасываю с себя футболку и шорты.
У меня кружится голова, дыхание неровное. Кожа горит – прикосновения Бо бесконечные и бездонные, как волны, накатывающие на берег одна за другой. Я хочу, чтобы его губы и руки всегда были здесь, на моем теле. Утреннее солнце встает над горизонтом, окрашивая все розовым, Бо шепчет мое имя, а я лежу на полу и разбиваюсь вдребезги. Отблески рассвета дрожат передо мной в воздухе… Его губы рядом с моими, и мы дышим одним воздухом. Тела покрыты потом, как росой. Бо целует мой нос, лоб, мочки ушей…
Я обрекла его на гибель, притащила на остров, сделала предметом охоты для Маргариты Свон. Он должен уехать из Спарроу, сбежать из этого проклятого места. Но я хочу, чтобы Бо остался. Он мне нужен.
Джон Талбот
Пятого июня, за неделю до своего исчезновения, Джон Талбот посетил магазин «Дом чая и книги» на Олив-стрит. Некоторое время назад он заказал там четыре книги, найденные через интернет. В книгах содержались сведения о ведьмах и проклятиях, задокументированные в других, таких же несчастных, городах.
Повышенный интерес к сестрам Свон не считался в Спарроу чем-то особенным. Местные жители собирали вырезки из газет и фотографии, сделанные в городе еще при жизни сестер. В пабе «Серебряный доллар», выпив лишнюю пинту, они делились своими историями и домыслами, а потом на нетвердых ногах шли на берег и громкими хмельными голосами рассказывали ночному небу об утонувших сыновьях и братьях. Некоторые из них даже теряли рассудок, будучи не в силах совладать с горем и отчаянием.
Однако Джон Талбот ни с кем не делился своими теориями. Он никогда не обсуждал судьбу Спарроу за кружкой пива. И уж конечно он никому не рассказывал о библиотеке, которую тайком собирал и хранил в коттедже «Якорь». Даже своей жене.
В тот ясный теплый день, когда он вышел из книжного магазина, в его глазах уже затаилось сумасшествие, на лбу появились тревожные складки. Его взгляд метался из стороны в сторону, словно солнечный свет был невыносим. Он проталкивался сквозь толпу туристов по направлению к причалу, где его ожидала моторка.
Те, кто видел его в тот день, потом скажут, что он выглядел как человек, охваченный морским безумием. Остров был известен тем, что сводил людей с ума, – этому способствовали соленый воздух и уединенный образ жизни. Вот и он не смог избежать печальной участи.