– Ты такой засранец, – ответила она беззлобно.
– А еще я твой босс.
– Кстати, раз уж ты заговорил об этом, я чувствую, что мне ужасно недоплачивают. Знаешь, я могу взять на себя смелость нанять тебе секретаря, если ты слишком упрям, чтобы сделать это самостоятельно. – Роско гавкнул на заднем плане, запустив цепную реакцию, еще пять дюжин собак залаяли в ответ. Это было последнее, что я хотел бы слышать, мучаясь похмельем. – Я не для того училась на юриста, чтобы быть твоей шлюхой двадцать четыре на семь, Нэш.
– Что такое? Кажется, меня кто-то зовет.
– Ты в душе, – невозмутимо ответила она.
– Мне пора бежать, Ди.
Я закончил мыться, почистил зубы, подсушил волосы полотенцем и надел костюм от Стюарта Хагса, часы «Эф-Пи Журн» и ботинки «Тестонис».
Делайла любила украшать себя бриллиантами и дизайнерскими платьями, уместными лишь в загородном клубе на ужине с мужем. Она использовала свою внешность, свое богатство и свою стервозность, чтобы запугивать ехидных богатых домохозяек до полного подчинения.
Чтобы мужчина мог запугать мужчин, ему требовалось быть выше, сильнее, умнее. Но демонстрация богатства и модельное лицо тоже были не лишними, поэтому я заполнил свой шкаф ненужной дорогой одеждой и благодарил маму за хорошую наследственность.
Когда я вернулся в спальню, Роско сидел на моей постели, длинные пряди черных с проседью волос торчали из его гигантских ушей и падали на мои простыни. Его голая задница прижималась к моей подушке как раз там, куда я любил класть голову. Единственная растительность, которой он мог похвастаться, торчала у него на голове и на заду, и выглядел он как собака, похожая на Шона Спенсера в образе экстрасенса.
Делайла поднесла к губам кусок французского тоста, проглотив половину за один укус, как чертов неандерталец, которым она якобы не была. Высшего качества сироп капнул с ее губ на ковер. Роско взвизгнул, спрыгнул с кровати и набросился на него.
– Лучше бы этой крысе не блевануть на мой ковер. – Я забрал тост из ее пальцев и откусил кусочек. Холодный, как все в этой комнате, включая меня. – Если бы мы жили в Салеме тысяча шестьсот девяностого года, тебя бы повесили за колдовство.
Она закатила свои мятно-зеленые глаза и слизнула сироп, размазавшийся по ее щеке. Ее язык скользнул по щеке, напомнив одного из тех надувных людей, которые стоят у автосалонов.
– Я прилетела вертолетом рано утром. – Она позволила Роско облизать свои пальцы. Я наблюдал за происходящим, поклявшись себе никогда не заводить домашнюю крысу. – Охрана просто впустила меня.
– Напомни мне уволить их.
– Повторяю, я не твой секретарь.
– Повторяю, ты мне тут не нужна.
Она проигнорировала меня: ее любимое развлечение, и это единственный человек, которому я позволяю подобное за мои деньги.
– Я проверила этого агента Комиссии. У них начато расследование в отношении тебя, Нэш. Мой источник мало что может сказать, и это подсказывает мне, что дело серьезное. – Нахмуренные брови и кривой оскал говорили «не вешай мне лапшу на уши». – Что ты натворил?
– Делайла…
– Ты расскажешь мне, почему против тебя начато расследование?
Вот что случается, когда работаешь с кем-то слишком долго. Люди осваиваются и считают, что могут задавать вопросы, которые я не хочу слышать.
– Ты не помнишь название кейтеринговой компании, которую мы нанимали на прошлый вечер? – ответил я вопросом на вопрос.
Почему вообще Эмери Уинтроп работает в таком месте? Я бы еще понял модельный бизнес. У нее был и рост, и лицо, но кейтеринг? Состояние ее семьи переваливало за десятизначную сумму. Ее трастовый фонд составлял восемь, если не девять цифр. Она могла бы профинансировать вой ну и даже после этого не нуждаться в деньгах.
Может быть, Вирджиния отправила наследницу в покаянный тур? Несколько фото для обложек журналов, и я должен был забыть о том, что она, мать ее, знала о растратах своего отца.
– Не меняй тему. – Делайла заправила прядь грязно-блондинистого оттенка волос в свой французский шиньон и сложила руки на коленях. Она уселась на самом краю моей постели, будто это самое грязное место на планете и она боялась подхватить от меня что-нибудь. – Я поспрашивала о главном следователе. Брендон Ву. Он честолюбив. Быстро поднимается по карьерной лестнице, надеясь стать председателем Комиссии. Если ты что-то сделал, он найдет это. Ты должен рассказать мне все.
Черта с два.
– Нет. Фика об этом позаботился. – Я не стал вдаваться в подробности, просто вынул пачки банкнот из своего чемодана и сунул их во встроенный сейф, который установил накануне. Я пролистнул одну из стопок по десять тысяч долларов и ткнул ею в Делайлу. – Ты ведешь себя так, будто я не внушаю доверия. А я абсолютно невиновен.
Делайла проследила, как я сунул полмиллиона долларов в сейф – мой ритуал для всех пентхаусов сети моих отелей. Страховочный сейф на случай, если меня когда-нибудь поймают и мне срочно понадобится сумка с наличкой для бегства.
– Фу. Фика. Ты доверяешь ему такие дела?
– Уже доверил, – поправил я, запихивая в оставшееся пространство небольшую сумку. – То есть все уже сделано. Прекрати беспокоиться об этом. Кажется, у тебя на лбу появилась пара новых морщин. Выглядишь на сорок лет.
– Мне сорок один год, я выгляжу на двадцать шесть, – поправила она, потирая пальцами лоб в поисках упомянутых морщин. – Это Фика. Доверять Фике – все равно что оставить Роско полную сумку вкусняшек и верить, будто он не прикончит их.
Между ними никогда не было любви. Странно, если учитывать, что взгляды на закон у них были схожими. Фика притворялся, будто законов нет. Делайла посвятила свою жизнь защите людей, которые обходили их. Как бы там ни было, законы были для них досадной помехой.
Я этого не понимал. Всю свою менее чем легальную часть жизни я пытался не дать им поссориться.
– Не надо недооценивать Фику.
Я закрыл замок и поставил паролем анаграмму имени Эмери Уинтроп. Когда я понял, что сделал, я выругался и ткнул в клавиатуру, пытаясь все отменить, но я не знал, как поменять пароль. Идеально.
Повернувшись лицом к Делайле, я прислонился к стене и добавил:
– Под париком а-ля братья Джонас, потертыми джинсами и множеством зависимостей Фика – бывший полицейский, рожденный, чтобы нарушать правила и не попадаться.
Она оскалилась, когда я сдвинул ее пальцы туда, где должны были быть две несуществующие морщинки – просто чтобы позлить ее.
– Он попался. Именно поэтому его сняли с должности шерифа Истриджа.
– Игра слов.
– Нет. – Она всплеснула руками. – Это не игра слов. Слушай, я должна знать, что ты сделал. Как, ты думаешь, я должна делать свою работу, когда у меня связаны руки?
Поправив галстук, я вытащил булавку и решил скормить ее Роско, если вдруг у Ди вновь возникнет безумная идея предложить мне посидеть с ее питомцем.
– Если тебя нужно водить за ручку, то ты не по адресу. Уверен, какая-нибудь средневековая контора будет счастлива нанять тебя.
Делайла выхватила булавку, убрав ее подальше от пасти Роско.
– Да пошел ты, Нэш.
– Не худший вариант, спасибо.
Она бросила взгляд на свой телефон, когда он завибрировал.
– Он поднимается. Дай мне вести разговор.
– Хорошо.
– Молчи по возможности.
– Так и сделаю.
– Я серьезно. Говорить буду я, – медленно повторила она, как будто раньше я давал ей повод не доверять мне.
Впрочем, она перестала доверять мне в ту же неделю, как мы познакомились, когда я уволил поставщика без оплаты и предложил ему сунуть свой сморщенный член в киску, которая принадлежала теперь уже бывшей жене одного из членов моего совета директоров.
Судебный процесс был не из приятных, но именно поэтому я заплатил Делайле вдвое больше, чем она заработала бы где-либо еще. Она выигрывала судебные процессы, которые не мог выиграть никто другой. Более того, ей редко приходилось переступать порог суда, поскольку она творила чудеса еще до того, как дела успевали хотя бы добраться до ступеней, ведущих к даме с весами.
Я сделал вид, будто запираю рот на замок, а потом скормил «ключ» ее крысе.
– Может, тебе удастся заставить свою крысу покусать его и заразить бешенством.
– Это не крыса. – О на подняла Роско, крепко прижала его к груди и последовала за мной в гостиную, где Кайден из отдела дизайна два дня назад устроил для меня мини-офис. Письменный стол из красного дерева и кожаное кресло с высокой спинкой. – Роско – это хохлатая китайская собака. Стоимостью в четыре тысячи долларов, чтоб ты знал.
– Я мог бы потратить четыре тысячи долларов на кишащий блохами наркоманский притон в Северной Корее, и это было бы гораздо лучшим вложением.
Она поцеловала свою крысу в макушку и прошептала:
– Не слушай плохого дядю, Роско.
Мои пальцы сжали подлокотники кресла. Она опустила Роско на пол и распахнула входную дверь настежь. Делайла не понимала точность своих слов. Я действительно был плохим дядей. Сизифом. С кровью на руках. Искуплением в будущем. Тик. Ток.
Глава 16Нэш
После того как я приобрел свое богатство, я понял, что половину власти дает сам факт обладания деньгами. Я мог тратить их, безусловно, но это было не обязательно. Это было похоже на атомную бомбу. Угроза, висящая над головами моих врагов.
Она гласила: «У меня есть власть уничтожить вас. Не заставляйте меня воспользоваться ею».
Использование этой власти стало искусством, которое я ценил.
Образом жизни.
Настолько же естественным, как дыхание.
К тому моменту, как Делайла встала в шаге от моего плеча, в коридоре звякнул лифт.
Окно позади протянулось на всю комнату, открывая панорамный вид на океан, и мы с Делайлой расположились перед ним, так что у Брендона не было выбора, кроме как взглянуть на то, что я могу позволить себе за свои деньги.
На Делайле было достаточно украшений, чтобы потопить «Титаник», тогда как я откинулся в кресле, расслабив плечи, и вынул свой новый телефон т