– Да.
Так тихо, что я невольно задалась вопросом, услышал ли он.
Я не хотела повторяться. Он уничтожил мое сопротивление. Роза без шипов, обнаженная и податливая.
Нэш провел пальцем по моей ключице, между грудей.
– Хочешь мой член внутри себя?
– Да.
Еще один шепот.
– Как сильно? Скажи, как сильно ты хочешь мой член. Скажи, как ты хочешь, чтобы я трахнул твою узкую, маленькую киску.
Я должна была заметить блеск в его глазах, когда он это сказал. Это попахивало скрытыми мотивами. Лицо гроссмейстера за секунду до того, как он скажет «шах и мат».
Вместо этого я вцепилась в Нэша, проклиная тот факт, что все в нем было вызовом. Тестом. Я отказывалась проигрывать.
– Грубо, – я вцепилась ногтями ему в грудь и царапнула. Я хотела оставить отметину, подобную шрамам, покрывавшим его торс. Моя отметина будет похожа на меня: дикая и незабываемая, – жестко. Как в первый и последний раз, когда ты прикоснулся ко мне.
Он рассмеялся. Звук, раздавшийся у самого уха, был оглушителен.
– Я сказал тебе, что мы не будем трахаться. А я, в отличие от тебя, не лгу.
За то время, что потребовалось, чтобы выдохнуть, я уже проиграла. Он вышел в дверной проем, оставив меня в разорванной футболке, сперма стекала у меня по бедрам, и дверная ручка торчала из задницы.
Все это должно было избавить меня от моей зависимости.
Но стало только хуже.
Глава 26Эмери
С течением дня настроение у меня становилось только хуже.
Я пожелала Нэшу катиться в ад, и к тому времени как я помылась, переоделась, оставила сумки в своей гардеробной и пришла на работу, опоздав на два часа, Нэш работал за своим ноутом вместе с моими коллегами.
Очевидно, ад располагался в моем офисе.
Нэш приподнял бровь, как бы спрашивая: «Где ты была?»
Я шутила, когда говорила, будто он преследует меня, но, возможно, так оно и было. Он чувствовал себя в этом офисе как дома, заменив один из компьютеров своим ноутбуком, заняв весь стол, как будто он принадлежал ему.
«Он действительно принадлежит ему, Эмери. Учитывая состояние твоего трастового фонда и то, как отчаянно ты нуждаешься в работе, ты, по сути, тоже принадлежишь ему».
Боже, пытаться трахнуть Нэша было ужасной идеей. Все равно что выйти против «Мстителей» с незаряженным пистолетом. Я вынула телефон и набрала сообщение Бену.
Дурга: Новость дня: ты дал ужасный совет.
Я удалила его, не отправляя. Чувство вины грызло изнутри.
А. Все советы Бена обычно действовали.
Б. Вычеркнуть Нэша из моей жизни получилось бы, будь он кем-то другим, а не Нэшем, единственным парнем на Земле, которому больше дикого секса нравилось отвергать ни к чему не обязывающие связи.
Спрятав телефон в карман, я обвела всех взглядом. Стол Кайдена был слишком захламлен, чтобы кто-нибудь мог претендовать на него, так что Шантилья села на диван, который я обычно делила с Идой Мари и Ханной.
Когда я вошла, никто не объяснил, почему Нэш тут, стояла тишина, противоположная тому, что тут творилось обычно без диктатора Нэша.
Я уронила свой рюкзак «Джана Спорт» у дивана и склонилась обнять Иду Мари.
– Извиняюсь перед всеми за свое опоздание. Какой-то засранец не пускал меня в лифт, а потом мне пришлось заскочить в… дамскую комнату.
Неубедительные оправдания.
Я вела свою игру, украдкой поглядывая на Нэша каждые несколько секунд и стараясь не показывать этого. Он не смотрел на меня. Печатал на своем ноутбуке, как будто ничего не случилось.
– Вычту из зарплаты. – Шантилья указала своей пожеванной ручкой на журнальный столик, даже не потрудившись обратить на меня внимание.
Я села на пол, невольно задаваясь вопросом, не попала ли я в «Сумерки». Я вынула свой скетчбук, чтобы начать делать наброски для номеров уровня C. Как только мой скетчбук лег на журнальный столик, стопка папок упала сверху, словно рухнувший ряд костяшек домино.
Я сосчитала от десяти до одного, закусила язык, пока не пошла кровь, и, наконец, подняла взгляд на подонка, который бросил бумаги на стол.
– Да?
Нэш был в том же пошитом на заказ костюме. Его волосы больше не торчали во все стороны, но взгляд оставался диким, подернутым поволокой. Я изучала его, ища признаки того, что не я одна испытывала влечение.
Насколько легко ему было оставить меня, запечатлев сомнение в моем сознании.
Его язык на моей ключице.
Его пальцы, сжимавшиеся внутри меня.
Его член, прижимавшийся к задней стенке моего горла.
Ничто из этого, казалось, не беспокоило его. Но для меня прикосновения к нему были песней на повторе, которую никак не можешь забыть. Каждое прикосновение – ритм. Каждый оргазм – бас. Каждое его требование – строфа.
«Умоляй меня.
Отсоси мой член.
Проглоти мою сперму».
Эта песня никогда не надоест.
– Мне нужны копии этого, – его взгляд метнулся к часам «Булгари», четыре года назад ему бы и в голову не пришло носить такие, – в двух экземплярах каждый.
Я просмотрела бумаги. Часть была набрана на иностранных языках. Я выхватила слово «Сингапур», а также имена Делайлы и Нэша.
– Я не ваш секретарь, – к огда я смахнула их со стола, бумаги слетели на ковер, словно опавшие листья. Мне хотелось наступить на них и посмотреть, как они сомнутся, – займитесь этим сами.
– Проверьте свой договор.
Нэш не потрудился поднять бумаги. Он вынул свой телефон, и я знала, что он играл в «Кэнди Краш». Я сомневалась, что он играл ради удовольствия, скорее ради того, чтобы выводить других из себя. Еще одно оружие в арсенале, напоминающем арсенал армии США.
Он продолжил игру, добавив:
– Вы заметите, что в пункте сорок два подраздела «с» четко указано, что каждый сотрудник может быть привлечен к дополнительным обязанностям, если у компании возникнет такая необходимость. Я – компания, и у меня есть такая необходимость.
Я искала признаков того, что он блефует.
Я принимала желаемое за действительное.
Он мог блефовать, но он никогда не сдавался.
Договор был смехотворно длинным, и мне потребовался бы месяц, чтобы изучить его в деталях. Я просмотрела его настолько внимательно, насколько могла, но он требовал взгляда юриста, а Рид заверил меня, что это стандартный договор, который должен подписать каждый сотрудник.
Твою. Мать.
У нас не было принтеров в этом временном офисе. Куда я, по его мнению, должна была пойти? Существовали ли еще конторы, занимающиеся распечаткой?
Нэш продолжил:
– На Третьей улице есть кофейня напротив центра печати, – выудив теми же пальцами, которые только что были во мне, свою абсолютно черную кредитную карту из моего бумажника, он бросил ее на стопку бумаг, – на этот раз я облегчу вам задачу, учитывая ваш уровень компетентности, находящийся где-то между лоботомированным голубем и теми говнюками, которые создали «Нереальный блокбастер». Сильная обжарка. Черный. Большой стакан.
Представляя себе, как я пытаю его, я подняла бумаги с пола и кредитку компании. Наслаждаясь моментом, я использовала его фирменную карточку, чтобы купить еды в «Чипотле» всем в палаточном городке, себе – новые джинсы на замену тех, что оставила в его комнате, сделала проклятые копии бумаг и купила кофе (без кофеина, он не заслужил кофеин).
По пути назад я отправила сообщение Бену.
Дурга: В Северной Каролине есть смертная казнь для убийц?
Бенкинерсофобия: Да, но ты можешь спустить пар, занявшись злым телефонным сексом сегодня. Яйца у меня синее, чем у кита.
Дурга: У китов розовые яйца, и они весят тонну. По крайней мере, надеюсь, твои – пропорциональны.
Бенкинерсофобия: Дурга?
Дурга: Да?
Бенкинерсофобия: Заткнись и трахни меня сегодня.
Когда я вернулась, переодевшись в новые джинсы и бросив треники в гардеробной, Нэш все еще был в офисе. Только на этот раз он начал собрание без меня.
Я пробралась внутрь и села рядом с Идой Мари, сопротивляясь искушению проползти туда, где с вероятностью в 0,0001 % он меня не заметит.
Мне не повезло.
Прежде чем проигнорировать меня, Нэш бросил взгляд на часы. Я положила копии, поставила кофе на стол и заняла свое место, прошептав Иде Мари: «Что он тут делает? Я думала, он не появится, пока не будет готов 3D-проект для того, чтобы он его одобрил».
Это должно было дать мне по крайней мере неделю возможности не видеть его. Ида Мари нацарапала неразборчиво в своем блокноте: «Шантилья только что объявила, что он будет помогать с рабочей нагрузкой».
– Он не мог нанять для проекта кого-то местного?
Мой ноут лежал на дне моего рюкзака. Вместо того чтобы вынуть его, я откинулась назад и принялась изучать Нэша. Он провел рукой по волосам, приведя их в беспорядок. Мы знакомы пятнадцать лет, и это – единственная привычка, которую я когда-либо замечала.
Ида Мари опустила плечи и принялась перебирать записи, которые делала.
– Может, он один из тех директоров, которые любят во всем участвовать? – Даже она не выглядела убежденной в этом, а ведь она была настолько наивна, что отдала бы свой кошелек парню в оранжевом тюремном комбинезоне. – Я уверена, для этого есть серьезная причина. Ты ведь не думаешь, что у нас проблемы или что-то такое, да?
– Нет.
Но причина должна быть. Я оставалась настороже. Нэш раздавал задания, командуя нами, как сержант-инструктор. Он поднял образцы ткани и перебирал их, прежде чем остановиться на том, который нравился мне меньше всего.
То есть мне они все не нравились. Я думала, идея «сделать-отель-максимально-невзрачным» плоха, но что я понимала? У меня была лишь степень в дизайне одежды и бакалавриат в дизайне интерьера.
– Этот цвет контрастирует с напольным покрытием, – он казался безучастным, когда говорил, почти отстраненным, что заставило меня задаться вопросом, почему он вообще выбрал гостиничный бизнес, – у нас была похожая цветовая гамма в Пекине, в часовом фильме «Дайджест отелей». Этот стиль стал главным лауреатом премии «AAA Файв Даймонд Авард».