– Не знаю, но эта штука массивная. – Кайден вытянул руки, будто встал в скверно исполненную балетную позицию. Но ограничился тем, что указал с одного конца центрального элемента на другой. – Во всяком случае, теперь мы должны сосредоточиться на простоте, потому что одним своим размером он привлечет столько внимания, что все остальное будет восприниматься как эклектика. Я назначил собрание через два дня, чтобы обсудить это. То, что мы не знаем, что это такое, превращает работу в вызов, но я готов к этому. Кроме того, мистер Прескотт заверил меня, что центральный элемент универсален.
Я покачала головой и направилась к лифтам.
– Понятно.
– Ты куда? – крикнул он.
– Найти Нэша, мать его, Прескотта.
Глава 39Нэш
– Что ты делаешь? – Делайла примостилась на барном стуле, опустив подбородок на ладонь.
Если бы я знал.
Я проверил, закрыта ли дверца холодильника, задаваясь вопросом, зачем я делаю это. Почему меня это заботило, если я не готовил для себя?
– Искупление.
Делайла никогда не задавала вопросов об этом слове, так что я предлагал его как товар по сниженной цене в «Уол марте». Постоянно, пока его значение не сошло на нет, и все же она никогда не задавала вопросов.
До сего дня.
– Искупление. Серьезно? – Она вздернула подбородок, глядя на кучу на кухонном островке. – Это?
– Я делаю гребаный бутерброд, Делайла. – Я не потрудился взглянуть на нее. – А на что это похоже?
– Похоже, ты кладешь чипсы в свой бутерброд и не собираешься ничем их заменить. – Она сморщила нос, рассеянно рисуя по столешнице двумя пальцами. – Кстати, это отвратительно. Я потеряла последнее доверие к тебе.
Я не ответил.
Просто сложил куски хлеба и разрезал их по диагонали.
– Погоди. – Она спрыгнула с табурета и обогнула столешницу, направляясь ко мне. Роско оживился в своей постели и побежал за ней. Гребаная крыса считала себя пятой черепашкой-ниндзя.
Делайла кивнула на бутерброд.
– Это не для тебя.
Я сунул его в прозрачный пакет для бутербродов.
– Есть ли смысл в твоем существовании, или ты посвятила жизнь тому, чтобы раздражать меня?
– Это для Эмери, не так ли?
Мой взгляд метнулся к ней, пальцы зависли над несколькими пакетами чипсов, которые доставили срочной доставкой.
Она продолжила:
– Что ты делаешь?
Ее вопрос выходил за пределы проклятого бутерброда.
– Понятия не имею, – пробормотал я и выбрал попкорн с белым чеддером.
Я сунул бутерброд, пакет попкорна и ванильную крем-соду в коричневый пакет для завтрака с салфеткой сверху. Пробравшись к своему столу, я достал ручку с гостиничным логотипом.
– Что ты пишешь?
– Остынь, Вероника Марс. – Ручка быстро скользнула по бумаге, пока Делайла не успела протиснуться ближе. – Ты – дешевая версия Нэнси Дрю. Давай ты не будешь напрягать свои мозги, дорогая.
«Знаешь те тесты с множественным выбором, которые дают в университете? У всех свои варианты, начиная с варианта «А» и заканчивая вариантом «Д».
Вот только профессора не говорят об этом. И люди тратят свое время, пытаясь подсмотреть ответ у соседей… только лишь для того, чтобы потерпеть неудачу, поскольку они списывали ответы на другой тест.
Если есть метафора жизни, то это она.
Держу пари, ты была той, кто варился в собственных ответах.
Нэш».
Я перечитал записку дважды, вернулся на кухню и сунул ее в пакет с обедом.
– Мы можем не трогать Веронику Марс? Не могу смириться с финалом. – В глазах Делайлы все еще светилось любопытство. Взгляд метнулся от пакета ко мне, словно она раздумывала, не украсть ли его. – После того, как целую неделю я рыдала по любому поводу, король готов был вышвырнуть меня из дома.
– Крутая история, сестренка. – Я свернул верх пакета и сжал его в руке. – Стоит написать об этом книгу.
– Для справки, если я это сделаю, она станет бестселлером. С Роско на обложке. Кто хорошенький песик? – Она подняла крысу на руки и покрыла влажными поцелуями всю его голую морду, уже без наушников, поскольку строительная бригада закончила работу несколько часов назад. – Кто бы не купил книгу с такой красивой мордочкой на ней?
– Буквально все на этой планете и любая внеземная цивилизация с любых других планет. Если бы ты пришла на порог религиозной организации и сказала им, что это – Второе пришествие, они бы создали другую религию.
Она проигнорировала меня и опустила Роско. Он подбежал к маленькой собачьей постели с балдахином, а я все еще не мог поверить, что впустил его в свой пентхаус.
– Меня поражает, что никто не узнал, кто такая Эмери. Да, у нее другая фамилия и все тут из других штатов, но она выглядит, как Вирджиния Уинтроп, для меня это очевидно.
– Да, если ты слеп на один глаз, а на втором у тебя катаракта.
– Они могли бы быть близняшками, – запротестовала Делайла.
– Вирджиния похожа на платиновую версию Круэллы де Виль. Ты ведь издеваешься надо мной, да?
Она склонила голову, уставившись в пространство.
– Думаю, все дело в лице.
– Я так не думаю. Нос у Эмери более вздернутый, у нее серая радужка и глаза больше. Не говоря уже о длинных черных волосах в противоположность короткому бобу Вирджинии.
– Хм…
– Что «хм»?
– Просто… – Делайла улыбнулась. – Кажется, ты много чего замечаешь, когда дело касается Эмери Уинтроп.
– Она лучшая подруга моего брата, и я жил в поместье ее родителей почти десять лет.
И я был в ней, на ней, вокруг нее.
– С чего вы вдруг обсуждаете меня?
Наши головы повернулись на голос. Я не слышал, как Эмери вошла, но, конечно, она не спрашивала разрешения. У нее был чертов ключ, который я должен был потребовать назад после инцидента в душе. Ее толстовка с капюшоном была огромна, но я не заметил никакого магического слова на ее футболке.
Это сбило меня с толку. Я медленно приходил в себя, словно получил травму, положившую конец моей карьере.
Коби и его разрыв ахилла.
Дюрант и его разрыв ахилла.
Почему все эти ублюдки не берегут свои сухожилия?
Могу поклясться, я чувствовал, как горят мои пятки.
– О боже мой. Что это? – Эмери уставилась на Роско, сморщив нос.
Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня рассмеяться. Почти.
– Это лысая китайская хохлатая собака. – Делайла прижала Роско к своей груди. – Их снимают в тысячах фильмов и шоу.
– За их уродство. – Я снова взглянул на белую футболку Эмери. – Да будет вам известно, они часто берут первый приз как самые уродливые собаки в мире.
– Хм… Ну, он мне вроде как нравится.
Делайла предложила Роско Эмери, которая дважды погладила его голую кожу и поцеловала его в лоб. Я открыл входную дверь и сказал:
– Делайла, похоже, твоя крыса через десять секунд описается.
Она поняла намек, пощадив меня и не вскинув на прощание бровь.
Роско залаял, когда она подхватила его на руки.
– Давай, детка. Пойдем, прогуляемся.
Эмери повернулась ко мне, как только я захлопнул дверь.
– Что за черт, Нэш?
– Тебе стоит быть поточнее. О чем ты?
– Убери ткань со статуи.
Гребаная статуя. Я знал, что мне это аукнется. Я не сдвинулся с места.
– Нет.
– Нет?
Я смотрел на ее губы.
– Не-а.
Теперь, когда я вспомнил, каково это – целоваться с ней, я обругал себя за то, что остановился тогда.
– Это все, что ты можешь сказать? Мы заключили сделку.
– На самом деле сделка состояла в том, что ты ешь, а я нахожу нам центральный элемент, – я прошел в кухню, – никто ничего не говорил о том, чтобы показывать его до открытия. Кстати, из тебя выйдет ужасный юрист.
– То есть мы должны проектировать дизайн, не зная, что это? – Она последовала за мной и уперлась бедром в столешницу. – А что, если он не подойдет?
– Хорошая попытка. Эта штука почти вся металлическая и подойдет к чему угодно.
– Но…
– Без но, Эмери. Это не обсуждается.
– А что, если оно уродливо?
– Нет.
Это полная противоположность уродливости.
– Я должна поверить, что ты нашел и доставил центральный элемент меньше чем за двадцать четыре часа?
– Да.
– Что хороший центральный элемент можно найти, купить, доставить в двадцать четыре часа?
– Тот, который уже принадлежит мне.
Я держал его в сарае в дальнем конце моего тридцатиакрового участка в Истридже, словно любовницу в секретной квартире. С глаз долой, из сердца вон.
– О. – Она склонила голову, сморщив нос.
– Да. – Я изучал ее футболку, продумывая несколько сценариев того, что могло бы случиться.
У нее кончились чернила. Слово смылось при стирке. У меня выборочная слепота.
Она оставила свою футболку у какого-нибудь дебила после того, как целовалась со мной прошлой ночью.
Эмери сдула локон с лица, ее глаза загорелись через секунду.
– А как насчет таблички?
– Табличка будет заказана и выгравирована, как только она будет написана.
– Я могу написать, если ты мне скажешь, что это за центральный элемент.
– Мило, но нет. – Мой взгляд снова метнулся к ее футболке.
– Я надела ее задом наперед, окей? – Она вскинула руки. – Можешь уже прекратить пялиться, или придется признать, что ты пугаешь меня.
Я смотрел на нее еще секунду, потому что мне нравилось ее раздражать, а затем бросил ей пакет с обедом. Эмери инстинктивно поймала его. Ее брови сошлись вместе, когда она поняла, что это.
– Это индейка с рутой. – Я положил нож и разделочную доску в раковину.
– Погоди. – Она изучала пакет так, будто обладала рентгеновским зрением. – Ты приказал, чтобы кухню сегодня закончили как можно скорее… и первое, что сделал, это мой обед?
Я сглотнул дважды, удивляясь, когда мое горло успело так пересохнуть.
– Технически это перекус, учитывая то, что полдень уже прошел.
– Если говорить технически, то технически это мило.
– Просто съешь гребаный бутерброд, Эмери. Блеск вернулся в ее взгляд. Он горел озорством.