– И парня, который их распространял, и которого потом убили, – продолжила я его мысль. – Кстати, мне кое-что удалось выяснить. У покойного Василия Ивановича было два сына: старший от жены, а младший от женщины, с которой у него был непродолжительный роман. Василий Иванович переживал, что его незаконнорожденный сын стал на скользкую дорожку. К сожалению, мы не знаем ни имени этого парня, ни фамилии, ни что с ним случилось потом. Но если предположить, что… – я не успела закончить фразу.
Никита снисходительно улыбнулся и, накрыв своей ладонью мою руку, сказал:
– А не подгоняешь ли ты факты под этого незаконнорожденного сыночка? Чем он тебе не угодил?
– Мне? Да ничем. Но Василий Иванович считал, что смерть его законного сына не что иное, как возмездие за измену жене. Вот я и думаю, может, и младшего убили?
– А старшего тоже убили?
– Представь – зарезали!
– А ну-ка, расскажи, – попросил Никита.
– Нечего рассказывать. Слава, старший сын Василия Ивановича, со слов матери, рос правильным парнем. Учился в институте, встречался с хорошей девушкой. Жить да радоваться, но однажды он не вернулся домой. Труп обнаружили утром в одном из дворов. Слава умер от ножевого ранения. Убийц не нашли. Вроде бы Василий Иванович проводил свое расследование. Нашел ли убийц, я не знаю, но он почему-то связывал смерть Славы со своим младшим сыном. То ли его мучили угрызения совести из-за того, что тот без отца рос, и судьба так решила его, Василия Ивановича, наказать, забрав любимого сына. То ли младший сын действительно был замешан в смерти брата. Ой, нет! Никто ничего такого мне не говорил.
– Вот! С трудом верится, что смерть сына Василия Ивановича может иметь какое-то отношение к вчерашней трагедии, но узнать имя второго сына, наверное, надо, – согласился со мной Никита. – Вдруг Димкина смерть каким-то образом связана со смертью распространителя наркотиков. С какой женщиной у Василия Ивановича был роман, знаешь?
– Нет.
– Так спроси! Есть же в «Кабуки» женщины, которые всегда в курсе всего.
– Никита, после смерти сына Василий Иванович поменял все: местожительство, работу – слишком тяжела была утрата. Перед новыми сотрудниками он особо душу не раскрывал. Я, например, случайно узнала, что его сын погиб, а о том, что у него есть еще внебрачный сын, до сегодняшнего дня даже не догадывалась. Хотя, знаешь, есть у меня одна идея, – загадочно улыбнулась я.
– Какая?
– Потом узнаешь.
– Вот как?! Ну что ж, у меня тоже есть одна идея, – заинтриговал меня Никита. Я хотела спросить, какая идея, но он сменил тему разговора. – Может, все-таки по тортику? Я голодный как волк, а тут кроме десертов ничего не подают.
Он так жалобно на меня посмотрел, что я сразу поняла, какую оплошность совершила: «Он же с работы! Голодный! Естественно, ему неловко есть в одиночку».
– Что ж, давай по тортику, – согласилась я.
Довольно улыбаясь, Никита махнул рукой официантке:
– Несите «Оперу». Два куска. И повторите еще кофе.
Торт оказался божественно вкусным. Тонкий слой бисквита был пропитан кофейным ликером. В качестве прослойки кондитеры использовали белковое суфле. Сверху торт был украшен пышной пеной взбитых сливок и шоколадными фигурками
Когда была съедена последняя крошка, Никита вернулся к разговору:
– Расскажи мне, пожалуйста, о Димкиной девушке, – попросил он, отхлебывая из чашки остывший кофе.
– О Кате?
– Наверное. Ее так зовут? Дело в том, что после твоего ухода, примерно часа через два ко мне позвонил Сергей, школьный друг Димы. Мне показалось, что он был пьян. Городил какую-то ерунду, вроде того, что это девица свела его в могилу. Если честно, я мало что понял.
– Я с ним тоже разговаривала. На почве пьянства у Сергея большие проблемы с головой.
– Я это знаю. Ты хочешь сказать, что все это был пьяный бред?
– Может, не совсем, но Катя тут совершенно ни при чем! Со слов Сергея, Дима хотел разыграть нас и, прежде всего, Катю. – Недолго думая, я рассказала о том, как за день или два до своей гибели Дима встретил Сергея и поделился с ним планом, как завоевать Катино сердце, притворившись умирающим. – Сергей думает, что Дима отравился фугу, съев лишку. Но он не ел рыбу – он пил, пил саке, в котором кто-то растворил яд. А бутылка была точь-в-точь такая же, как и та, из какой угощали гостей на банкете. Вопрос: где Дима взял эту бутылку?
– Да, – задумчиво протянул Никита. – Уж что-что, а с настоящим ядом Дима шутить не стал бы.
– Теперь ты понимаешь, что Катя здесь ни при чем? Поверь, она хорошая, правильная девушка, – стала я на ее защиту. – К тому же она не знала, какой сюрприз готовил ей Дима. Ох, как глупо все получилось.
– Допустим, она не знала, – стал рассуждать Никита. – Но кто-то же знал о розыгрыше? Хотя бы Сергей.
– Кто? Сергей?
– Понимаю твою иронию. На роль внука Екатерины Медичи он вряд ли подходит. Это я так сказал, к примеру. Надо искать еще кого-то. С кем в «Кабуки» у Димы были доверительные отношения? Ты не в счет. Ты подруга Кати и чисто из женской солидарности сдала бы его.
– То есть?
– Рассказала бы подруге о его намерениях. С кем еще общался Дима?
– А знаешь, кроме меня и Кати, он ни с кем особенно и не дружил. Мог спросить: «Как дела? Как дети?» Но это ни к чему не обязывающие вопросы, проявление вежливости, не более того. Не помню, чтобы он на кого-то кричал, даже по делу. Не помню, чтобы он обниматься лез. Разве что с Андреем Михайловичем у него были почти родственные отношения. Наш директор относился к Диме как к сыну. Тот, в свою очередь, уважал нашего директора, считался с ним как с отцом.
– Андрей Михайлович?
«Мы – я, Катя и Дима – стояли вместе у входа в зал, за занавеской. А Андрей Михайлович находился в своем кабинете, – вспомнилось мне. – Дверь в кабинет расположена очень близко от того места, где находились мы, но мы так были увлечены тем, что происходило в зале, что могли не заметить, как он вышел и вернулся».
– Да ну что ты! – я тут же отправила эту мысль восвояси. – Андрей Михайлович на жилетку явно не тянет. Стал бы Димка делиться с шефом своими планами, как завоевать Катю! Ты лучше вспомни, может, Дима делился с тобой своими проблемами?
– Какими проблемами? У него их не было. Он жил легко, не заморачиваясь на мелких неурядицах. Уверен, что, если бы у него ничего с Катей не получилось, то долго бы он не горевал – нашел бы другую. Или вернулся бы к прежней. Дай вспомнить, с какой девушкой он меня недавно знакомил… Кажется, с Лизой. Точно, с Лизой.
– А давно он с ней расстался?
– В последний раз мы с ним виделись приблизительно месяц назад. Тогда он меня с Лизой и познакомил. Он вообще подружек менял как перчатки.
– А Катя пришла в «Кабуки» две недели назад – и он сразу в нее влюбился. Промежуток небольшой. Возможно, Лиза и была его последней девушкой – Катя не в счет. Телефончик Лизы дай.
– Если бы я заносил в память телефона номера всех Димкиных девушек, то мой телефон бы взорвался от избытка информации. Нет у меня ее номера. А ты серьезно думаешь, что можно отравить человека только потому, что он нашел тебе замену?
– Никита, ты, очевидно, не представляешь, насколько могут быть коварны женщины, – хмыкнула я, поражаясь наивности Никиты. – И вообще, что тебя смущает? Чем не версия? Кстати, эта Лиза у нас кто?
– А, чья-то дочка, – пренебрежительно скривился Никита. – Папенька – мешок с деньгами, владелец газет и пароходов. Дочку заграницей учили. Выучили – теперь надо замуж пристроить. Дима наш тоже вроде холостой. Вот их и свели вместе. Сразу отказать девушке Дима не мог – джентльмен. Он мне ее хотел сбросить, но я сразу дал понять – не моё!
– Что ж так? – ревниво спросила я. – Приданое за девушкой, поди, немалое. Родственники влиятельные. Связи на всех уровнях. Или уродина? – с вызовом спросила я.
– Ну почему? Мордашка кукольная, ноги длинные, блондинка с волосами до пояса, – описал внешность девушки Никита. – Пожалуй, на этом ее достоинства заканчиваются. Говорить с ней не о чем.
– А Дима был большой любитель поговорить? – сменив гнев на милость, спросила я. Мне понравилось, что для Никиты красота не главное. – Сам же сказал, что он был бабник еще тот.
– Да, ему девушки нравились, но я бы не сказал, что ему нравились дурочки.
– А эта была дурочкой?
– По большому счету – да. Вспомнил! Она племянница Емельянова! Знаешь такого?
– Егора Кондратьевича? Так ведь это он в «Кабуки» свой юбилей справлял! Я еще удивлялась, почему Дима не захотел выйти в зал. Вроде бы отец знаком с Емельяновым, мог подойти поздравить, привет передать. А он, оказывается, боялся столкнуться с бывшей девушкой. Но что-то не помню я на банкете никакой кукольной блондинки, – призналась я.
Перед глазами проплыла череда лиц: мужчины, женщины – все в возрасте. Ну да, гостей было много. Наверное, не заметила девицу.
Никита смотрел на меня с восхищением.
– Тебе надо в полиции работать, – сказал он и через секунду добавил: – а еще лучше книги писать.
Так он пошутил. Я обиженно поджала губы. Увидев, что его слова меня больно задели, Никита попросил прощения:
– Извини, но я с Лизой общался. Она не способна задумать преступление. У нее ума не хватит сообразить, где взять яд и как правильно им воспользоваться. Это раз. А два – для Лизы Димкин уход не такая уж трагедия. Ей найти жениха – только свиснуть. Многим мужчинам нравятся глупенькие красотки, к тому же богатые.
– Очевидно, ты не знаешь поговорку: «Какой умной надо быть, чтобы выглядеть полной дурой». Ладно, мне пора домой. Завтра рано вставать, надо готовиться к похоронам и поминкам.
– Я тебя подвезу, – вызвался Никита.
Подвезти себя к дому я позволила, но приглашать Никиту на чашечку чая или кофе не стала – на сегодняшний вечер у меня еще были кое-какие планы.
Глава 16
Меня совершенно не убедил Никитин аргумент относительно того, что дурочки не способны организовать убийство. Как правило, недалекие люди мстительны и коварны. Допустим, Лизу я могла и не заметить. Не помню, чтобы в зале были молоденькие блондинки, но девушка могла перекрасить волосы, а темный цвет, как известно, некоторых особ старит. Да и зрение у меня, надо признаться, не сто процентов.