«Зинаида здесь работает тридцать лет? Похоже, именно она мне и нужна», – подумала я.
Зинаида, гордо вскинув голову, быстро направилась к выходу. Я бросилась ее догонять. Только сейчас Владимир Петрович заметил, что в зале находится посетитель.
– Девушка. Куда же вы? – обратился он ко мне. – Вы хотели позавтракать? У нас все есть. Яичница… сыр… масло…
– Спасибо, перехотелось, – крикнула я, ловко уворачиваясь от Владимира Петровича и выбегая из зала. Где уверенность в том, что меня не станет обслуживать вторая Зинаида, которая носит столовый приборы в одном кармане со своим сопливым носовым платком? – Зинаида! – окликнула я тетку, когда та была уже у выхода из гостиницы.
Женщина обернулась.
– Что вам? Я здесь уже не работаю.
– Я не в ресторан шла, а к вам, – запыхавшись, сообщила я.
– Ко мне? А вам что-то от меня надо? Я вас когда-то обслуживала? Обсчитала? Что?
– Нет, вы меня не обслуживали, – я хотела добавить «слава богу», но сдержалась. – Мне надо с вами поговорить об одном человеке, с которым вы когда-то работали. Давайте где-нибудь присядем. Смотрите, напротив уютное кафе. Не будете возражать, если я вас угощу кофе?
– А что?! Пошли! Не все ж мне подносы таскать! Пусть и меня кто-то обслужит, – с радостью согласилась Зинаида, одобрив мой выбор. – Хорошее кафе. Мы там для нашего ресторана выпечку покупаем. Особенно мне нравятся эклеры с заварным кремом.
Мы перешли на противоположную сторону улицы. В кафе «Гурме» Зинаиду встретили весьма тепло.
– Тетя Зина, что сегодня будешь брать? Буше, суфле, эклеры? Эклеры сегодня сказочные, – расхваливала свой товар девушка-официантка. – С утра из «Туриста» приезжали, взяли два с половиной лотка. Вторую половину лотка возьмешь?
– Нет, – мотнула Зинаида головой. – Две штуки возьму. И пару чашечек кофе. Я сегодня ваш клиент. Обслужишь, Олечка?
Олечка удивленно вскинула брови.
– С удовольствием. Может, коньячку налить?
Зинаида вопросительно посмотрела на меня. Пришлось сказать:
– Да, два по пятьдесят.
– Другой разговор! – расплылась в улыбке Зинаида. – Так что там у тебя ко мне?
– Вы Василия Ивановича Кондрашова помните?
– Ваську! Помню, конечно.
– Умер он.
– Кто? Васька? – охнула она. – Вроде же здоровый мужик был, ни на что не жаловался. Сколько мы не виделись? Лет шесть, наверное? Рак?
– Нет, Василия Ивановича убили. Возвращался домой. Зарезали по дороге.
Зинаида удивленно приподняла брови. К столику с подносом подошла Олечка.
– Коньячок заказывали?
– Ставь, – в грубом тоне велела Зинаида. Ольга пожала плечами, фыркнула и отошла в сторону. – Зарезали, говоришь?
– Да. Кто, не знаю, – опередила я ее вопрос.
– Ну надо же! Парнишку его тоже того…
– Вы о сыне Василия Ивановича?
– Да, кажись, Васька наступил на те же грабли. Помянуть надо, – Зинаида одним движением вылила в рот содержимое бокала.
– Царство небесное, – пробормотала я, сделав маленький глоток.
– Слушай, закажи мне еще коньячку, – попросила Зинаида. – Вот судьба у человека…
– Оля, принесите, пожалуйста, еще коньяк, – обернувшись к стойке, попросила я. – Давайте сто грамм в одну посуду, – добавила я, решив, что Зинаиде пятидесяти грамм будет мало. Моя собеседница удовлетворенно кивнула. – Зинаида, вот вы сказали, что судьба у Василия Ивановича нехорошая. Что вы имели в виду?
– А ты вообще кто?
– Я Виктория, работник ресторана «Кабуки», в котором до вчерашнего дня работал Василий Иванович. Зинаида, расскажите мне, пожалуйста, о Василии Ивановиче. Меня шеф некролог попросил написать, а я, если разобраться, ничего о нем не знаю.
– То, что я могу рассказать, в некролог ты не вставишь, – вздохнула Зинаида.
К столу вновь подошла Ольга. На этот раз она принесла две чашки кофе, пирожные и большой коньячный бокал.
– Еще мне надо его друзей и знакомых найти, чтобы на похороны пригласить, – сказала я, подождав, когда Зинаида сделает глоток. – Плохо, если никто не придет проводить хорошего человека в последний путь.
– Говоришь, и проводить некому? Вроде бы Василий общительный был, даже очень.
– Нет, в последние годы он вел очень замкнутый образ жизни. Дом-работа-дом.
– Жене «спасибо» пусть скажет, – хмыкнула Зинаида.
– А что жена? Василий Иванович ее очень любил и уважал.
– Ага, рыбкой называл. Машуня моя, рыбка моя. Но это уже после того, как она в ресторане скандал устроила.
– А что за скандал? Давно это было?
– Очень. Васька к нам из столовки пришел. Его взяли помощником повара. Молодой был, резвый, – улыбнулась Зинаида, вспоминая. – Глаз горящий. За любую работу хватался. Ох, орел! Разве можно на такого мужика внимания не обратить?
– Наверное, нельзя, – поддакнула я. – Признайтесь, были влюблены в Василия?
– Я? Нет! По мне женатый мужик – ломоть отрезанный. У меня и так грехов полно. Зачем мне еще один? А вот Любка на Василия запала.
– Любка?
– Да. Она к нам из кулинарного училища на практику пришла. Девка молодая, наглая и… глупая, – вздохнула Зинаида, – если думала, что такой мужик ради нее из семьи уйдет. У Васьки тогда только-только сын родился. Из родственников рядом никого: ни тебе бабушки, ни тебе дедушки. Мария с детём – Васька на работе. А как же еще? Деньги надо зарабатывать? Надо. Так вот, он при сковородках и кастрюлях, а Любка рядом задом крутит. А зад у нее был будь здоров! Девка видная, пышная, как сдобная булка. Короче, случилось то, что должно было случиться – положил на нее Васька глаз. Его роман на наших глазах разгорался. Он пытался шифроваться, да только у нас тоже мозги имелись. Суди сама, то Любка вокруг него как пчела порхала, то вдруг вроде и не смотрела никогда в его сторону. Дураку понятно, что добилась того, чего хотела. Если раньше Васька домой торопился, то теперь позже всех стал уходить. Да только не сразу домой шел, а в номер, благо, что работал при гостинице. А в номере его уже Любка ждала.
– Не думала, что Василий Иванович такой ловелас.
– Кто? – переспросила Зинаида.
– Бабник, можно и так сказать.
– Не бабник, – возразила Зинаида. – Он был с одной Любкой и только потому, что она его окрутила.
– И надолго она его окрутила? Как долго этот роман продолжался?
– Пока Мария не узнала.
– А она узнала?
– А ты бы не узнала, если бы твой муж через день не приходил ночевать?
– Не знаю, я не замужем. И что сделала Мария?
– Дождалась, когда у Василия был выходной, пришла в ресторан и прямиком к директору.
– К Владимиру Петровичу?
– Да нет, у нас тогда всем заведовал Мошкин Алексей Иванович. Хороший мужик, не чета нынешнему. Помер он, – с сожалением сообщила мне Зинаида. – Что тогда ему Мария сказала, никто не знает, только на следующее утро Любку уволили.
– За что?
– А я знаю? Практику ей подписали и показали на порог.
– И вам не объяснили, почему уволили практикантку?
– А зачем нам что-то объяснять? Хозяин – барин. Ходили слухи, будто ее за воровство уволили. Но если из этого исходить, то всех нас надо было увольнять, – призналась Зинаида. – А чего? В ресторане много продуктов остается! Чего ж им пропадать?
– Зинаида, а больше Любу вы не встречали? – Меня интересовало, знает ли она, что любовница Василия Ивановича родила ребенка.
– Видела пару раз, один раз очень давно, – вздохнула она. – Мы тогда с ней долго разговаривали. Жаловалась, что жизнь у нее не сложилась, сама растит сына. Работает в столовке. Денег ни на что не хватает, а у мальчишки запросы ого-го! К тому же он у нее без царя в голове.
– Это как?
– А это проблема на проблеме: учится плохо, хулиганит, Любку в школу через день вызывают.
От возбуждения у меня защекотало в носу. Из двоечника и хулигана вырос преступник. Мои мысли бродили исключительно вокруг распространителя наркотиков. Смущало одно: как двоечник мог поступить в институт. Ведь Никита говорил, что Ярослав Сидоренко был студентом престижного вуза.
«Повезло! Экзамены – та же рулетка. Где-то шпору достал, у кого-то списал – вот и поступил», – пришла я к такому выводу.
– А как Любиного сына зовут?
– Понятие не имею, – пожала плечами Зинаида. – Нужен он мне?
– Ее фамилия Сидоренко?
– Нет, насколько я помню, она была Нечипорук.
«Люба могла выйти замуж. Муж усыновил чужого ребенка», – тут же выдал мой мозг новое объяснение.
– Скажите, Зинаида, а не ходили ли слухи о том, что Люба была беременна от Василия Ивановича?
– Сама Любка не говорила, но всё может быть.
– А в какой столовой Люба работает?
– На кой черт она тебе сдалась? – удивилась Зинаида. – Неужели на похороны хочешь пригласить? Не вздумай, если скандала не хочешь. Напьется и начнет выяснять с вдовой отношения.
– Она пьет?
– Похоже на то. Год назад я столкнулась с ней на вокзале. Плохо выглядела. Мешки под глазами. Запашок после вчерашнего. С такой и стоять рядом противно. Христом богом прошу, выкинь из головы мысль звать ее на похороны.
– Ну сказать-то все равно надо.
– Ох, ты и настырная!
– Ответственная, – поправила я ее.
– Ладно, как хочешь. Любка работает в вареничной на вокзальной площади. Но я тебе не советую туда ехать. Во-первых, не факт, что ее оттуда не выгнали, а во-вторых, я тебя предупредила, чем могут закончиться поминки, если она на них припрется.
В сумке вовремя – всё, что мне нужно, я узнала – зазвонил телефон.
– Виктория Викторовна, мы уже скупились, – доложил наш водитель. – Вас забрать или вы сами доберетесь?
– Сможешь забрать через пять минут у посудного магазина? – попросила я, прикинув, что этого времени мне вполне хватит, чтобы расплатиться и добежать до магазина. – Простите, мне пора. Вы еще посидите? – положив телефонную трубку обратно в сумку, обратилась я к Зинаиде.
– Ну да, – несколько разочарованно протянула она. Но когда я положила на стол достаточное количество денег, чтобы оплатить заказ, настроение ее приподнялось: – Надо так надо. Иди, а я с подругой поболтаю. Олечка, иди ко мне, солнышко.