Вскоре приехали врачи. Диагноз был неутешительный.
– Смерть, вероятнее всего, наступила полчаса назад, – констатировал доктор, поискав на запястье пульс и заглянув в Димкины глаза. – Похоже на сердечный приступ, но полицию вызвать надо. Положено.
– Доктор, он не мог так умереть, – залепетала я. – Вы понимаете, он отравился той штукой, – я жестом указала на бутылку. – Все гости ее пили. У нас сегодня была дегустация рыбы фугу. Существует определенный ритуал подачи этой рыбы: сначала дают хлебнуть саке, в которое окунали плавники рыбы, а потом несут саму рыбу, – пустилась я в объяснения.
– Есть еще жертвы? – перебил меня доктор.
– Нет, все живы. А Дима, он, наверное, выпил больше, чем другие. Может, ему желудок промыть или поставить капельницу?
– Поздно пить боржом, коли почки отказали. Алло, полиция? – доктор решил вызвать сам полицию, не дожидаясь, когда же до нас дойдет, что произошло непоправимое. – Тут ваш клиент остывает. Вы уж поторопитесь. Ресторан «Кабуки». Что с ним? Говорят, водкой отравился.
– Тетродотоксином, – клацая от волнения зубами, по слогам произнесла я.
– Патологоанатом разберется, – смерил меня настороженным взглядом доктор.
Больше я до приезда полиции рта не раскрывала: «Мало ли, подумают: если я так хорошо разбираюсь в ядах, то запросто могла сама отравить Димку».
Вместе со мной замолчали все. Томительная тишина воцарилась в Димкином кабинете. Доктор нетерпеливо поглядывал на часы. Он решил дождаться приезда опергруппы. Катя стояла белее мела, находясь на грани обморока. Еще до приезда скорой я хотела ее вывести в коридор, но она наотрез отказалась. Василий Иванович, может, и хотел что-то сказать, но после того, как я его одернула, замолчал и надолго. Странно, но из зала тоже не доносилось ни звука. У меня было два предположения: или банкет уже закончился, или Андрей Михайлович сообщил Емельянову и его гостям, что в ресторане произошел несчастный случай, и с минуты на минуту сюда прибудет опергруппа. Так или иначе, но шила в мешке не утаишь.
Полиция прибыла довольно скоро.
– Ну и кто покойник? – услышала я за спиной мягкий баритон. Голос был беспечный, я бы даже сказала – веселый.
«Для кого-то это трагедия, а для кого-то работа, может даже, любимая», – с грустью подумала я, оборачиваясь.
За моей спиной стоял блондин приблизительно одного с Димой возраста, худенький, высокий, с презрительным выражением лица.
– Капитан Лукин, – представился присутствующим вошедший.
Мое отношение к блондинам с голубыми глазами известно – ничего кроме антипатии я к нему не почувствовала. Еще меня удивило, что на вид парню не больше двадцати пяти лет, а он уже капитан.
Блондин бесцеремонно меня подвинул, проходя вперед и освобождая дорогу пожилому мужчине и парню в джинсах и в рубашке навыпуск.
– Привет, Денис Александрович, – поздоровался с ним доктор. Очевидно, они давно были знакомы и неоднократно сталкивались при схожих обстоятельствах. – Там! – взглядом он показал за стол. – Я ничего здесь не трогал, кроме покойника, разумеется.
– И на том спасибо. А это кто? – Денис Александрович обвел нас любопытным взглядом.
– Они труп нашли. Утверждают, что парень отравился водкой.
– Она нашла! – Василий Иванович вытолкнул меня вперед.
– Да, – я не стала этого отрицать.
– Хорошо. Все отошли к двери, а еще лучше вышли в коридор. Борис Карлович, – обратился блондин к пожилому мужчине, – вы тут с Вовой поработайте, а мы с девушкой побеседуем. Вы кто?
– Я? Виктория Викторовна Зайцева.
– Виктория Викторовна, где можно поговорить? Кстати, никому не расходиться – я побеседую со всеми. Вова, перепиши всех присутствующих в заведении.
– Давайте пройдем в мой кабинет, – предложила я. – Вот сюда, пожалуйста.
Денис Александрович вел себя бесцеремонно. Он по-хозяйски занял мое место. Мне достался стул, втиснутый в угол между стеной и шкафом.
– Ну, слушаю вас, – сказал он, упершись в меня бесстрастным взглядом, от которого мне стало весьма неуютно. – Рассказывайте.
Рассказ о том, как я нашла Димку, Дениса Александровича не устроил. Что там было рассказывать? Зашла, увидела, заорала.
– Что вы там про водку говорили? – вспомнил он слова доктора. – Какой водкой ваш приятель отравился?
– Саке. Понимаете… – и я выложила ему все, что знаю о саке, которое обычно подают к рыбе фугу, и о самой фугу.
– Если рыба японская, как она к вам попала?
– У нас сегодня банкет в японском стиле. Повар из Японии приглашен. Он рыбу разделывал, он же ее подавал. Мы – я, Дима и Катя – стояли за шторкой, все видели.
– Что видели?
И я рассказала: как люди каменели на глазах, как постепенно выходили из этого состояния, как страшно на все это было смотреть.
– На Диму происходящее произвело такое впечатление, что он пошел снять стресс. Я вот только не понимаю, он хотел выпить коньяка, а напился саке.
– Где он взял бутылку?
– Не знаю, наверное, на кухне.
– Где вы были в этот момент?
– Где? У входа в зал стояла с Катей, мы из-за занавески наблюдали за тем, что творится в зале.
– Где были остальные?
– Этого я не знаю. Андрей Михайлович, директор «Кабуки», скорей всего, находился в своем кабинете. Василий Иванович, это наш шеф-повар, и его помощники, наверное, были в раздевалке для служащих или курили перед черным входом. Не могу точно сказать.
– А почему не на кухне? – удивился Денис Александрович.
– Как только приехал японский повар, нас всех попросили удалиться. Разделка фугу – это своего рода таинство. Чтобы ее разделывать, нужно учиться, получить лицензию, которая больших денег стоит. Кто же будет своими знаниями бесплатно делиться?
– А этот японский повар сейчас здесь, в ресторане?
– Полчаса назад, я его видела с Василием Ивановичем на кухне. Наверное, он до сих пор там.
– Что ж, побеседуем и с ним. Гости могли попасть из зала в служебный блок?
– Нет, мимо нас никто не проходил. Можно, конечно, обойти здание вокруг и зайти со двора. Но кому это нужно?
– Разберемся. А сейчас пригласите-ка этого японца. Сможете?
– Я-то его приглашу, но как вы с ним будете разговаривать? Вы знаете японский? – удивленно спросила я.
Денис Александрович посмотрел на меня так, будто глупее создания, чем я, в жизни не встречал.
– Вы пригласите, а я найду с ним общий язык.
В ответ я пожала плечами, мол, мое дело маленькое, и вышла из кабинета.
К этому времени осмотр Димкиного кабинета был завершен. Тело увезли. Вова, помощник Лукина, заканчивал писать протокол. Борис Карлович, патологоанатом, ждал, когда освободится Денис Александрович, чтобы поделиться с ним своими предположениями относительно смерти Дмитрия.
Глава 4
Якимото я нашла на заднем дворе. Мои соотечественники стояли кружком, обсуждая случившееся. Японец в одиночестве сидел на корточках, подпирая стенку, и наблюдал за двумя жирными котами, затеявшими потасовку рядом с мусорными баками.
– Господин Якимото, – громко позвала я, – вас просят зайти.
Японец повернул ко мне голову и удивленно приподнял брови. Вряд ли он меня понял, поэтому я знаком пригласила его следовать за мной. Кажется, он догадался, что от него хотят, поднялся и поплелся за мной.
Я подвела его к своему кабинету. Уже занесла руку, чтобы постучать, но на секунду замедлила: из-за двери слышались голоса. Разговаривали Денис Александрович и Борис Карлович.
– Говорите, похоже на внезапную остановку сердца? Молодой парень… Как-то не вяжется.
– Вот и я думаю, что покойника отравили. Подождем результаты вскрытия.
– А вот девушка говорила о саке, настоянном на рыбе фугу. – Речь зашла обо мне, и я затаила дыхание. – Борис Карлович, вы что-то слышали об этой рыбе? Жуткие вещи рассказывают. Я верю и не верю.
– Слышал об этой рыбке, читал. Насколько я помню, там отравление в несколько иной форме проявляется.
– Если хотите, можете пообщаться с людьми, испытавшими на себе действие яда рыбы фугу, если это, конечно, не розыгрыш. Они там, в зале.
– А знаете, мне интересно будет с ними побеседовать.
Скрипнул стул. Стоять под дверью не имело смысла. Я приоткрыла дверь и нос к носу столкнулась с Борисом Карловичем.
– Денис Александрович, вы просили привести, – пропуская вперед себя японца, сказала я. – Это господин Якимото.
– Спасибо. Проходите, гражданин Якимото, – тщательно выговаривая каждую букву, пригласил Денис Александрович. – А вы можете идти, – это уже было сказано мне.
– Совсем идти?
– Да, вы свободны. Если понадобитесь, мы вас вызовем в полицию.
Пришлось выйти за дверь, хотя жутко хотелось остаться. Капитан своей самоуверенностью вызывал у меня раздражение и вместе с тем интерес.
«Как он будет разговаривать с Якимото? Неужели японский язык знает? – подумала я. – На английском или немецком каждый из школьной программы пару фраз вспомнит. Но на японском… В нашем городе точно нет школ, в которых бы изучали японский язык».
Ноги не слушались меня, дальше метра от двери я отойти не смогла.
«Я свободна! Он занял мой кабинет и командует! Какая наглость! Я не могу уйти, пока кабинет не освободится. Я должна запереть его, там вся документация», – мысленно оправдывала я свое любопытство.
Я подперла спиной стену и стала прислушиваться к тому, что происходит за дверью в моем кабинете.
– Документы ваши можно посмотреть, гражданин Якимото, – попросил капитан. – Паспорт.
– Паспорт? – впервые услышала я голос японца. Странно, но это слово он произнес практически без акцента.
– Паспорт-паспорт, – повторил Денис Александрович. Пауза длилась с полминуты. Потом я вновь услышала голос капитана: – Ну надо же! Артем Петрович Якимото – уроженец города Владивосток, а выдаете себя за японца. Нехорошо!
– У меня дед японец! – возмутился Якимото. – Правда! В сорок пятом попал в плен. Отсидел лагеря, а потом женился на русской якутке, да так в России и остался. Осел во Владивостоке. Сначала мой отец там родился, потом я. Что вас удивляет? – с вызовом спросил Якимото.